Крапленая обойма - Страница 6

Кабак помню. Еще что помню? Что начали мы с шампанского. Потом пошла водка. Затем коньяк. После... Черт его знает, но эти сучки, кажется, заказывали еще вино. Заразы. Лошадь легче упоить, чем их.

Что было после кабака – тяжело. Ну просто тяжело. Прямо одуреть можно. Мои подружки, конечно, привезли меня ко мне домой. Тем более что им это уже не впервой. Живу я один в однокомнатной квартире. Что эти стервы со мной вытворяли, можно только догадываться. Потому как вырубился я, еще не дойдя до своего дома. И, если честно, вообще не пойму, когда все произошло. Но не это главное. Главное случилось тогда, когда я проснулся на следующее утро. А вернее, меня подняли, ткнув чем-то тяжелым в бок. Ну, я почувствовал удар лишь один раз, а сколько их на самом деле было, прежде чем я соизволил открыть глаза, – это уж мне не известно.

Я приоткрыл глаза самую малость, и тоскливо, как тот обиженный одинокий волк, застонал. Черт побери, но просыпаться мне не хотелось. Кто бы меня и для чего ни пытался разбудить.

– Может, ему яйца плоскогубцами сжать, чтобы он наконец очухался? – донесся до меня довольно грубый голос.

Я очумело уставился перед собой. Это еще что за умники? Во мне взыграл протест обиженного человека. Я дернул рукой, намереваясь, несмотря на свое небойцовское состояние, врезать нахалу, осмелившемуся мне дерзить, как тут же почувствовал, что не могу двигать своими верхними конечностями, их что-то крепко держало. Или кто-то.

Сон вмиг улетучился. Как человек, который часто встречается с неприятностями, я напрягся и широко открыл глаза. Очень широко. Чтобы как следует рассмотреть тех, кто так бесцеремонно со мной обращался.

Их было трое. Двое в брюках и рубашках с коротким рукавом, третий – в спортивном костюме.

Тот, кто стоял ближе ко мне, был чуть выше среднего роста, с отвратительной внешностью; одни колючие маленькие глазки, недружелюбно глядящие исподлобья, чего стоили! Двое других были несколько крупнее своего спутника. Один, что был в спортивном костюме, имел вид боксера; приплюснутый нос – характерный признак именно этой категории людей; второй был либо грузин, либо армянин; больше о нем мне сказать нечего.

– Что, веселенькая ночка выдалась?

Колючие глазки как-то магически блеснули.

Я насупился. И только тут понял, как нелепо выгляжу перед незваными визитерами. Я лежал на диване полностью обнаженный, и моя нагота ничем не была прикрыта, более того, я не мог двинуть руками. Одуреешь тут...

Я приподнял голову. Мои руки были прикованы к спинке дивана наручниками. Вот же суки!

– Думаешь, тебе это так просто сойдет? – грубо бросил я в сторону колючих глазок.

Незнакомец довольно хмыкнул и развел руки в стороны:

– Мы здесь ни при чем. Ублажали тебя явно другие. Мы так не умеем, ты ведь знаешь.

Он был прав. И я узнал его. Стоявший передо мной Хасаев, или просто Хан, владелец престижного клуба, большой авторитет, имевший у себя за плечами довольно темное криминальное прошлое, любил силовые методы воздействия. И если он «ублажал», то с помощью раскаленного утюга, ножика или просто пули. И делали это его «шестерки», а не он сам. Появление Хана в моей квартире говорило о том, что я ему понадобился очень срочно. Иначе он вызвал бы меня к себе, а не тащился в мою холостяцкую берлогу.

Я вновь посмотрел на наручники. «Браслеты», как я понял, были моими. Надо же! Шлюшки, чтоб их... Значит, это они порезвились. Нет, пьянка и ушлые бабы – смесь довольно взрывоопасная. Спермовыжималки недоделанные. Я взглянул вниз. Член был на месте. И слава богу. Могли ведь и обрезание сделать, что с этих пьяных зараз возьмешь.

– В баре ключ, – уже мягче проговорил я. – Может, отстегнете?

Хан подергал мочку уха, как бы решая, стоит ли удовлетворить мою просьбу. У меня возникло подозрение, что ему нравилось наблюдать мои наготу и беспомощность. Вот сволочь! Только бы не вспомнил своих зэковских пристрастий.

– Бурый, – бросил он не оглядываясь. – Помоги человеку.

