Красно-белый. Том 2 (СИ) - Страница 40

— Гоооол! — Опять закипело огромное человеческое море в чаше футбольного стадиона «Локомотив».

— С тебя ящик чешского пива, — пробухтел, пробегая мимо меня, Калашников.

— Будет тебе и пиво, и кофа и какава с чаем, — засмеялся я.

— Мужики, надо бы ещё прибавить! — Попросил с бровки неугомонный Николай Петрович, когда мы всей командой перешли на свою половину, а ЦСКА намеревался разыграть мяч с центра поля.

— Это склероз, — хмыкнул Юра Гаврилов. — «Дед» уже забыл, что мы две штуки положили. Представляю, что будет дальше.

— А ты не представляй, — заявил Фёдор Черенков, — сказано — надо ещё забить, значить, надо забить.

— Да делайте что хотите, — махнул рукой Гаврилов.

И на 70-ой минуте наш плеймейкер выдал такой пас на тридцать метров, поставив в тупик всю оборону московских армейцев, что Фёдор Фёдорович, выскочив один на один, просто обязан был забивать прямым ударом третий мяч. Но Черенков решил бедного и задёрганного Астаповского обвести. Ведь по телевизору смотрит жена, подруги жены, друзья юности и детства, первая учительница, поэтому Черенков показав пару обманных движений, уложил голкипера на газон. Но тут как тут выросли перед ним два защитника ЦСКА. И Фёдор Фёдорович благородно отдал пас пяткой себе за спину, потому что краем глаза заметил моё движение в эту зону. Я же без всяких неуместных фантазий пробил на силу прямо по центру ворот, так чтоб сетка лопнула.

— Гоооол! — В третий раз вскрикнули наши фаны, напугав уток и чаек на Черкизовском пруду.

— Николай Петрович, хватит⁈ — Спросил я, пролетая мимо скамейки запасных, предварительно пробежавшись с голым торсом вдоль зрительских трибун.

— Я вам покажу, хватит! — Погрозил кулаком с виду интеллигентный дедушка в очках. — Тут 30 тысяч человек по два рубля заплатили за поход на футбол! Не хватит — я сказал!

— Чё «Дед» сказал? — Спросил, прибежав с дальней левой бровки, Олег Романцев.

— Совсем озверел, — ответил я. — Говорит, если ты, Олег Иваныч, сегодня не забьёшь, то вся команда после матча двадцать кругов по стадиону побежит. Это уже старческое.

— И чё теперь? — Недоверчиво пробормотал Романцев.

— Смелее подключайся в атаку, придумаем что-нибудь, — отмахнулся я, посмеиваясь про себя над невинной шуткой.

Однако чувство юмора сегодня Олегу Романцеву отказало. Как только ЦСКА в третий раз разыграли мяч с центра, тот бросился в прессинг. А заполучив этот мяч, который в ногах наших соперников сегодня не держался, понёсся в атаку, комбинируя на левой бровке с Сергеем Шавло. Но первый рейд Олегу Иванычу удачи не принёс, он пробил под очень острым углом и очень не точно.

— Иваныч! — Гаркнул я. — Сейчас подбор возьмем и беги сразу на левую штангу!

— Понял, — тяжело выдохнул наш крайне левый защитник, размазав пыль и грязь по лицу.

Подбор на футбольном сленге — это борьба за мяч, который выносит в поле вратарь от своих ворот. Очень важно в таких случаях не бояться ни стыков, ни верховой борьбы, и не терять концентрации, когда бьют локтями, головой или толкают так, что при падении можно сломать руку, ключицу или ребро. И у нас сегодня в опорной зоне проблем не было, ведь там буквально божил отчаянный Вагиз Хидиятуллин. Вот и сейчас, когда Владимир Астаповский сильным ударом послал футбольный снаряд на нашу половину поля, первым добрался до него Хидя. Он головой отработал точно на Черенкова и Фёдор Фёдорович зарядил слёту вдоль моей правой бровки.

В последних матчах Черенков так привык развлекаться. Лишь заметит, что соперник оставил большие свободные зоны в защите и лупит туда, ведь я же для Фёдора что-то наподобие киборга, должен рвануть в эту зону и мяч достать. Хорошо, что сегодня день был особенный, поэтому я молча рванул и не стал выяснять отношения. А рывочки я вам скажу на 80-ой минуте — это что-то с чем-то, лёгкие горят, ноги молотят по газону из последних сил. Однако ЦСКА устал гораздо больше нашего, поэтому пролетев под рёв трибун сорок метров, я ввалил что есть силы на дальнюю левую штангу, куда должен был прибежать Романцев.

