Красный бархат (СИ) - Страница 10

Что-то теплое поселилось в душе Дина при взгляде на этот образ. Он был таким родным и привычным, что защемило сердце. Сделав очередной глубокий вздох, юноша открыл рот, чтобы заговорить, но сделать этого ему не дали.

- Здравствуйте, мистер Винчестер. Вы сегодня даже без опоздания. Я приятно удивлен. Думаю, вечером мы подробно разберем ваши ошибки в танце во время вчерашнего бала. Но сейчас завтракайте, и займемся лошадьми, - голос тих, безразличен и холоден. Винчестеру будто пощечину дали. Он судорожно выдохнул, и вся заготовленная речь вылетела в трубу. Кастиэль даже не открыл глаз, говоря все это самым будничным тоном. Все было, как обычно.

Но разве все осталось прежним?

В гробовом молчании Дин опустился на свое привычное место. На столе он заметил портсигар Кастиэля. Не задумываясь, юноша дотянулся до него и вытащил одну сигарету. Он неуверенно помял ее в руках, но тут заметил, что Кас заинтересованно наблюдает за ним из-под опущенных век. Это послужило причиной тому, что Дин незамедлительно закурил. На этот раз он даже не закашлялся, хотя в его горле заполыхал пожар, сжигающий все на своем пути. Но для него в этот момент намного интересней было наблюдение за Кастиэлем. Граф уже открыл глаза и следил за своим учеником поверх чашки с кофе. Пока Кас пил, а Дин курил, в комнате царило молчание: каждый наблюдал за сидящим напротив, проверяя, кто сломается и заговорит первым. Тихий голос, раздавшийся от входа в кухню, прервал их игру в гляделки.

- Господин Винчестер, я могу подавать ваш завтрак?

Дин отвел взгляд от лица своего наставника и кивнул Захарии. Тот быстро умчался отдавать приказ. Когда юноша снова обратил внимание на Кастиэля, мужчина уже что-то увлеченно писал в своей любимой тетради.

Как-то раз Дин спросил у Каса, что тот пишет, но граф лишь захлопнул тетрадь и поспешил ее убрать. В синих глазах тогда плескалось что-то, что заставило Винчестера замолчать и больше не лезть. Но интерес все равно оставался, и тогда Дин справился у Кроули. Тот, как оказалось, понятия не имел ни о какой тетради. Так же, как и Габриэль.

Сейчас же граф был увлечен своей работой и не замечал ничего вокруг, и Дин занялся своим любимым делом: он наблюдал.

У Кастиэля были изящные, аккуратные тонкие пальцы, которые уверенно держали перо. Невольно Дин вспомнил, как еще вчера эти пальцы скользили по его телу, лаская… Юноша вздрогнул и попытался выбросить эти воспоминания из головы. Легкая улыбка скользнула по губам мужчины, как будто он понял, о чем думает его ученик. Винчестер не мог оторвать взгляд от картины, которая открывалась перед ним. В который раз он видел ее, и в который раз зачарованно следил за каждым движением.

Дин снова собрался заговорить, но Кас резко захлопнул тетрадь, встал и вышел из залы, чтобы спрятать от чужих глаз, то, что он хранил сильнее всего.

Винчестер покачал головой, давая себе обещание сегодня все-таки поговорить с графом, как бы тот не сопротивлялся, и принялся есть принесенный ему завтрак. Когда Кас снова спустился, он тут же кивнул головой на выход.

За прошедшее с первого их занятия время ничего не изменилось, лошади по-прежнему заставляли Дина дрожать от страха. Но с каждой новой прогулкой он все больше и больше доверял Кастиэлю, Обсидиану и Нивис*, его собственному коню. Дину казалось безумием, что белоснежный конь с умными и добрыми глазами, послушный до чертиков, теперь принадлежит ему. Однако юноше начинало нравиться кататься на лошади.

Кас всегда держался в седле так, будто для этого был рожден. Изящная фигура сидела на лошади, всем своим видом показывая, что им скучно, что они хотят пуститься в галоп. У графа всегда на лице было такое выражение. Выражение не проходящей скуки. Винчестер не мог оторвать взгляда от идеального силуэта, во тьме пиджака которого будто тонул весь солнечный свет.

Юноша остановил своего коня и спрыгнул, держа Нивис за поводья.

- Граф! – тон Винчестера не предвещал ничего хорошего. Титул Кастиэля всегда звучал из уст юноши, как оскорбление. Кас остановил Обсидиана, но спрыгивать не спешил. - Надо поговорить. Желательно в доме. Желательно наедине. Срочно.

