Красная лилия - Страница 2

Реджинальд правил здесь, как король, а она подарила ему наследного принца. Придет день, непременно придет день, когда ее сын свергнет отца. Тогда хозяйкой Харпер-хауса будет она вместе с Джеймсом. Ее милым, чудесным Джеймсом.

Огромные окна величественного дома, непроницаемые в отраженном свете дня, словно следили за ней, а она представляла, как живет в нем со своим Джеймсом. Она словно наяву видела, как нянчится с мальчиком, гуляет с ним в роскошных садах, слышит его смех, звенящий в просторных залах.

Дом принадлежит Джеймсу, а значит, и ей. Они будут счастливо жить в этом доме. Только Джеймс и она. Так должно быть и так будет.

Она вышла из экипажа и побрела к парадному входу. Бледная исхудавшая женщина в свободном сером платье…

Джеймс ждет ее, ждет ее.

Она постучала и крепко сжала дрожащие руки. Ее сердце бешено колотилось, как будто поднялось из груди и застряло в горле. Сердце мешало ей дышать.

Открывший двери представительный мужчина в черном окинул ее взглядом с головы до ног, но лицо его осталось непроницаемым.

– Чем я могу вам помочь, мэм?

– Я приехала за Джеймсом.

Его левая бровь едва заметно приподнялась.

– Простите, мэм, в доме нет никакого Джеймса. Если вас интересует слуга, пройдите к заднему входу.

– Джеймс не слуга.

«Да как он смеет?» – мысленно взвизгнула она, но тем не менее продолжила:

– Джеймс мой сын. Он ваш хозяин. Я приехала за ним. – Она решительно перешагнула порог. – Принесите его немедленно.

– Полагаю, вы ошиблись адресом, мэм. Возможно…

– Вы не скроете его от меня. Джеймс! Джеймс! Мама здесь! – Она метнулась к лестнице и стала царапаться и кусаться, когда дворецкий схватил ее за руку.

– Данби, в чем дело?

К ним спешила женщина, также в черном платье. Тоже прислуга.

– Женщина… Она возбуждена.

– Это еще мягко сказано. Мэм?.. Пожалуйста, успокойтесь, мэм. Я миссис Хейверз, экономка. Успокойтесь и скажите мне, что случилось.

– Я приехала за Джеймсом! – Она дрожащими руками пригладила волосы. – Вы должны принести мне его немедленно. Ему пора спать.

Доброе лицо миссис Хейверз озарилось ласковой улыбкой.

– Понимаю. Вам лучше присесть и постараться успокоиться.

– И вы принесете Джеймса? Вы отдадите мне моего сына?

– Пройдемте в гостиную. Там разожгли камин. Сегодня холодно, не правда ли? – Экономка взглядом приказала Данби ослабить хватку. – Прошу вас сюда, я проведу вас.

– Это хитрость. Еще одна хитрость.

Амелия бросилась наверх по лестнице, на бегу выкрикивая имя сына, но на площадке второго этажа ноги подкосились, и она рухнула на пол.

Дверь распахнулась, и появилась Беатрис – хозяйка Харпер-хауса. Амелия сразу узнала жену Реджинальда. Она однажды видела ее в театре и не раз в магазинах.

Беатрис была красива, но холодной, даже суровой красотой. Глаза как голубые льдышки, тонкий аристократический нос, пухлые губы, сейчас скривившиеся от отвращения. На ней было утреннее платье из розового шелка с высоким воротником, туго стянутое в талии.

– Кто эта… это существо?

– Простите, миссис Харпер. – Экономка, более проворная, чем дворецкий, первая подоспела к упавшей Амелии. – Она не назвала свое имя. – Охваченная состраданием, женщина опустилась на колени и обвила рукой плечи несчастной. – Похоже, у нее горе… А еще она до костей промерзла.

– Джеймс… – Амелия протянула руки, и Беатрис демонстративно отшатнулась, подобрав юбки. – Я приехала за Джеймсом! За своим сыном.

Лицо Беатрис на мгновение дрогнуло, но губы тут же сжались.

– Проведите ее сюда. – Она отвернулась и прошла в гостиную. – И подождите.

– Мэм, – тихо прошептала миссис Хейверз, помогая дрожащей Амелии подняться. – Не бойтесь, никто вас здесь не обидит.

– Пожалуйста, принесите моего ребенка, – взмолилась Амелия, сжимая руку экономки. – Пожалуйста, принесите его мне.

– Ну, полно! Успокойтесь. Поговорите с миссис Харпер. Мадам, принести чаю?

