Красные звезды. Ядерный рассвет (сборник) - Страница 226

Но экипажу «семидесятки» с номером двадцать шесть было сейчас не до поиска кислородных атмосфер в космосе, они работали как проклятые. Ведь «пятьдесят шестые» собирались трудиться не каждый в одиночку. Они действовали стаей. Поэтому работы хватало.

«М-56» не собирались унижаться подобно промежуточной «корове» «М-70». Это она вначале опускалась на воду, а потом снова поднималась в небесную лазурь. «Пятьдесят шестым» такое было чуждо. Они даже не соизволяли снижать скорость до околозвуковой, и покидать стратосферные выси. «Промежуточным коровам» приходилось подстраиваться под их высокоскоростные и высотные привычки. Ну что ж, советские люди отлично знают, что в этом мире почетен и востребован любой труд. Кроме того, в отличие от буржуйской Америки, в некоторых штатах которой запрещен Дарвин и обязателен к изучению креационизм, в советской стране, даже в средней школе, преподается теория немецкого американца Эйнштейна. Потому любой школьник ведает, что все в мире относительно. А значит, что эти полуторазвуковые передряги? Если оба участника перекачки движутся с одинаковой скоростью, то относительно друг дружки они статичны. Что стоит протянуть шланг между двумя неподвижными объектами? «Не желаете заправиться? Вам сколько литров, товарищ? Двадцать тысяч? Будь сде!»

И «сде». «Семидесятки» порожняк не гонят. Так же, как и медленно бредущие где-то в подводном мире «коровы».

В связи с общей историко-геополитической обстановкой, большой Советский Союз Мира-2 не имел возможности осваивать космическое пространство, зато обладал огромными возможностями антагонистического плана, то есть по недопущению штурма этого же приземного космоса кем бы-то ни было. Располагая целым комплексом космодромов для запуска истребителей спутников, СССР-2, кроме того, мог использовать для тех же целей различные ракетные системы более простого вида, наличествующие в море и на суше, и не требующие для своего функционирования никаких космодромов. Некоторые противоспутниковые ракеты могли взлетать из шахтных пусковых установок, кое-какие стартовать прямиком из воды. Точнее, из сброшенного в воду со спецкорабля вертикально плавающего контейнера. Однако по особо сложным спутникам, к которым относились высокоорбитальные – огибающие планету более чем на тысячекилометровой отметке, а также по маневрирующим космическим системам могли работать исключительно космодромные аппараты.

Думаете, это были некие монстры, похожие на корабли пришельцев-разрушителей или галактов из научно-фантастических романов Сергея Снегова, коими зачитывались все инженеры СССР? Вовсе нет. Поскольку любой истребитель спутников – одноразовый, раздувать его вес до килотонн было бы бессмысленной тратой сил трудящихся Страны Советов. А одноразовым он был неизбежно, и не только потому, что предназначался для сбивания других. Одноразовым он был из-за наличия на Земле антиподов-капиталистов, относительно надежно окопавшихся в Западном полушарии. Эти мироеды-антагонисты развили свою собственную систему антиспутниковой направленности. Так что если даже русский «ИС» умудрялся промахнуться, то не далее чем на втором-третьем витке попадал в зону воздействия американских противокосмических систем. А поскольку долго жить на орбите не получалось, его оборудовали лишь самым-самым необходимым.

Советский «ИС» весил всего-то две тысячи четыреста пятьдесят килограммов. Это, включая расходные материалы, то есть бортовое топливо. Причем, столько весили самые сложные виды – «ИС-М» и «ИС-МУ». Первый из названных имел расширенную палитру достижимых высот для уничтожения, включая геостационарные орбиты, то есть до тридцати шести тысяч километров и даже чуть более. Второй мог сбивать маневрирующие цели.