Я облегченно вздохнул.

Человек в спортивном костюме подошел к секции, открыл бар, отыскал ключ и вернулся ко мне. Почувствовав, что мои руки освободились от злосчастных наручников, я быстренько присел и стал массировать запястья, не обращая внимания на визитеров.

– Оденься, – рыкнул Хан. – Разговор у меня к тебе есть.

– У меня сейчас отпуск, – попытался возразить я.

– Заткнись!

Перечить не имело смысла. Особенно Хану. Тот не любил отговорок и не очень понимал шутки.

Моя одежда лежала на полу, смятая до неузнаваемости; на ней, видать, целую ночь плясали. Вполне возможно, что так и было.

Я быстренько влез в трусы, брюки, натянул спортивную майку (хорош спортсмен!), после чего пригладил волосы на голове. Но я, конечно, не думаю, что имел после этого лучший вид.

Хан прошелся по комнате и небрежно плюхнулся в кресло. Двое остались стоять, где стояли.

– Как я понял, ты сейчас не занят, – начал незваный гость.

– Я сейчас отдыхаю, – еще раз попытался я вразумить его.

– Мне нужно отыскать одного должника, – не обращая на мои слова никакого внимания, приступил к делу Хан.

Ну конечно! Ради чего еще он мог притащиться сюда со своими «шавками»... Розыск должников – это моя специальность.

Не только разыскать должника, но и вернуть долги. В свое время я закончил университет, служил в десанте, немного в угрозыске, прошел школу спецназа и был в группе специального назначения при ГУВД столицы, пока оттуда с треском не уволили по несоответствию (а вернее, просто в то время нужно было на ком-то отыграться, ну я и подошел). И хрен с ними! Знание оперативной работы мне сейчас очень пригодилось. И высшее образование тоже. Как? Работа по возвращению долгов состоит из двух этапов. Первый этап – отыскать должника, второй – заставить этого должника вернуть долг. Розыск должника – это чисто сыскная работа, иногда требующая помощников. Их я нахожу среди студентов. Они подходят для того, чтобы понаблюдать за определенным местом, где может появиться нужная мне личность. Очень терпеливо и долго наблюдать. День, а может, неделю. Я остался в неплохих отношениях с некоторыми преподавателями, которые мне и советуют, с какими студентами можно, по их мнению, иметь дело. Кто усидчив, трудолюбив и так далее. Я с ними знакомлюсь и предлагаю подработать. Студенты народ в общей массе небогатый, и поэтому с удовольствием берутся за предложенную работу. И хорошо ее выполняют. Сутками сидя в подвалах, на крышах, следя за территорией возможного появления нужного мне человека. С Ханом, который сейчас находился в моей квартире, мы уже сталкивались. Когда-то мне одного должника пришлось искать через казино. И с Ханом мы тогда довольно мирно контактировали. Но в моей квартире он был впервые.

Хану было под пятьдесят, но выглядел он намного старше – все-таки криминальная жизнь оставила свои отпечатки. Двоим его молодчикам едва исполнилось тридцать, больше я бы не дал.

Обычно Хан щеголял в безумно дорогом костюме, но сегодня он решил несколько поскромничать. А может, посчитал, что я птичка не такого высокого полета, чтобы перед встречей со мной наряжаться.

Я болезненно поморщился, ибо давал себя знать синдром похмелья, и, отодвинув легонько в сторону не то армянина, не то грузина, я двинулся к секции.

– Ты чэго толкаешься, да? – взъерепенилось, дернувшись, лицо кавказской национальности. – Счас «помочу»...

И говоривший для убедительности вытащил «пушку». Сзади, из-за пояса. Вот же урод! Мне так и хотелось въехать ему в рожу.

– «Замочу», – не без издевки поправил Хан.

– Знаю, да, – обиделся знаток «великого и могучего». – Я так и говорю.

– Закрой пасть и спрячь ствол, – громыхнул Хан так, что, мне показалось, задрожала люстра.

Я открыл дверцу бара, достал пачку сигарет, зажигалку и поспешно прикурил. Можно было бы и пивца глотнуть, но, глядя на нетерпеливые лица гостей, я решил пока отложить лечебную процедуру. Сделав пару глубоких затяжек, почувствовал себя еще паршивее. Прошел к дивану, плюхнулся на него и с некоторой развязностью поинтересовался у Хана: