Красный холм - Страница 1

Jamie McGuire

RED HILL

Copyright © 2013 by Jamie McGuire

All rights reserved

© А. Петрушина, перевод, 2014

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014

Издательство АЗБУКА®

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Предупреждение было коротким и сказано как бы невзначай. «Мертвецы окружены и уничтожены». Потом по радио прозвучала пара шуток – и все. Я не сразу сообразила, к чему относилось это «наконец-то», раздавшееся в динамиках моего внедорожника. Наконец-то ученому из Цюриха удалось создать то, что до сего момента считалось лишь плодом воображения писателей-фантастов. Долгие годы, вопреки всем законам научной этики, Элиас Кляйн безуспешно пытался воскресить труп. Из мирового светила он превратился во всеобщее посмешище. Теперь же он стал просто преступником, если вообще еще жив.

Тогда, наблюдая в зеркало заднего вида, как мои девочки спорят на заднем сиденье, я не придала значения этим словам, положившим начало кошмару. Надо было вдавить педаль газа в пол и мчаться как можно дальше от города, а не напоминать Холли про разрешение на турпоход, которое она должна отдать учительнице.

Мертвецы. Окружены.

Я по третьему кругу повторяла девочкам, что отец заберет их сегодня из школы. Затем они все вместе поедут в Андерсон, который когда-то мы считали своим домом, чтобы послушать выступление губернатора Беллмона перед пожарными, коллегами Эндрю. Репортаж об этом должны были напечатать в местной газете. Бывший муж считал, что девочкам нужно развеяться, и я была с ним согласна – наверное, впервые после развода.

Хотя Эндрю и не отличался чуткостью, он был человеком слова. Водил тринадцатилетнюю Дженну, ужасно красивую и ужасно глупую, и семилетнюю Холли в боулинг, кафе или кино, но лишь потому, что считал это своей обязанностью. По мнению Эндрю, заниматься с детьми – это работа, причем далеко не самая приятная.

Холли схватила мою голову и резко развернула к себе, чтобы поцеловать меня в щеку, я же поправила ей толстые очки в черной оправе. В тот момент я не могла даже представить себе, что буря грядущих событий разметает нас навсегда. Дочь вприпрыжку поскакала к школе, громко распевая на ходу. Удивительное создание – она была такой несносной и в то же время ужасно милой.

Несколько капель упали на лобовое стекло, и я подалась вперед, чтобы посмотреть на сгущающиеся тучи. Плохо, что Холли без зонта. Легкая курточка от весеннего дождя не спасет.

Следующая остановка – средняя школа. Дженна рассеянно обсуждала по телефону домашнее задание, параллельно обмениваясь сообщениями с очередным своим ухажером. Припарковавшись, я напомнила ей, что отец заберет ее, где обычно, предварительно заехав за Холли. Дженна ответила не по возрасту низким голосом:

– Ты говоришь это в десятый раз.

Она смотрела на меня своими бездонными карими глазами. Моя старшенькая вечно витала в облаках. У нее было живое воображение в лучшем смысле этого слова, правда, в последнее время все ее внимание поглощал мобильник. Дженну я родила в двадцать, мы практически росли вместе, и я сильно переживала за нее – не напортачила ли я с ней в чем-то (или во всем). Но пока все шло на удивление гладко – лучше, чем можно было бы себе представить.

– Всего лишь в четвертый, – парировала я. – Если слышала, то повтори, что я сказала.

Дженна со вздохом уткнулась в сотовый, ответив лишенным выражения голосом:

– Папа нас заберет. Где обычно.

– И пожалуйста, будь повежливей с его подругой. Он в прошлый раз жаловался, что ты ей нагрубила.

Дженна подняла голову:

– Нагрубила я старой подруге, новой еще не успела.

– Он говорил об этом всего пару недель назад, – нахмурилась я.

