Красный дьявол и Каменная чаша - Страница 7

   -- Что? -- вскричал Олаф и висок пронзила острая боль, а к горлу подкатил неприятный комок.

   -- Брат Густав нашел младшего магистра уже мертвым, -- робко проговорил Стефан, -- по-видимому, на господина Алана напали уличные грабители.

   -- Где записка? Дай мне ее.

   Стефан протянул скомканный листок бумаги. Олаф несколько раз внимательно прочитал записку. Густав не пытался извиняться или оправдываться, он лишь сухо описал произошедшее. Заколотый Фостер и рядом тела шестерых вооруженных людей, убитых магией, место и приблизительное время -- около десяти вечера.

   -- Идем, -- сказал Олаф, пряча записку в карман, -- нужно сообщить командору.

   -- Но, брат Олаф, мы должны спешить к Густаву!

   -- Устав, Стефан, -- вздохнул Олаф, -- таков устав.

   Он попытался встать, но ноги не слушались его. Малейшее движение раскатами отдавалось в гудящей голове.

   -- Брат Олаф, вам помочь? -- услужливо спросил Стефан.

   -- Не нужно, -- сухо ответил тот, усилием воли подавляя предательскую слабость.

   Пока они шли по узким коридорам, Олаф пытался привести мысли в порядок. Еще вечером все шло просто замечательно. Приезд, встреча, радость Фостера, оказавшегося в родном городе, и ужин. Олафа сильно смущало свое странное опьянение. "Неужели Уоррет?" -- думал он.

   Командор спал. Олаф приказал стоящему возле двери Уоррета рыцарю немедленно разбудить командора. От своего громкого голоса, гулко разносившегося по темным коридорам, с новой силой заныл висок.

   -- Брат Олаф, -- шепотом позвал Стефан, -- что будем делать?

   Олаф улыбнулся. Стефан, не смотря на свой внушительный вид и силу, был человек мягкий. Наверное, ему даже совестно, что пришлось разбудить командора.

   Дверь открылась и все тот же рыцарь, склонившись в поклоне, сказал:

   -- Братья, командор ждет вас!

   Комната оказалась кабинетом. Уоррет сидел за массивным столом в кресле с высокой спинкой. На столе, загроможденном книгами и свитками, стояло два подсвечника, слабо освещающих помещение. Слева от стола возвышался громоздкий книжный шкаф, заставленный толстыми фолиантами. Справа угадывались очертания двери, ведущей в спальню. Командор сидел в ночной рубашке с белым колпаком на голове. Он внимательно смотрел на вошедших. Морщинистое сухое лицо было скорее удивленным, нежели встревоженным или напуганным.

   -- Что случилось, брат Олаф? -- спросил он.

   -- Младший магистр Фостер убит, -- четко произнес Олаф, впившись глазами в командора.

   Уоррет привстал, опершись руками о стол. По обычно бесстрастному лицу пробежали: удивление, смятение, осознание, сожаление и отчаяние. Он стоял, приоткрыв рот, уставившись невидящим взглядом на Олафа.

   -- Вы уверены? -- наконец выдавил он.

   -- Брат Густав нашел тело магистра. У моста на него напали грабители.

   Уоррет бессильно повалился обратно в кресло и уставился на свои ладони. Эмоции, сменяя друг друга, вновь пронеслись по его лицу, остановившись, на этот раз, на сожалении.

   -- Бедный, бедный магистр Фостер, -- проговорил он надтреснутым голосом, -- раньше никто и никогда не смел нападать на братьев и надо же было такому случиться...

   Старик замолчал, продолжая всматриваться в ладони. Стефан хотел что-то сказать, но Олаф жестом остановил его. Спустя минуту, Уоррет перевел взгляд на Олафа.

   -- Братья, -- его решительный голос отдался легкой болью в виске Олафа, -- мы не можем терять ни минуты. Нужно ехать к... -- он сделал неопределенный жест, -- ехать на место убийства. Чтобы не возникло трудностей со стражей, я напишу капитану Грогану.

   Командор обмакнул перо и оно, ведомое его рукой, быстро забегало по листу. Закончив, он коснулся пальцем небольшого сапфира, вделанного в стол, но затем, словно о чем-то вспомнив, убрал руку с камня и потянулся за шнуром, висевшим за креслом. В коридоре послышались торопливые шаги. Дверь бесшумно приоткрылась и в комнату вошел немолодой брат в рясе Покоя и Послушания. Олаф узнал монаха -- именно он приходил к нему вечером с приглашением от командора.

