Красный олигарх (СИ) - Страница 66

— Товарищи, прозвучавшие выступления высветили ключевые проблемы нашей индустриализации. — Каганович подошел к огромной карте, висевшей на стене. — Вот наши основные промышленные центры. В каждом мы сталкиваемся с одними и теми же вопросами.

Его тонкие пальцы скользнули по карте:

— Технологическая зависимость от Запада, о которой говорил товарищ Кржижановский. Неэффективность управления, отмеченная товарищем Куйбышевым. Проблемы с научными разработками, поднятые академиком Вавиловым.

Он сделал паузу, вернувшись к столу:

— Но есть и другой аспект, о котором здесь говорили недостаточно. Это вопрос классовой сущности частного капитала. Товарищ Рыков призывает нас опираться на частную инициативу. — Каганович чуть усмехнулся. — Хорошо. Давайте посмотрим, как эта инициатива проявляется на практике.

Он достал папку с документами:

— Вот данные по крупнейшим частным предприятиям. Восемьдесят процентов из них связаны с иностранным капиталом. Не просто закупают оборудование, а имеют тайные договоренности, выводят валюту, саботируют внедрение отечественных разработок. Но есть и другие примеры. Где частная инициатива работает на благо государства. Где создаются новые технологии, готовятся кадры, развивается наука.

Он повернулся к Сталину:

— Предлагаю заслушать один такой пример. Завод товарища Краснова показывает, как можно сочетать частное управление с государственными интересами. Особенно показательна ситуация с оборонным заказом.

Сталин медленно кивнул:

— Послушаем товарища Краснова.

Я встал, чувствуя на себе пристальные взгляды. Каганович умело подготовил почву. Теперь мой доклад должен был стать практическим подтверждением его тезисов.

Я разложил на столе документы, краем глаза отметив, как Сталин чуть подался вперед, разглядывая графики. Его потертая трубка пока так и осталась незажженной.

— Товарищи, — начал я, стараясь говорить размеренно и четко. — Перед вами результаты внедрения новой технологии производства специальных сталей. Это полностью отечественная разработка, созданная в заводской лаборатории при участии ведущих советских ученых.

Величковский согласно кивнул, его седая бородка слегка вздернулась вверх. Сорокин быстро раскладывал диаграммы, исписанные его каллиграфическим почерком.

— Первое это экономические показатели, — я указал на графики. — Расход топлива снижен на четверть, производительность выше на сорок процентов. Здесь детальные расчеты, проверенные плановым отделом ВСНХ.

Молотов через круглые очки внимательно изучал цифры, делая пометки красным карандашом. Орджоникидзе заметно успокоился, его кавказский темперамент уступил место профессиональному интересу. Он тоже быстро перелистывал бумаги, быстро отмечая нужные места.

— Второе, конечно же, качество металла, — я достал образцы. — Результаты испытаний показывают явное превосходство нашего металла над немецкими аналогами. Особенно важно для оборонных заказов.

Ворошилов подался вперед, его ромбы в петлицах поймали луч зимнего солнца из высокого окна. Военных особенно интересовал этот аспект.

За дубовыми панелями стен едва слышно гудели батареи парового отопления. Тяжелые портьеры цвета бордо приглушали звуки с улицы. На столе, покрытом зеленым сукном, поблескивали хрустальные графины с водой.

— Третий важнейший элемент это подготовка кадров, — продолжил я. — При заводе создан учебный центр. Мы готовим собственных специалистов, от мастеров до инженеров.

Каганович одобрительно кивнул, этот вопрос был его особой заботой. Рыков нервно постукивал карандашом по столу, его живые глаза интеллектуала выдавали внутреннее напряжение. Я чувствовал, что он еще нанесет удар.

— И наконец, главное, — я разложил последние документы. — План развития технологии. Создание сети заводских лабораторий, обмен опытом между предприятиями, формирование научно-производственных объединений.

