Красно-белый (СИ) - Страница 20

— Я вас сейчас оставлю одних, и вы сами друг с другом серьёзно поговорите и решите — выиграть вы сегодня хотите или проиграть? — Закончил свою небольшую речь Константин Иванович, после чего Бесков и его помощник Новиков пошагали на выход из раздевалки.

— И это всё?! — Не выдержал я и встал с откидного жёсткого деревянного кресла.

— Не понял? — Рыкнул старший тренер.

«Что тут не понятного? — подумалось вдруг. — Генерал бросает армию, которая «горит» 3 : 1 и говорит, вы тут сами между собой побазарьте, порешайте и придумаете как нам победить. А я потом устрою «разбор полётов» примерно на пять часов, объясню вам, как нужно было играть».

— Я хотел сказать, что если вы отдаём нам на откуп принимать важнейшие решения в матче, как это делалось на заре футбола, когда всё решал совет футболистов, то замените Сашу Кокорева на Фёдора Черенкова и вместо Саши Сорокина выпустите Александра Калашникова. — Выпалил я, покосившись на братьев Старостиных, которые как раз зарю футбола и представляли, а затем добавил. — Тогда мы ещё поборемся за возможность уже в этом году попасть в Еврокубки.

— Романцев! А кто у нас капитан команды, ты или Никонов? — Опешил от моей наглости Константин Иванович.

— Я думаю, что предложение Никонова разумно, — поддержал меня капитан. — Если выпустим двух свежих футболистов, то сможем переломить неудачный ход игры.

«Спасибо Олег Иванович, — буркнул я про себя. — Вовремя ты заступился. Огромное тебе мерси».

— Ладно, Черенков и Калашников готовьтесь к игре. — Обречённо махнул рукой наш старший тренер.

— Мужики, ничего не выдумываем, контроль мяча и разящие атаки! — Сказал я, когда мы выходили из раздевалки на второй тайм.

Кстати, в Чекменте футболисты переодевались не в подтрибунном помещении, а в небольшом трёхэтажном здании, которое располагалось за одними из футбольных ворот. Пока до поля дотопаешь пройдёт секунд двадцать, и на местном горячем солнце успеешь вспотеть.

— Играем как против пермской «Звезды»? — Уточнил Олег Романцев.

— Именно так — 4-3-3, — кивнул я и шепнул Черенкову. — Ну, Федя не подкачай. Если сейчас проиграем то, это мой последний матч за красно-белых.

— Думаешь, Старостины за тебя не заступятся? — Так же тихо спросил он.

— Думаю, что нет. Бесков вас из первой лиги вытащил, а я в команде никто и звать меня никак.

Сообразил ли тренер московского «Динамо» Иван Иванович Мозер, которого в пожарном порядке назначили вместо политически не благонадёжного Александра Севидова, что мы поменяли тактику — сказать было сложно. Вроде бы на скамейке запасных бело-голубых никакой тревоги не наблюдалось. А вот на поле, когда за первые пять минут мы ни разу не дали коснуться мяча своим соперникам, нервозность нарастала. Как следствие грубости стало в раз больше. Никому из футболистов не нравится бегать по газону, изображая «зайчика» или лучше сказать котёнка, который ловит солнечный блик.

И если бы сейчас голос телекомментатора дали бы через радиорубку стадиона в эфир, то зрители бы услышали: «С мячом Гаврилов, пас на Шавло, передача Черенкову, пас Хидиятуллину, опять с мячом Гаврилов, пас на левый край атаки на Никонова, передача в центр на Калашникова и опять мяч возвращается к Юрию Гаврилову и снова пас Черенкову». Ни одной динамовской фамилии бы не прозвучало, так как про тех, кто не владеет инициативой, сказать нечего.

А ближе к седьмой минуте второго тайма, когда бело-голубые не так резко стали идти в отбор, мы совершили свою первую вылазку к воротам Николая Гонтаря. Федя Черенков передачей на тридцать метров вперёд нашёл Сашу Калашникова, который уже привычно поставил корпус, дождался подключения к атаке Георгия Ярцева и дал ему на ход. Рывок нашего ветерана вышел на загляденье и юниорам, и молодым. За пару секунд Ярцев прорвался сквозь строй динамовских защитников и, выскочив один на один, сильно пробил прямо во вратаря. Над полем раздался разочарованный вздох стадиона.