   -- Кевин, -- запечатывая письмо, проговорил Уоррет, -- нужно доставить капитану Грогану срочное послание и подготовить карету.

   -- Будет исполнено, командор, -- Кевин подошел к столу, принимая письмо и, поклонившись, вышел.

   -- Простите братья, -- Уоррет натянуто улыбнулся, -- но мне нужно переодеться.

   -- Хорошо, мы подождем внизу, -- кивнул Олаф.

   "Алан Фостер, -- идя по коридорам, размышлял Олаф, -- неужели его смогла убить шайка простых грабителей? Магистр Гилкрист не мог ошибиться в выборе преемника. Опять же, это странное похмелье. Командор? -- вновь спрашивал себя Олаф, когда они начали спускаться по лестнице, освещенной рядами факелов, -- но какова его выгода? Уоррет стар, чтобы претендовать на кресло Верховного магистра. Возможно, после сегодняшней ночи он лишится даже своего. Кто-то хотел насолить командору? Такая возможность тоже отпадает. Нужно быть сумасшедшим, чтобы попытаться напасть на младшего магистра, даже не зная его истинной силы".

   Брат-привратник отворил массивную дверь.

   Выйдя во внутренний дворик, Олаф с наслаждением вдохнул свежий ночной воздух. Голове стало заметно легче. Звезды, все это время плясавшие в его глазах, растаяли, а вместе с ними и опасения, что он уже слишком стар.

   Подъехала карета. Олаф устало посмотрел на ее помпезный вид. Неужели нельзя взять что-нибудь менее приметное? Возница ловко спрыгнул с козел и открыл дверь.

   -- Уже все готово? -- послышался голос командора за их спинами, -- тогда можем ехать.

   Наряд Уоррета удивил Олафа еще больше. На нем алела торжественная мантия командора, которую следует одевать только в особых случаях. Сзади спешил Кевин, сжимая в руке церемониальный меч.

   -- Господин Уоррет, -- он с поклоном протянул командору клинок.

   Олаф краем глаза заметил скользнувшую тень.

   -- Вы хотите взять с собой мрачного брата? -- спросил он.

   -- Нет, -- покачал головой Уоррет, -- он и сам может передвигаться быстрее любой лошади. Когда мы приедем, брат уже будет на месте.

   Ехать пришлось недолго. Добравшись до рыночной площади, возница остановил карету и, извиняясь, сообщил, что дальше проехать нельзя -- улицы для такой кареты слишком узкие.

   -- Мост через Таглу всего в трех кварталах, -- проговорил командор, выходя из кареты, -- дойдем и пешком.

   Пока шли по безликим улицам, Олаф с грустью смотрел по сторонам. Ему почему-то казалось, что Фостер шел именно этим путем и, возможно, эти стены были последним, что он видел. Появился туман. Легкой белизной, он медленно обволакивал улицу, и чем дальше они шли, тем гуще становился туман.

   -- Река уже рядом. В этом квартале такие туманы частое явление, -- пояснил Кевин.

   Начало светать, отчего слабые огоньки, окутанные туманом, в редких фонарях над дверьми, выглядели еще более призрачно. У Олафа появилось ощущение, будто он бредет по безликому лабиринту вечности, в котором постоянно царят молочно-серые сумерки. Вдали появилась высокая бесформенная фигура с болтающимся маленьким фонарем в руке. "Еще одна жертва лабиринта" -- подумал Олаф. Из-за тумана голова вновь стала тяжелой.

   -- Это брат Густав, -- всматриваясь, проговорил Стефан, -- там еще брат Мартин и какие-то солдаты.

   -- Наверное, Гроган пришел, -- предположил командор, -- я написал, чтобы его люди ничего не трогали.

   Олаф заметил, как мрачный брат, все это время бесшумно следовавший за ними, отстал и растворился в тумане.

   -- Он здесь, -- сказал Густав, всем своим видом показывая печальную решимость, будто ему сейчас отрубят голову. Но Олаф не спешил с расправой.

   -- Где Мартин? -- спросил он.

   -- Я тоже здесь, -- проговорил Мартин, подходя к ним. Стоя рядом с Густавом, монах едва ли доставал головой до его плеча, -- стоило на мгновение отвернуться и мы потеряли Фостера из виду, а когда вновь нашли, то уже...