Кончено, такие передачи вратарями обычно пресекаются, но Владимир Астаповский окончательно рассыпался, потерял веру в свои силы и на выходе сыграл не удачно, чем воспользовался прибежавший в атаку наш крайний защитник Олег Романцев. И в тот момент, когда Олег Иваныч ещё только закатывал мяч в пустые ворота, все болельщик дружно выкрикнули: «Гоооол!». Из-за чего наш бывший капитан дёрнулся и, неловко толкнув мяч в сетку, рухнул в траву. А через десять секунд оказалось, что отметившись забитым мячом, Романцев повредил кисть руки.

— Клуша! — Выругался у бровки, рядом с которой я бегал и всё слышал, Николай Старостин и скомандовал приготовиться войти в игру юному Сергею Родионову.

В раздевалке после финального свистка, который возвестил, что матч «Спартак» — ЦСКА закончился со счётом — 4: 1, никаких сил на эмоции уже не осталось — ни на негатив, ни на позитив. «Дед» сдержанно поблагодарил команду за игру и напомнил, что завтра в воскресенье — выходной и можно немного расслабиться, а уже в понедельник все должны быть на базе, ведь во вторник сложнейшая игра в полуфинале Кубка СССР против львовских «Карпат», лидеров первой лиги. На кону, если победим, стоит путёвка в Кубок обладателей Кубков, матчи которого уже начнутся осенью.

— Кто хочет попылить в Европе, поднимите руки? — Хитро усмехнулся Старостин, однако от усталости почти никто не шелохнулся, кроме запасных игроков. — Что, никому не нужны премии, квартиры и машины?

— В следующем же году у нас по плану правительства наступает коммунизм. — С совершенно серьёзным видом заявил Гаврилов. — А что? Мне в школе об этом каждый год в голову вдалбливали. Поэтому машины с квартирами всем должны достаться бесплатно.

Шутка Юрия Гаврилова наконец-то парнями была встречена весёлым гоготом, и многие стали тут же перечислять, что ещё в стране станет бесплатным.

— Ошибка вышла, Васильич, вот о чём молчит наука, — захохотал и я. — Бесплатно кушать — нельзя падлюка.

— Ещё один антисоветчик на мою голову, — стараясь не заржать, погрозил пальцем «Дед». — Язык у тебя, Никон, как помело. В сборной СССР уже договорился до разбирательства в Федерации. Теперь как впаяют в понедельник дисквалификацию, что тогда запоешь? Ну, промолчи лишний раз — не переломишься!

— Молчать бы рад, Николай Петрович, подлизываться тошно, — пробубнил я и, сложив в спортивную сумку бутсы, а остальную форму покидав в общую кучу для стирки, пошёл на выход.

Ещё перед игрой я переговорил с «Дедом» и обсудил мою незавидную ситуацию, в которой по-большому счёту был не виноват. Николай Петрович уверил, что в обиду не даст, и что подключит всех знакомых вплоть до первого секретаря московского горкома КПСС Виктора Гришина, чтобы я отделался минимальным выговором. Но против нас в Федерации футбола собиралось мощное динамовское лобби. Я ведь своей игрой огорчил одноименные команды Тбилиси, Киева, Минска и Москвы. И теперь там просто ликовали, что лучшего бомбардира «Спартака» можно своими грязными подковёрными интригами выключить из футбола почти до сентября, на семь календарных матчей. Конечно, я потом несколько раз прокручивал в голове конфликт, возникший в Финляндии, но даже спустя несколько дней приходил к выводу, что ответил за своё унижение правильно.

Из раздевалки нашей команды я сегодня направился не к автобусу, а пройдя по подтрибунному коридору, ввернулся в опустевшую чашу стадиона «Локомотив» и побрёл к тому выходу, из которого покидали арену несколько минут назад простые болельщики. Дело в том, что раз завтра был объявлен выходной, то мы договорились с Тамарой встретиться сегодня около спортивных касс и провести эту ночь и следующий день вместе. Всё же мы уже были не подростками, чтобы державшись за ручку ходить по кафе-мороженым и кинотеатрам. Я — самостоятельный молодой человек 21-года, хорошо зарабатывающий перспективный спортсмен. Она — учится на заочном и уже стала внештатным корреспондентом в еженедельнике «Футбол-Хоккей». Не ветер и глупости в голове у девушки.