Кот, который проходил сквозь стены (сборник) - Страница 7

Журналист решил не обращать на него внимания и взял с одного из столов книгу. На потрескавшемся кожаном переплете когда-то золотом были вытеснены буквы, стершиеся от времени. Он решил открыть том и найти титульный лист.

– Не открывайте книгу, – раздался сердитый возглас, – если не собираетесь покупать.

Усы Квиллера встопорщились.

– Но позвольте, не прочитав названия, я не могу знать, нужна она мне или нет!

– К черту название! – оборвал его владелец. – Нравится ее вид – покупайте. Не нравится – держите свои потные руки в карманах. Сколько, по-вашему, протянет такая книга, если каждый дурак станет ее лапать?

– Сколько вы за нее хотите? – пошел в атаку Квиллер.

– Нисколько. Я не хочу ее продавать. Во всяком случае, вам.

Другие покупатели отвлеклись от своих дел и с легким удивлением посмотрели на журналиста, получившего такую отповедь. Он почувствовал в их взглядах сочувствие и воспользовался этим.

– Дискриминация – вот что это такое! – сердито заявил Квиллер. – Надо бы сообщить об этом куда следует, и пусть вашу лавочку прикроют! И вообще, этот район – крысиное гнездо! Давно пора властям все тут снести!.. Так сколько вы хотите за этот жалкий хлам?

– Четыре доллара, только заткнитесь!

– Даю вам три.

Квиллер бросил деньги на стойку. Кобб аккуратно положил их в бумажник.

– Что ж, снять шкуру с простофили можно по-разному, – сказал он, обращаясь к завсегдатаям.

Журналист наконец смог открыть книгу. Это были «Труды преподобного доктора Ишмаэла Хиггинботама, а именно собрание занимательных трактатов, объясняющих некоторые моменты божественной доктрины, разработанной с усердием и чрезвычайной краткостью».

В комнату влетела миссис Кобб:

– Вы позволили этому бессовестному заставить вас что-то купить?!

– Успокойся, старушка, – вмешался муж.

«Старушка» успела переодеться в розовое платье, причесаться и накраситься и теперь выглядела этакой красоткой пышкой.

– Пойдемте наверх, – игриво сказала она, дружески взяв Квиллера под руку. – Выпьем по чашечке кофе, а Невежа Кобб пусть лопается от зависти!

Миссис Кобб стала подниматься по скрипучей лестнице. Ее округлые бедра колыхались, слишком полные коленки то и дело мелькали из-под платья. Квиллера это ни возбуждало, ни отталкивало; скорее ему стало жаль, что не каждая женщина наделена совершенной фигурой.

– Не обращайте на Си-Си внимания, – бросила хозяйка через плечо. – Он ужасный задира.

Просторный коридор наверху оказался настоящей выставкой старинных стульев, столов и шкафов. За несколькими открытыми дверями виднелись пыльные жилые комнаты.

– Мы живем вон там, – указала миссис Кобб на распахнутую дверь, из-за которой доносилась громкая реклама по радио, – а на этой стороне две комнаты поменьше. Бен Николас снимает ту, что окнами на улицу, вам достанется лучшая – она выходит во двор.

Идя по коридору, Квиллер глянул в окно и увидел во дворе два микроавтобуса, железную кровать, жернов, крыло от автомобиля, пару колес, сломанный холодильник без дверцы и деревянную стиральную машину с прессом для отжимания белья. Все это было покрыто коркой грязного льда и снега.

– Если с окнами во двор лучше, почему Николас выбрал ту комнату, а не эту?

– Из той Бен может следить за своим магазином, он в соседнем доме.

Миссис Кобб провела журналиста в его новое жилище – большое квадратное помещение с четырьмя окнами и пугающим собранием мебели. Взгляду Квиллера предстали старинный кабинетный орга́н из желтого дуба, пара стульев с высокими позолоченными спинками, немножко покосившийся круглый столик, покрытый вышитой шалью (на столике – керосиновая лампа, расписанная розами), унылого вида узорный коврик, сильно потертый от времени, и весьма безыскусное кресло-качалка из ивовых прутьев и древесной коры – отличное обиталище для термитов.

– Вы ведь любите старые вещи, да? – обеспокоенно спросила миссис Кобб.

– Не очень, – ответил Квиллер в приступе откровенности. – А это еще что такое?