- Хмм… - лицо графа исказила полукривая ухмылка. - Не расскажешь о чем?

Дин был непреклонен. Он хмуро посмотрел на Кастиэля, ожидая, когда тот ответит. Мужчина пожал плечами, спрыгнул с лошади и пошел в сторону дома. Отдав распоряжение слугам, чтобы те позаботились о конях, мужчины прошли внутрь. Кастиэль уверенной походкой прошел в свой кабинет, и Дин посеменил за ним.

- Так о чем ты хотел поговорить? – Кас достал портсигар и закурил, даже не предлагая Дину сигарету. Юноша и не рассчитывал на это, и все же слегка обиделся. В голове графа мелькнула мысль о том, что надо будет сделать Дину его собственный портсигар, но мужчина тут же сосредоточил все свое внимание на ученике.

- То, что было вчера, это было неправильно… - сейчас, под пристальным взглядом графа все слова, которые Дин готовил заранее, показались такими глупыми и детскими, что Дин невольно опустил голову и взглядом попытался просверлить пол. Но отступать было поздно. - Так не должно быть.

- Я не понимаю, о чем Вы, мистер Винчестер, но… ничего неправильного не бывает. Ты же не картина, чтобы вокруг тебя существовали какие-то рамки. Границ не существует, мой мальчик. Что бы ни произошло с тобой вчера вечером, не стоит оборачиваться назад. Никогда не стоит винить себя или кого-то другого в том, что произошло. Прошлого не существует. Есть только настоящее.

- Но если человек совершает ошибку… - Дин уже совершенно забыл, о чем собрался говорить. Юноша был захвачен разговором. Он понимал, что Кас этого и добивался, увести его от темы, но неподдельный интерес вспыхнул на его лице.

- А что, по-вашему, ошибка, юноша? Каждое решение мы совершаем осознано, даже не зная, какими будут последствия. Но это наш выбор, за который мы и платим. Девушка влюбляется, а потом ей разбивают сердце, и она плачет, говоря, что это была ошибка. Но ведь она любила и была счастлива? В то мгновение она получала удовольствие. Неужели, она может это считать ошибкой?

Дин замер, понимая, что последний вопрос вовсе не был риторическим. Он слегка пожал плечами, пытаясь привести мысли в норму, что получалось очень плохо. Он никогда не мог выдержать спор на философскую тему с Кастиэлем.

Граф откинулся на спинку кресла, в котором сидел и стал спокойно потягивать сигарету. Ему казалось, что он убедил мальчика. Но Дину, спустя некоторое время, все-таки удалось навести порядок в своей голове.

- То есть, что бы ты ни сделал, если это доставляло тебе удовольствие, значит, можно расслабиться и жить спокойно? А как же раскаяние?

- Все, что с нами происходит, оно происходит вот здесь, - граф пальцем легонько постучал себя по виску, а потом продолжил. - Отключи пункт раскаяния в своей голове, и оно пройдет. Мы сами контролируем себя.

- Это сумасшествие… - Винчестер покачал головой, тоже откидываясь на спинку кресла. Юноша даже не заметил, что во время разговора все сильнее и сильнее подавался вперед.

- Нет. Сумасшедший ли, нормальный человек ли – это все клише. Мы сами создаем их. Дин, только мы создаем этот мир. Надо лишь убедить себя в этом, и тогда он ляжет к твоим ногам, - Кастиэль улыбался, а его глаза светились каким-то слегка безумным светом. Как будто от того, обратит ли он юношу в свою веру, теперь зависела его жизнь.

- Свобода убивает людей. Вседозволенность превращает в чудовище, - Винчестер победно улыбнулся, выдавив из себя хоть одну толковую мысль. В глазах графа он увидел, что тот гордится им.

- Разве я похож на чудовище? – Кас снова подался вперед, не сводя глаз с лица Дина. Легкая улыбка блуждала по губам мужчины. - А знаете, почему нет? Почему я остаюсь самым роскошным и желанным мужчиной во всей Англии, не смотря на поступки? Ум, мой мальчик. Только свободный дурак страшен для нашего общества. Присутствие ума решает все проблемы.

- «Не удивительно, что большое количество знаний, не будучи в силах сделать человека умным, часто делает его тщеславным и заносчивым», - Дин процитировал Аддисона, сияя улыбкой. Он давно ждал случая показать, что выполнил даже самое первое задание Каса.