– Разумеется, нет, – ответила Беатрис с едва сдерживаемым гневом. – Закройте дверь.

Хозяйка Харпер-хауса прошла к красивому гранитному камину, обернулась и, пока дверь тихо закрывалась, холодно смотрела на жалкое создание.

– Вы одна… вы были, – язвительно подчеркнула она, – одной из шлюх моего мужа.

– Я Амелия Коннор. Я пришла…

– Я не спрашивала, как вас зовут. Меня не интересуют ни ваше имя, ни вы сами. Я полагала, что у подобных вам женщин, тех, кто, оставаясь обычными шлюхами, считает себя любовницами, хватает ума не являться в дома мужчин, которых они предпочитают называть своими покровителями.

– Реджинальд… Реджинальд здесь?

Амелия обвела изумленным взглядом роскошную комнату с разноцветными светильниками и бархатными портьерами. Она никак не могла вспомнить, как оказалась тут. Ярость и возбуждение покинули ее, оставив лишь озноб и смущение.

– Его нет дома, и считайте, что вам повезло. Я прекрасно осведомлена о вашей… связи и знаю, что он прекратил ее, щедро вас вознаградив.

– Реджинальд?..

Ее воспаленный мозг услужливо показал ей Реджинальда, стоявшего у камина. Не этого… не этого. У ее камина. В ее гостиной.

Вы думали, что я позволю такому жалкому существу воспитывать моего сына?

Сын. Ее сын. Джеймс.

– Джеймс. Мой сын. Я приехала за Джеймсом. У меня в экипаже его одеяльце. Я сейчас же заберу сына домой.

– Если вы полагаете, что получите деньги за сохранение столь постыдной тайны, то жестоко ошибаетесь.

– Я… я приехала за Джеймсом. – Амелия шагнула к Беатрис, протягивая руки. Улыбка задрожала на ее губах. – Ему нужна его мама.

– Ублюдка, которого вы родили и которого мне навязали, зовут, как и его отца, Реджинальдом.

– Нет, я назвала его Джеймсом. Мне сказали, что он умер, но я слышала его плач. – Теперь Амелия оглядывала комнату с тревогой. – Вы слышите, как он плачет? Я должна найти его, убаюкать песенкой.

– Вам место в психиатрической лечебнице. Мне вас даже почти жаль, – Беатрис возвышалась ледяной статуей на фоне мечущихся языков пламени. – У вас, как и у меня, нет выбора. Но я, по крайней мере, ни в чем не виновата. Я его жена. Я рожала ему детей, рожала их в браке. Я теряла его детей и безмерно страдала, но мое поведение безупречно. Я закрывала глаза на похождения мужа и не давала ему поводов для недовольства. Но я не родила ему сына, и это мне поставлено в вину.

Щеки ледяной статуи раскраснелись от ярости.

– Вы думаете, я хотела, чтобы мне навязали вашего ублюдка? Чтобы внебрачный сын шлюхи называл меня мамой? Чтобы незаконнорожденный унаследовал все это? – Беатрис раскинула руки. – Все это! Как жаль, что он не умер в утробе! И вы вместе с ним!

– Отдайте его мне, верните его мне… У меня его одеяльце, – Амелия опустила взгляд на свои пустые руки. – У меня его одеяльце… Я заберу Джеймса.

– Ничего уже не изменишь. Мы обе попали в один капкан, но наказание заслужили только вы. Я ни в чем не виновата.

– Вы не можете оставить его, он вам не нужен. Вы не можете оставить его…

С безумно горящими глазами, жутко оскалившись, Амелия бросилась к Беатрис, но сильная пощечина отбросила ее назад. Несчастная не удержалась на ногах и упала.

– Вы немедленно покинете мой дом, – тихо, спокойно, словно отсылая прислугу по незначительному поручению, сказала Беатрис. – И забудьте о том, что привело вас сюда, иначе окончите свои жалкие дни в сумасшедшем доме. Уж об этом я позабочусь. Я не позволю пятнать свою репутацию безумным бредом, не сомневайтесь. И не смейте сюда возвращаться! Ноги вашей не будет ни в Харпер-хаусе, ни рядом с ним! Вы никогда не увидите своего ребенка… Это будет вашим наказанием, хотя и слишком мягким, на мой взгляд.

– Джеймс… Я буду жить здесь с Джеймсом.

– Вы действительно безумны, – с некоторым изумлением промолвила Беатрис. – Но вряд ли безумие мешает торговать телом. Я уверена, вы найдете мужчину, который осчастливит вас еще одним ублюдком.