Красная планета. Астронавт Джонс - Страница 4

– А почему?

– Ну ему ведь в школе не место.

– Почему?

– Ты же не сможешь заботиться о нем как надо. Ты будешь все время занят.

– Виллис не требует большой заботы. Его надо покормить раз в месяц да напоить раз в неделю, вот и все. Почему же нельзя взять его, папа?

Мистер Марло в замешательстве посмотрел на жену.

– Джимми, милый, – начала мать, – мы же не хотим, чтобы ты…

– Мама, – перебил Джим, – каждый раз, когда ты хочешь меня от чего-то отговорить, ты говоришь “Джимми, милый”.

Губы матери дрогнули, но она удержалась от улыбки.

– Извини, если так. Но я вот что хотела сказать: мы хотим, чтобы ты начал свою школьную жизнь хорошо и успешно. С Виллисом на руках тебе это вряд ли удастся.

Джим не нашелся, что сказать, но сдаваться не собирался.

– Слушай, мама. Слушай, папа. Вы оба видели брошюрку, которую мне прислали из школы. Там говорится, что надо делать, и что брать с собой, и когда явиться, и все такое. Если кто-нибудь из вас найдет там указание, что Виллиса брать нельзя, я молчу, как марсианин. Уговор?

Миссис Марло вопросительно посмотрела на мужа.

Он ответил ей таким же молящим о помощи взглядом, все время сознавая, что доктор Макрей молча наблюдает за ними с сардонической усмешкой.

Мистер Марло пожал плечами.

– Забирай Виллиса, Джим. Но это будет твоя проблема.

– Спасибо, папа! – широко усмехнулся Джим и поскорей убрался из комнаты, пока родители его не остановили.

Мистер Марло выколотил трубку в пепельницу и сердито глянул на доктора.

– Ну чего вы усмехаетесь, как старая обезьяна? Считаете меня слишком снисходительным, да?

– Да вовсе нет! Я считаю, ты совершенно правильно поступил.

– Думаете, любимчик Джима не доставит ему в школе хлопот?

– Я думаю как раз наоборот, поскольку немного знаком со светскими манерами Виллиса.

– Почему же вы тогда говорите, что я правильно сделал?

– А почему у мальчика не должно быть хлопот? Хлопоты – это естественное состояние рода человеческого. Мы воспитаны на этом. Мы на этом выросли.

– Иногда я думаю, доктор, что вы ненормальный – вроде жукавертуна, как выразился бы Джим.

– Возможно. Но поскольку я единственный медик в округе, засвидетельствовать это некому. Миссис Марло, не затруднит ли вас налить старику еще чашечку вашего восхитительного кофе?

– Конечно, доктор. – Налив кофе, она сказала: – А знаешь, Джеймс, я довольна, что ты разрешил Джиму взять Виллиса. Мне это очень облегчит жизнь.

– Почему, дорогая? Джим правильно сказал, этот малыш не требует особой заботы.

– Да, это верно. Но если бы он еще не был таким откровенным…

– Ну? Я думал, он как раз идеальный свидетель при разборе ребячьих ссор?

– Да, так и есть. Он проигрывает все, что слышит, не хуже магнитофона, вот в том-то вся беда. – Огорчение на лице Джейн сменилось усмешкой. – Вы знаете миссис Поттл?

– Конечно.

– Куда от нее денешься? – добавил доктор. – Я, несчастный, в ответе за ее “нервы”.

– Она в самом деле больна, доктор? – спросила миссис Марло.

– Она слишком много ест и недостаточно много работает. Входить в дальнейшие детали запрещает мне профессиональная этика.

– Я не знала, что она у вас есть.

– Имейте уважение к моим сединам, леди. Так что же эта Поттл?

– На той неделе пришла ко мне на ленч Люба Конски, и мы заговорили о миссис Поттл. Честное слово, Джеймс, я ничего такого не говорила и не знала, что Виллис сидит под столом.

– А он сидел? – Мистер Марло прикрыл глаза рукой. – Ну и дальше что?