Дочь скорчила гримасу. Слова были излишни – мы и так прекрасно знали, о чем обе думали в тот момент.

Ну и потаскун!

Я вздохнула и повернулась к дочери спиной, вцепившись в руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Это помогало держать рот на замке. Подписывая бумаги о разводе два года назад, я зареклась ругаться на Эндрю в присутствии детей. Даже если он того заслуживал… И сдерживаться приходилось частенько.

– Люблю тебя, милая. До воскресенья.

– Ага, пока! – Толкнув дверь плечом, Дженна выскочила из машины.

– И не хлопай… – начала было я. От мощного удара внедорожник подпрыгнул. – Дверью.

Всю дорогу до больницы, где работала, я отчаянно сжимала руль и еле сдерживалась, чтобы не выругать Эндрю на чем свет стоит. Вот кобель! Переспал с кем-то больше одного раза – и уже бежит знакомить ее со своими детьми! Сколько раз просила, умоляла, требовала – какое там! Это же так некрасиво – не дать новой девушке провести выходные с его дочурками. А с кем он проведет следующие пять дней, уже не так важно. Самое мерзкое, что, если у новой пассии были свои дети, Холли и Дженну оставляли с ними, а влюбленная парочка уединялась в спальне «поговорить».

Внутри у меня все клокотало от ярости. Обязательный он или нет, но как был козлом, когда я вышла за него, так им и остался.

Под звуки сирены я кое-как втиснула внедорожник между плотно стоящими машинами – одновременно со мной к больнице подъехала «скорая».

И в этот момент дождь перешел в ливень. Я мысленно застонала: коллеги вбегали в помещение, промокая до нитки за считаные секунды, – мне же предстояло преодолеть еще полквартала.

Слава богу, пятница.

Слава богу, пятница.

Слава богу, пятница.

Я потянулась заглушить двигатель, когда по радио передали новое сообщение. Что-то про эпидемию в Европе. Как я понимаю сейчас, уже тогда многие догадывались, в чем дело, но просто не хотели этому верить: слишком долго тема оживших мертвецов была поводом для шуток. Собственно, чего удивляться, что после всех этих сериалов, комиксов, книг и фильмов про зомби нашелся-таки чокнутый гений, воплотивший эти кошмары в жизнь.

В пятницу мир рухнул. Тогда же я видела своих дочерей в последний раз.

Я вздрогнула, когда толстая металлическая дверь шумно захлопнулась у меня за спиной. Я опустила руки, чтобы вода стекала с них на белый кафельный пол. Под ледяным дождем мой светло-голубой халат превратился в синий.

При каждом шаге в кроссовках противно хлюпало – хлюп-хлюп. Нет ничего хуже мокрой одежды и обуви – мне казалось, будто я искупалась в бассейне. Промокла в буквальном смысле до трусов. Весна только-только началась, и нас накрыло каким-то холодным фронтом. Капли дождя впивались в кожу, точно смертоносные ледяные иглы.

«Смертоносные ледяные иглы». Пф! Видимо, тяга Дженны драматизировать всех и вся была заразной.

Я сунула свой беджик в отверстие сканера – на нем загорелась зеленая лампочка, раздался пронзительный гудок, и замок на тяжелой двери громко щелкнул. Изо всех сил потянув за ручку, я очутилась в вестибюле больницы.

Понимающие улыбки коллег немного приободрили меня – я была не единственной, кому пришлось бежать на смену под проливным дождем.

Я взлетела по лестнице в отделение хирургии, юркнула в раздевалку и переоделась в сухой комплект спецодежды. Я подержала кроссовки под сушилкой для рук, но всего пару секунд – внизу меня уже заждались коллеги-рентгенологи. На восемь был назначен рентген верхнего отдела ЖКТ и пассаж бария по тонкому кишечнику. Опаздывать было никак нельзя: на этой неделе рентгенолог особенно зверствовал, если по милости лаборантов выбивался из графика.