Красавицы Бостона. Монстр - Страница 11

Ситуацию осложняло еще и то, что я постоянно видела Сэма.

На ужинах, благотворительных мероприятиях и вечеринках.

Он уже почти десять лет работал на мою семью.

Так или иначе, я позволила случиться худшему. Я продолжала любить его издалека, как солнце любит луну. Существуя в одном мире, но на расстоянии. Навеки предначертанные звездами, но всегда слишком далекие.

С того вечера мы едва обмолвились парой слов, хотя наши семьи сблизились благодаря Хантеру и Сейлор. Встречи с ним всегда отзывались во мне горько-сладкой смесью восторга и боли.

Я научилась получать удовольствие от обоих чувств.

– Забудь на сегодня о Сэме. – Белль посасывала трубочку, поглощая джин с тоником, будто участвовала в олимпийском состязании по пьянству до беспамятства.

Под своим костюмом Белль была вылитая Марго Робби. Голубые глаза с кошачьим взглядом, блестящие светлые волосы, изящно изогнутые брови и греховно полная нижняя губа.

– Ты никуда не выбиралась с тех пор, как начала ординатуру в Женской больнице Бригэма[13]. А это было больше полугода назад. Заведи интрижку. Повеселись. Вы это заслужили, доктор.

– Я не завожу интрижки, – заметила я, соломинкой раздавив в стакане лайм, будто он чем-то меня обидел.

– Пора это изменить. Какой-то бред, когда практикующий гинеколог – то есть женщина, которая в буквальном смысле заботится о чужих вагинах, – не заботится о своей собственной. Нельзя вечно тосковать по члену, который не отвечает взаимностью. На нем свет клином не сошелся. В море еще полно рыбы.

– Что ж, я искренне надеюсь, что ты не заработаешь отравление ртутью, Белль, – похоже, ты слишком увлеклась дегустацией этой самой рыбы. – Я сделала щедрый глоток напитка, понимая, что мои слова прозвучали по-ханжески, и тут же жалея о своем замечании.

Белль, ничуть не обидевшись, запрокинула голову и рассмеялась.

– Ох, Эш, да ты просто умора. А большинство людей об этом даже не знает. За безупречной наружностью скрывается американская принцесса, которая жаждет, чтобы ее украл монстр, а не спасал принц. Да ты опасное создание, когда хочешь таковой быть.

Напитки шли один за другим, на фоне громко играла хорошая музыка в жанре инди. Вскоре Белль вытащила меня на танцпол, где мы стали отплясывать, прижавшись друг к другу, под треки The Shins, Two Door Cinema Club и Interpol.

Пряди светлого парика прилипали к моему лицу и блеску на губах, пока я гнала прочь воспоминания о сегодняшней смене в больнице и выкрикивала слова песни «Runnin’ with the Devil» группы Van Halen вместе с пьяной восторженной толпой, вновь утопив печали в шуме и огнях.

Мисс Би.

Иглы.

Смерть.

Мать.

Отчаяние.

В какой-то момент Белль, как и всегда, сосредоточила свое внимание на каком-то мужчине.

Эммабелль Пенроуз была самопровозглашенной полигамной женщиной. И хотя вовсе не была ненасытной в связях, точно не искала серьезных отношений и больше всего любила секс на одну ночь. Моногамные отношения были для нее таким же чуждым понятием, как биде или коричневый соус. Она знала, что другим людям это нравится, но никогда не испытывала искушения попробовать самой. Но в тех редких случаях, когда она все же выбирала себе любовника, то была горячо ему предана и заставляла его чувствовать себя центром мира.

Наверное, именно по этой причине она разбила столько сердец, что не могла счесть.

Ее сегодняшней жертвой стал высокий темноволосый красавчик в костюме Зорро.

Они устремились навстречу друг другу и завязали беседу, а я осталась неловко пританцовывать в одиночестве, а потом вернулась к бару.

Белль подошла ко мне через десять минут.

– Мы едем в отель Four Seasons. У него есть друг в администрации, который может предоставить нам президентский люкс. Скажи, он даст фору Антонио Бандерасу, а? – Белль прикусила нижнюю губу, наблюдая через весь зал, как он забирает их пальто из гардероба и бросает на нее беспокойные взгляды, чтобы убедиться, что она не передумала и не сбежала.