– Ну вы же помните, что Поттлы в Северной колонии жили в доме у Конски, пока им не построили свой. С тех пор Люба возненавидела Сару Поттл всем сердцем и в тот четверг поделилась со мной некоторыми аппетитными подробностями относительно Сариных домашних привычек. Через пару дней заходит Сара поучить меня, как надо воспитывать детей. На каких-то ее словах Виллис включился (я знала, что он в комнате, но у меня и в мыслях не было, что он что-то выкинет). И стал прокручивать как раз ту самую запись, а я никак не могла его заткнуть и наконец просто вынесла из комнаты. Миссис Поттл ушла не попрощавшись, и с той поры о ней ни слуху ни духу.

– Небольшая потеря, – заметил мистер Марло.

– Это верно, но Люба-то за что пострадала? Любин акцент ни с чем не спутаешь, а у Виллиса он получается лучше, чьим у самой Любы. Не думаю, чтобы Люба обиделась, но слышали бы вы в исполнении Виллиса рассказ о том, как Сара Поттл выглядит по утрам и что она при этом предпринимает.

– А вам бы послушать, – откликнулся Макрей, – высказывания миссис Поттл о прислуге.

– Cлышала. Она считает безобразием, что Компания не обеспечивает нас слугами.

– Не поставляет их нам в заклепанных ошейниках, – кивнул доктор.

– Ну и женщина! И зачем только она стала колонисткой?

– А ты не знаешь? – спросил муж. – Они прибыли сюда, рассчитывая быстро разбогатеть.

– Хмм!

– Миссис Марло, – с отрешенным видом сказал доктор Макрей, – мне, как лечащему врачу миссис Поттл, было бы полезно послушать, что имеет сказать Виллис по ее поводу. Как вы думаете, согласится он нам это прочесть?

– Доктор, вы старый мошенник и собиратель сплетен.

– Само собой. А еще я люблю подслушивать.

– Вы бесстыдник.

– Опять согласен. Мои нервы расслаблены. Я уже много лет не испытывал стыда.

– Правда, Виллис может нам устроить захватывающую передачу – разговоры детей за последние две недели.

– Может быть, вы его уговорите?

– Попробуем, – миссис Марло улыбнулась и отправилась за Виллисом.

В среду рассвет занялся ясный и холодный, как почти всегда на Марсе. Все Саттоны и Марло, за исключением Оливера, собрались на грузовой пристани колонии, на западном рукаве Стримонского канала, чтобы проводить мальчиков в дорогу.

Температура повышалась, ровно дул рассветный бриз, но было все еще около минус тридцати [ -34'С. ]. Стримонский канал был покрыт серовато-голубым льдом, на этой широте он сегодня не растает. На канале у пристани стоял почтовый скутер Малого Сирта – лодочный корпус на острых полозьях. Водитель грузил багаж со склада.

Молодежь легко было различить по маскам: тигровым полоскам Джима, боевой раскраске Фрэнсиса и радужному орнаменту Филлис.

Взрослые отличались друг от друга только ростом, фигурой и манерой поведения. Двое были сверх комплекта: доктор Макрей и отец Клири.

Священник тихо и серьезно говорил что-то Фрэнку, потом обратился к Джиму.

– Твой пастор просил меня попрощаться с тобой, сынок. Он, бедняга, к несчастью, слег с марсианским катаром, но все равно пришел бы, если б я не спрятал его маску. – Протестантский священник, как и католический, был холостяком, и они жили в одном доме.

– Ему очень плохо? – спросил Джим.

– Нет, не очень. Прими его благословение и мое тоже. – Священник протянул руку.

Джим поставил дорожную сумку, переложил коньки и Виллиса в левую руку и ответил на рукопожатие.

Наступило неловкое молчание. Наконец Джим сказал:

– Почему бы вам всем не пойти в помещение, пока вы не окоченели окончательно?

– Точно, – поддержал Фрэнсис. – Хорошая мысль.

– Кажется, водитель скоро будет готов, – сказал мистер Марло. – Ну, сынок, береги себя. Увидимся, когда будем переезжать.

– Он торжественно потряс сыну руку.

– До скорого, папа.

Миссис Марло обняла сына, прижав свою маску к его.

– Ох, мой маленький, рано тебе еще уезжать из дома.

– Ну, мама! – Джим крепко обнял мать. Потом пришлось обнять Филлис.

– Пассажиры, по местам! – позвал водитель.

– До свидания!

Кто– то поймал Джима за локоть -доктор.

– Береги себя, Джим. И никому не спускай грубостей.

– Спасибо, док. – Джим показал водителю школьное удостоверение. Доктор в это время прощался с Фрэнсисом.