Ковчег завета - Страница 35
Опираясь на эту зловещую подсказку в контексте остального содержания причудливого письма, я задался вопросом: кто из кандидатов на роль «Престера Джона» в 1165 году мог иметь причины, (а) для попытки напугать европейские державы в целом похвальбой о собственной военной силе и (б) облить грязью тамплиеров и, в частности, потребовать «предания их смерти»?
Единственный возможный ответ: это был Харбай — правитель Эфиопии в 1165 году из царствующей династии Загве, который, как я уже упоминал, был явным адресатом письма, написанного Престеру Джону папой Александром III в 1177 году.
Одним из оснований для идентификации мною Харбая в качестве реального автора якобы подложного письма 1165 года был терминологический фактор. В ходе исследования я обнаружил, что все монархи династии Загве любили использовать эфиопское название «джан» в перечне своих званий. Производное от «джано» (красно-пурпурная тога, которую носили только царствующие лица), это название означало «царь» или «величество» и с легкостью могло быть спутано с именем «Джон». В самом деле, быть может, именно поэтому (вкупе с тем фактом, что несколько правителей из династии Загве были также и священниками) и возникло словосочетание «Престер Джон». 14
Но имелась и более основательная причина подозревать Харбая. Именно он столкнулся в 1165 году с острой политической проблемой. К тому времени его недовольный сводный брат Лалибела (которому было суждено низложить Харбая) пробыл в изгнании в Иерусалиме уже пять лет — достаточно долго, рассуждал я, для того, чтобы познакомиться и даже подружиться со многими тамплиерами. Быть может, он даже просил рыцарей помочь ему свергнуть Харбая, и весть об этом дошла до самого Харбая.
Подобный сценарий, думалось мне, не так уж недостоверен. Последовавшее вскоре обращение к папе о предоставлении части церкви Гроба Господня (переданное в Палестине «достойными людьми» царства «Престера Джона») подсказывает, что Харбай регулярно посылал эмиссаров в Иерусалим. Они же вполне могли разузнать о затевавшемся в 1165 году заговоре Лалибелы и тамплиеров. Если так оно и было на самом деле, это, несомненно, могло сыграть большую роль в объяснении странно угрожающей подсказки королю Франции о том, что было бы неплохо казнить «вероломных тамплиеров» (в большинстве своем французов в то время). «Письмо Престера Джона» — по крайней мере, согласно данной гипотезе — могло быть «состряпано» агентами Харбая в Иерусалиме для того, чтобы избежать сговора между тамплиерами и принцем Лалибелой.
Такая цепочка умозаключений представляется весьма привлекательной. Но она же кажется и опасно спекулятивной, и я бы отказался от следования ей, если бы не нашел в «Парсифале» определенные места, которые, казалось, подтверждали, что тамплиеры вполне могли вступить именно в такого рода союз с Лалибелой, которого, несомненно, опасался Харбай.
«В ГЛУБЬ АФРИКИ…»
Написанный через несколько лет после того, как Лалибела сверг Харбая с трона Эфиопии, «Парсифаль» содержал ряд прямых указаний на тамплиеров, которые, как я уже отмечал, описывались как члены «Роты Грааля».
Мне показалась интригующей несколько раз повторенная Вольфрамом подсказка в том духе, что время от времени тамплиеры отправлялись на заморские задания, которые были сугубо секретными и имели отношение к завоеванию Политической власти. Например:
«На Граале была надпись, гласящая, что любой тамплиер, которому Бог жалует народ в далекой стране… должен запретить этому народу спрашивать его имя или родословную, но призван помочь ему завоевать свои права. Как только ему (тамплиеру) будет задан подобный вопрос, такой народ не может доле удерживать его у себя».
Или:
«Если страна потеряет своего господина и ее народ увидит в этом руку Господа и попросит нового господина у роты Грааля, его мольба должна быть удовлетворена… Бог посылает людей втайне».
Все это очень любопытно, но то, что привлекло мое особое внимание, появилось на следующей странице в длинном монологе члена роты Грааля, который рассказывал среди прочих вещей о путешествии «в глубь Африки… дальше Рохаса».
Ученые, как я обнаружил, ориентировочно отождествляли «Рохас» с Рохитшер Берг в Саангау Стирий. Но подобная этимология представляется мне абсолютно ложной: это вовсе не вытекало из контекста, в котором лишь упоминалась Африка, и меня совершенно не убедили их доводы. Однако я знал кое-что, чего не могли знать специалисты по Вольфраму из университетов Германии и Англии: Роха — это старое название города, затерянного в самом глухом высокогорье Эфиопии, ныне называемого Лалибела в честь великого царя, который родился в нем и сделал его своей столицей, вернувшись туда с триумфом в 1185 году. Эксперты по средневековой немецкой литературе не могли знать и того, что тот же Лалибела провел предварительно четверть века в Иерусалиме, общаясь с рыцарями военно-духовного ордена, штаб-квартира которого находилась на месте храма Соломона, с рыцарями, явно проявлявшими интерес к любому претенденту на трон в стране, в распоряжении которой якобы находился ковчег завета, для хранения которого и был построен храм. Теперь передо мной с необходимостью встал вопрос: существуют ли какие-либо свидетельства о том, что Лалибелу сопровождали рыцари-тамплиеры, когда он в 1185 году вернулся в Эфиопию и сверг Харбая?
Я не предполагал, что легко найти ответ на этот вопрос. К счастью, в 1983 году я побывал в городе Лалибела, когда работал над книгой для эфиопского правительства, и сохранил свои «полевые» дневники. Последние я изучил с особым тщанием. К своему удивлению, я почти сразу наткнулся на любопытные сведения.
На потолке вытесанной из скалы церкви Бета Мариам (еще одно место поклонения Святой Деве Богородице) я заметил «выцветшие красные кресты вроде тех, что использовали крестоносцы». Тогда я отметил: «Они вовсе не похожи на обычные эфиопские кресты. Проверить их происхождение по возвращении в Аддис-Абебу». Я даже сделал набросок одного из таких «крестов крестоносцев» (имеющих треугольные ветви). И, хотя я этого не помнил, я продолжил исследование этого вопроса: под рисунком другими чернилами я позже добавил: «круа пате» («крест с расширяющимися перекладинами»).