Сталин впервые за все время взял один из графиков, внимательно изучая цифры. Его желтый карандаш отметил что-то на полях.

В зале повисла тишина. Только большие круглые часы на стене мерно отсчитывали секунды, да изредка поскрипывало кожаное кресло, когда кто-то из присутствующих менял позу.

— Вопросы к докладчику? — негромко спросил Сталин, откладывая график.

— Позвольте, — Рыков встал, поправляя узел темно-синего галстука. — У меня есть несколько замечаний.

Он зашелестел стопкой бумаг из кожаного портфеля:

— Во-первых, относительно оригинальности технологии. У меня здесь письмо от профессора Майера из Фрайбургского университета. Он утверждает, что подобные разработки велись в Германии еще до войны.

По залу прокатился легкий шум. Величковский дернулся, но я успокаивающе коснулся его плеча.

— Во-вторых, — продолжал Рыков, — у меня много вопросов относительно так называемых высоких экономических показателей. Наши специалисты провели анализ. При текущих ценах на сырье заявленная эффективность недостижима.

Он говорил все увереннее, его интеллигентский облик придавал словам дополнительную убедительность:

— И наконец, самое важное. Вот отчет рабочего комитета завода товарища Краснова. Цитирую: «Администрация игнорирует мнение трудового коллектива, навязывает сомнительные технические решения». Тут уже попахивает вредительством, товарищи.

Орджоникидзе нахмурился. Каганович быстро перелистывал какие-то бумаги. Сталин задумчиво разглядывал незажженную трубку.

Наконец, Рыков торжествующе оглядел зал:

— Предлагаю создать специальную комиссию для проверки всех обстоятельств. А пока воздержаться от принятия решений.

Я почувствовал, как ускользает инициатива. Рыков умело бил по самым уязвимым местам, зарубежные связи, экономика, отношения с рабочими. Классическая аппаратная комбинация.

Надо срочно что-то предпринимать. Я заметил, как Сталин снова взял в руки график с результатами испытаний. Еще не поздно привлечь его на свою сторону.

— Разрешите ответить на замечания, — я спокойно выдержал паузу, хоть и чувствовал, как немеет раненое плечо от напряжения. — Начнем с письма профессора Майера.

Я достал из папки пожелтевший документ:

— Действительно, в Германии проводились похожие исследования. Вот подшивка журнала «Stahl und Eisen» за 1914 год. Но результаты принципиально отличаются. Профессор Величковский, прошу вас.

Николай Александрович поднялся, поправляя пенсне на черной ленте. Его академическая манера говорить придавала словам особый вес:

— Немецкая технология основана на ином принципе. Они использовали добавки хрома и молибдена, что делает сталь дорогой и зависимой от импорта. Наш метод совершенно иной в корне.

— Позвольте! — Рыков попытался перебить, но Орджоникидзе поднял руку:

— Дайте договорить специалисту! Когда вы говорили, вас никто не останавливал.

Величковский невозмутимо продолжил:

— Наш метод использует особый режим термообработки и отечественные легирующие элементы. Вот результаты сравнительных испытаний.

Сталин взял протянутые графики. Его желтый карандаш быстро отметил какие-то цифры.

— Теперь об экономике, — я кивнул Сорокину. — Александр Владимирович, покажите расчеты себестоимости.

Молодой инженер, чуть покраснев от волнения, развернул диаграммы:

— При текущих ценах на кокс и железную руду мы добиваемся снижения затрат на тридцать процентов. Вот детальная калькуляция, проверенная финансовым отделом ВСНХ.

Куйбышев придвинул к себе документы, его опытный взгляд хозяйственника быстро выхватывал ключевые цифры.

— А что скажете о письме рабочего комитета? — Рыков явно приберег этот козырь напоследок.

— Очень интересный документ, — тут уже я сам вступил в бой, позволив себе легкую улыбку. — Особенно если учесть, что подписавший его товарищ Горюнов сейчас в командировке на Урале. С группой рабочих изучает внедрение новой технологии.