Если, прогуливаясь в приземных пространствах, вы случайно повстречаете неказистую штуковину с массой штыревых антенн в задней части, со стороны основного разгонного двигателя, и с большим круглым локатором впереди, опасайтесь. Если же по сторонам этой штуковины еще и торчат два цилиндрика на распорках, считайте, вы уже приехали. То есть окончательно. Эти цилиндры есть не что иное, как боевые части. Направлены они исключительно туда же, куда и основная антенна-обнаружитель. Кстати, однажды проводились эксперименты по замене радиолокационного прицела тепловым. Эффективность новой системы оказалась похуже, за тридцать-сорок километров инфракрасная аппаратура не могла со стопроцентной гарантией идентифицировать цель на фоне космоса. Так что от нее отказались и на «ИС» остался только активный радар.

Он позволяет обнаружить цель за сотни километров, а затем с помощью боковых реактивных движков подрулить к ней поближе. В деле может применяться и основной двигатель, который способен ускорять или замедлять спутник на тысячу двести метров в секунду. Спросите, для чего же замедлять? Все просто. Система «ИС» способна работать, то есть уничтожать всяческие космические аппараты самыми разными способами. Основной, понятное дело, «прямой догон». «ИС» или там «ИС-МУ» настигает цель, пристраивается к ней сзади, ориентируется, и подрывает боковые заряды. Он способен это совершить, подойдя на сто метров, но уверен в победе, только подойдя на пятьдесят. Тем не менее общая система наведения почему-то умеет подтаскивать истребитель даже на десять метров. Понятно, что происходит с целью – сложным космическим аппаратом, – когда в десяти метрах от нее срабатывают боевые части направленного подрыва с массой поражающих элементов. А если данный «ИС» вдруг почему-то проскочил мимо и ушел вперед, то он применяет другой способ – «обратный догон». Разворачивается, и вновь включает основной разгонный движок. Теперь он опять сближается с целью, и когда расстояние сокращается до пятидесяти метров, происходит…

Если первые модели истребителей вначале ложились на орбиту мишени и как бы предупреждали этим о будущем нехорошем поступке, то есть прямо-таки по-рыцарски говорили «иду на вы», то у новых это рыцарство скальпировано еще в пеленках конструкторских бюро. Они могут перехватывать цели на пересекающихся курсах. Ради экономии горючего.

Еще, благодаря целой системе радиолокаторов внизу, на матушке-земле, любой «ИС» запросто поражает цель на первом витке. Поэтому в Мире-2 астронавты имеют мало шансов производить на орбите стыковки или собирать международные космические станции. Приземный космос Мира-2 необитаем. Единственное, чем он заполнен и продолжает заполняться – остатки всяческих космических систем одноразового вида.

Ныне облака космического мусора должны были пополниться еще и искромсанными обломками спутников-шпионов, прибывших на этот праздник уничтожения из непредставимо прекрасного для жизни спутников и ракет Мира-1.

Около тридцати «ИС» разных марок дожидались этой минуты с нетерпением. Причем, это только в первом эшелоне запуска.

Как говорится: главное – чтобы костюмчик сидел.

Но вот скафандр не сидел. Причем, сразу в двух смыслах. Перво-наперво, когда на тебя надевают «костюмчик» прямо тут, на твоих глазах, снятый с трупа, это как-то не очень… аппетитно. Чувствуешь себя не в своей тарелке. А еще «скафандр-костюмчик» был тесноват. Размер-то вроде «четыре», но то ли к своему приписанному Саша Ген уже привык, то ли его родная «четверочка» каким-то образом подрастянулась за месяцы применения, то ли «четверка» «четверке» рознь, и где-то – «будьте бдительны!» – стандартизация нарушена и ОТК сплоховал, однако противоперегрузочный, а заодно предохраняющий от перепада давления «костюмчик» еле-еле напялился.

С высоты набранных одиннадцати километров не проглядывалась не только давно нырнувшая обратно в Атлантику «корова», но даже сама Атлантика. Большущий, накачавшийся под завязку топливом, гидроплан оказался выше трех слоев облаков. Там, внизу под ним, формировались какие-то атмосферные фронты и циклоны. Александр Ген в этом не разбирался, хотя что-то в училище по этой тематике когда-то давали, писалось нечто под диктовку в секретной… ой, нет – даже в несекретной тетрадке.