Я с улыбкой облокотилась на барную стойку.

– Безусловно, но тебе не кажется, что костюм у него отвратительный?

– Ага, отвратителен, как сыр в пицце «Домино’с». К счастью, я проведу с ним только одну ночь, а не всю жизнь. – Белль подмигнула и чмокнула меня в лоб. – Счастливого Хэллоуина, док. Ты уж постарайся уйти отсюда не в одиночестве и пиши, если что-то понадобится, ладно?

Она ушла, не дожидаясь ответа.

Я подумывала вызвать Uber и поехать домой, но какой в этом смысл? Родители еще не вернулись с очередного благотворительного ужина, а именно по этой причине я здесь и оказалась. Обычно, когда мама была дома, она настаивала, чтобы мы проводили время вместе. Братья были со своими женами и детьми.

Я вернусь в пустое, чрезмерно большое поместье и буду вариться в собственных мыслях, мрачных воспоминаниях и сожалениях.

Я подала бармену знак, чтобы налил мне еще один джин с тоником, выпила его залпом и, вернувшись на танцпол, стала танцевать в одиночестве.

Через десять минут неподалеку начал пританцовывать парень в костюме охотника за привидениями, в танце подходя все ближе ко мне. На вид он был юн. Младше меня. Светловолосый студент с раскрасневшимся от бостонского холода лицом. Какое-то время мы танцевали рядом, а потом он прокричал мне на ухо:

– Я Крис.

Я наклонилась, чтобы ответить ему, хотя знала, что мы с Крисом точно не уедем домой вместе. Как бы там ни было, я не из тех, кто водит домой первых встречных. Меня уж точно не назвать монашкой, и мне хватало ума не беречь себя для Сэма, но все же я и на двух пальцах могла бы пересчитать мужчин, с которыми спала в своей жизни. К тому же я знала их адреса, полные имена, номера телефонов и, к большому моему смущению, средний балл в колледже.

– Эш, – уклончиво ответила я.

Эш могло означать Эшли или Эшлинн.

Эшлинг – довольно редкое имя, а Фитцпатриков знали все в Бостоне.

– Ты выглядишь чертовски сексуально, Эш. – Он облизнул губы, раздевая меня взглядом.

– Спасибо. – Я натянуто улыбнулась, мысленно надевая одежду обратно.

– Можно я куплю тебе выпить?

Я понимала, что уже навеселе, но была еще отнюдь не пьяна. Я кивнула.

– Подойдет любой напиток в бутылке. Я сама открою.

– У тебя нет открывашки.

– Зато есть зубы, – ответила я.

Буквально. И фигурально.

Крис приподнял бровь, ухмыляясь.

– Это точно!

Он принес мне пиво. Мы потанцевали еще немного. Когда заиграла песня «Heads Will Roll» группы the Yeah Yeah Yeahs, Крис пристроился позади меня и начал тереться о мою задницу. Он был возбужден, и мне это осточертело. Осточертело все. Особенно сегодня.

Я не увижусь сегодня с Сэмом. Его здесь нет. Весь мой план провалился, а мне пора минимизировать потери и зализать свои раны дома, где я хотя бы смогу утопить печали в еще большем количестве алкоголя, не рискуя при этом оказаться жертвой изнасилования.

– Было весело, Крис. Спасибо. Доброй ночи. – Я прихватила сумочку-клатч и направилась к лестнице, но у Криса оказались другие планы. Он схватил меня за руку и потянул обратно на оживленный танцпол, дыша мне в лицо едким перегаром.

– Не так быстро, Красотка[14]. А где моя благодарность за пиво?

Ага.

Значит, он из числа мужчин, которые считают, что, купив девушке выпивку, получают билет прямиком в ее трусики. Я потянулась в сумочку, достала оттуда хрустящую десятидолларовую купюру и бросила в его сторону, с ухмылкой наблюдая, как банкнота пролетела между нами и, словно перышко, осела на липкий пол.

– Держи. Купи себе что-нибудь классное. Например, здравомыслие, чтобы не домогаться женщин.

Я снова развернулась на каблуках. А он снова схватил меня за руку. На этот раз дернул ближе к себе, и я врезалась в его тело. Сердце начало прерывисто колотиться, когда он впился пальцами в мою кожу, оставляя опоясывающие руку синяки.