Но уже через минуту, подобную комбинацию с Калашниковым удалось разыграть мне. Пас на Александра вырезал Юра Гаврилов, и Калашников не глядя скинул налево, где в чужую штрафную, прокинув мяч между Бубновым и Ловчевым, устремился я. Правда, пришлось подпрыгнуть на полтора метра верх, чтобы Александр Бубнов не повалил меня на уровень чахлой и жесткой травы вниз. А вот Евгений Серафимович, который через год игровую карьеру закончит, поступил более хитро. Он незаметно для судьи дёрнул меня за футболку. Уронить не уронил, но с выбранного футбольного пути сбил. На ворота Николя Гонтаря я вылетел под острым углом, и все что смог сделать — это прострелить на противоположный фланг, в надежде, что Ярцев пойдёт параллельным курсом. И о чудо, Георгий Александрович оказался там, где надо, и мяч в пустые ворота вколотил уверенно и основательно, как строитель со стажем вколачивает гвозди — 3 : 2.

— Гооол! — Закричали и на трибунах и красно-белые футболисты на поле.

А Александр Викторович Бубнов как бы невзначай, шёпотом пообещал мне переломать ноги, если я продолжу с той же резвостью раскалывать их «бетонную» оборону. Обожаю эти угрозы на футбольном поле — ноги переломать, голову открутить и ещё кое-чего оторвать. Романтика!

— Чё он тебе сказал? — Спросил Калашников, когда мы семенили на свою половину поля.

— Спросил нет ли у меня знакомого логопеда. — Усмехнулся я — Ну, это врач, который правит дефекты речи. Ему как будущему работнику телевидения это актуально.

— А ты? — Заинтересовался Черенков.

— Сказал, что знаю футболиста и тренера молодёжки Геннадия Логофета, пусть обращается к нему. Правда, боюсь, что Буба шутки юмора не понял.

Кстати, не зря я этого опасался. Примерно к тридцатой минуте второго тайма, когда динамовские физически мощные парни уже еле дышали, ведь играть без мяча намного сложнее, Александр Бубнов всё же меня достал. Он прокатился метра три на боку и рубанул точно в левую пятку, когда я в очередной раз пытался ворваться в штрафную площадь бело-голубых.

С двадцати пяти метров можно было кончено садануть по воротам, но Юра Гаврилов быстро разыграл мяч, катнув его Калашникову, который привычно стоял спиной к воротам в девятнадцати метрах от лицевой линии. Саша тут же в касание скинул чуть назад мне, но бить когда перед тобой лес футболистов соперника, не имело смысла, и я в свою очередь отдал правее на Черенкова, при этом двинувшись параллельно к лицевой линии поля, пытаясь забежать за Фёдора Фёдоровича.

Черенков рискнул одного динамовца на пути накрутить, но видя бесперспективность финта, пяткой откатил обратно мне. Я же уже на автомате пихнул футбольный снаряд ещё правее на Ярцева, который, как и Черенков, попытался пробиться в штрафную, но почему-то когда я оказался у Георгия за спиной, он вернул мяч вновь моей скромной персоне. И вдруг, я увидел, что правый фланг обороны «Динамо» пуст! Вся защита бело-голубых, сгрудившись по центру ворот, немного растерялась, не успевая реагировать за нашими передачами и перемещениями.

И именно через эту правую лазейку я влетел в штрафную площадь московского «Динамо». Затем продвинулся ещё на пять метров и, когда Николай Гонтарь и несколько защитников бросились меня блокировать, прострелил резко влево. В такой кутерьме и неразберихе, лучше всех сориентировался Черенков. Он по-простому выскочил на прострел и катнул мяч уже в пустые ворота, завершив тем самым извилистый путь футбольного черно-белого снаряда, сделав счёт — 3 : 3.

— Гооол! — Радостно заголосили трибуны.

— Дааа! — Заорали мы из последних сил.

— Мужики, у нас ещё пятнадцать минут, нужно дожать, — напомнил нам капитан красно-белых Олег Романцев.

— Правильно, — поддакнул его друг Ярцев. — Пока игра идёт, к лешему это дополнительное время и серию пенальти.

«Правильно, то правильно, кто ж спорит, — подумал я, — только откуда силы взять на последний рывок? Лично я по этой жаре уже «наелся» так, что ноги судорогой сводит». И скорее всего так подумали многие мои одноклубники, потому что ровно через минуту от нашего подавляющего преимущества ни осталось и следа.