Его поразило похожее на электрический стул проржавевшее металлическое кресло с подставкой для ног и подголовником.

– Это из зубоврачебного кабинета. Очень удобно для чтения: вон та педаль регулирует высоту. А картина над камином – отличный образчик примитивизма.

Сам удивляясь своему спокойствию, Квиллер взглянул на портрет чьей-то прабабушки в натуральную величину. Одетая в черное, с квадратной челюстью, тонкими губами и холодными, как сталь, глазами, она неодобрительно смотрела в одну точку.

– Вы еще ничего не сказали о кровати, – с энтузиазмом продолжала миссис Кобб. – Она просто уникальна. Из Нью-Джерси.

Квиллер обернулся и застонал. Кушетка была выполнена в виде ладьи, форма которой напоминала лебедя: один конец изображал длинную шею злющей птицы, а другой заканчивался хвостом.

– Это для сибарита, – сухо отреагировал журналист, и хозяйка зашлась в приступе смеха.

Смежная комната была разделена на три части: маленькую кухоньку, гардеробную и ванную.

Миссис Кобб сообщила:

– Си-Си делал кухню сам. У него золотые руки. Вы готовите?

– Нет, я в основном ем в пресс-клубе.

– Если не лень носить наверх дрова, то камин почищен. Вам у нас нравится? Обычно я прошу сто десять долларов в месяц, но вы можете жить за восемьдесят пять.

Квиллер снова оглядел мебель и задумчиво погладил усы. Обстановка выглядела устрашающе, но цена как нельзя лучше соответствовала его финансовым возможностям.

– Мне понадобится письменный стол, хорошая лампа и место для книг.

– У нас есть все, что вам нужно, только попросите.

Он присел на кушетку и нашел ее достаточно прочной. Лишенная ножек, она не представляла искушения для вездесущих котов.

– Да, я забыл сказать, – спохватился Квиллер, – у меня домашние животные. Пара сиамских котов.

– Чудесно! Они переловят наших мышей. У котиков будет настоящий пир!

– Не думаю, что им понравится свежатина. Они предпочитают более цивилизованную кухню.

Миссис Кобб от души – как-то даже слишком от души – рассмеялась в ответ на его шутку.

– Как их зовут?

– Коко и Юм-Юм.

– О, извините, я на секундочку!

Хозяйка выбежала из комнаты и, вернувшись, объяснила, что у нее в духовке пирог. По коридору поплыл аромат яблок и специй, усы Квиллера встопорщились.

Пока миссис Кобб поправляла картины и проверяла, нет ли где пыли, он исследовал «удобства». Ванна была действительно антикварной, с кривыми ножками; ей вполне соответствовали злобно шипящие краны и лабиринт обнаженных труб. Впрочем, холодильник оказался новым, а одна деталь особенно заинтересовала Квиллера – целая стена стеллажей со старинными книгами в гардеробной.

– Если хотите использовать полки для чего-нибудь другого, мы книги уберем. Их нашли на чердаке. Они принадлежали человеку, который больше ста лет назад построил этот дом. Он был редактором газеты и известным аболиционистом. О, наша обитель – живая история.

Квиллер заметил на полках Достоевского, Честерфилда, Эмерсона.

– Нет-нет, переносить их не нужно. Я, может, захочу полистать некоторые.

– Так вам подходит эта комната? – Ее круглые глаза засияли. – Выпейте чашечку кофе с пирогом и тогда решите.

Вскоре Квиллер уже сидел на позолоченном стуле за кривобоким столиком и поедал горячий пирог с шипящим расплавленным острым сыром на корочке. Миссис Кобб с удовольствием смотрела, как кандидат в жильцы с энтузиазмом уничтожает последние крошки.

– Еще чуть-чуть?

– Не следовало бы, – погладил себя по животу Квиллер, – но так вкусно…

– Вот и прекрасно! Вам ли беспокоиться о весе! У вас отличная фигура.

Журналист с аппетитом принялся за второй кусок пирога, а миссис Кобб начала расписывать достоинства проживания в старом доме.

– У нас есть привидение, – весело объявила она. – Слепая женщина. Она здесь когда-то жила, но упала с лестницы и погибла. Си-Си говорит, что ее привлекают мои очки. Правда-правда. Когда я ложусь спать, я кладу их на ночной столик, а утром они оказываются на подоконнике. Если же прячу в ящик комода, они переносятся на столик… Еще кофе?