Костер в ночи - Страница 4

Я засмеялась.

– Рано их обрезала. Пришлось зарабатывать на жизнь.

– И каким способом… – Марсия пила джин, рассматривая меня. – Но теперь я вспомнила, где мы виделись. На зимнем показе у Ледока в прошлом году. Я купила шикарное платье для приемов…

– Топазовый бархат. Помню. Божественное платье.

Она состроила гримасу над стаканом.

– Надо полагать. Но я ошиблась. Вы не хуже меня знаете, что оно не предназначалось для блондинки.

– Вы и не были блондинкой, когда покупали его, – сказала я беспристрастно, прежде чем подумала. – Простите, – поспешно добавила я, – я…"

Но она засмеялась, прекрасно и радостно зажурчали звуки.

– Не была. Забыла. Покрасилась в каштановый цвет для «Митци». Это мне не шло, а пьеса все равно провалилась. – Она вытянула прелестные ноги и подарила мне знаменитую треугольную улыбку. – Я так довольна, что вы приехали. Я здесь всего три дня, и у меня уже началась ностальгия. Первый раз удалось подумать о таких цивилизованных вещах, как наряды, я их обожаю, а вы?

– Конечно. Но так как это моя работа…

– Знаю. Но здесь говорят только о рыбалке и скалолазании, а они невыносимо скучны.

– Тогда что же вы здесь делаете?

Вопрос был бестактным, но она ответила без малейшей обиды.

– Моя дорогая. Отдыхаю.

– О, понимаю.

Я постаралась, чтобы это не прозвучало вопросом и ничего не выражало, но Марсия повела бровью и снова засмеялась.

– Нет, я имею в виду отдых не только от работы. Спектакль прекратился неделю назад, Адриан сказал, что я положительно должна вести растительный образ жизни, а я как раз прочла превосходную книгу о Скае, и поэтому я здесь.

– И Скай не дотягивает до уровня книги?

– В какой-то мере. Холмы завораживают, как и все вокруг, а вчера я видела оленя с олененочком, но беда в том, что невозможно перемещаться в окрестностях. Вы любите прогулки, изнурительные, я имею в виду?

– Да, пожалуй.

– Ну а я нет. И Фергус просто отказывается выводить машину на некоторые дороги.

– Фергус? Так вы здесь с мужем?

Я тщетно пыталась вспомнить, кто в данный момент был мужем Марсии Мэйлинг.

– Моя дорогая! Я совершенно не замужем, именно сейчас. Разве это не верх блаженства, для разнообразия? – Она прелестно хихикнула через розовый джин, и я обнаружила, что улыбаюсь в ответ. Ее очарование осязаемо, это что-то лучезарное и очень живое, из-за чего глупейшие штампы и устаревшая сумбурность речи согревают сердце, и это так же реально, как яркое пламя камина. – Нет, Фергус мой водитель.

– Марсия! – Я назвала ее по имени, прежде чем успела себя проконтролировать, это была, своего рода, дань ее очарованию. – Неужели вы притащили машину с шофером сюда? И это называется растительным образом жизни?

– Ну, я ненавижу ходить пешком, – сказала она рассудительно, – и, во всяком случае, мы здесь не все время. Я в некотором роде совершаю турне по Северо-Западу Шотландии и островам. Давайте еще выпьем. Нет, платить буду я. – Она протянула руку и позвонила. – В известном смысле, мы приехали сюда из-за Фергуса. Он здесь родился. Не то, чтобы он питал сильную любовь к дыму родного очага и тому подобному, но это место ничуть не хуже любого другого".

Я глазела на нее, ничего не могла с собой поделать.

– Вы очень чутки… Те, кто на вас работают…

Она посмотрела на меня. Этот вариант знаменитой улыбки я явно видела в шаловливом спектакле «Да, моя дорогая».

– Вот такая я. Но Фергус… Вам сухого хереса, да? И еще розового джина. – Она сделала заказ и повернулась ко мне. – Знаете, если бы я заговорила так с кем-нибудь в отеле, они бы с перепугу застыли как… как фаршированная форель.

– А кто еще здесь отдыхает?

– Ну, подумаем… Полковник Каудрей-Симпсон с супругой. Тупые, но приятные. Все время ловят рыбу, днем и ночью, и ни разу, я точно знаю, ничего не поймали.

– Кажется, я видела, как они входили. Пожилые, с пустой корзиной?

– Правильно. Продолжая разговор о рыбах, имеются еще мистер и миссис Корриган и мистер Брейн.

– Случайно, не Алистер Брейн?

– Кажется, его так и зовут. – Задумчивый взгляд. – Ваш друг?

– Встречала. Он занимается рекламой.

– Ну, он все время с парой Корриганов. И, – добавила Марсия задумчиво, – если бы во мне когда-то возникло желание жалеть жену красивого мужчины, я бы выбрала миссис Корриган".

– Почему?

Смешной разговор. Взгляды Марсии Мэйлинг на брак в ее собственном изложении явно заслуживали внимания.

– Рыба, – ответила она просто.

– Рыба? А, поняла. Вы говорите о рыбе в прямом смысле.

– Точно. Утром, в полдень и ночью – рыба. И жена ничего не делает, ничего, чтобы бороться с этим, хотя совершенно отвратительно проводит время уже много недель. Жалко бродит, засунув руки в карманы.

Я вспомнила подавленную женщину, которая брела вверх по лестнице по пятам за пожилой парой.

– Кажется, я ее видела. Она не выглядела особо счастливой, согласна, но сомневаюсь, что какая-нибудь женщина способна конкурировать с рыбой, если она уже действительно завладела мужчиной.

Марсия глубже опустилась в кресло.

– Нет?

– Хорошо, – сказала я. – Вы, возможно. Или Рита Хейворд. Но не менее женственная женщина.

– Но она даже не пытается! – сказала с возмущением Марсия. – А он… Ну да, кто еще?

– Я видела двух женщин… – начала я.

– О да, как бы это сказать? Schwarmerinen, – произнесла Марсия очаровательным и привлекательным голосом. – Они…

– Марсия, нет! Вы, право же, не должны!

Но неожиданно в мисс Мэйлинг обнаружился дух, вполне пригодный для крестовых походов. Ее красивые глаза вспыхнули.

– Этот ребенок! – воскликнула она. – Еще нет девятнадцати, а ее везде за собой таскает невозможная женщина с усами! Дорогая, она ее запугивает, точно!

– Если бы ей не нравилась эта женщина, – возразила я рассудительно, – зачем бы ей с ней приезжать?

– Я сказала вам. Они…

– Нет, Марсия! Это злословие или даже хуже. Вспомните, что это шотландский отель для рыбаков, а не театральный прием с коктейлями.

– Думаю, вы правы, – вздохнула она. – На самом деле, они из одной школы или что-то в этом роде. Младшая только начала преподавать, а старшая занимается ПК или РТ[2] или чем-то в этом роде. Я слышала, как она сама в этом призналась.

– В чем?

– В том, что она это преподает. А что это вообще такое?

– Больше всего похоже, что она преподает физкультуру с христианским уклоном.

– Вот и я так думаю, – сказала Марсия угрюмо.

– А кто еще здесь? Со мной в лодке мужчина возвращался из Элгола…

– Это, должно быть, Родерик Грант. Он фактически местный житель. Высокий, интересный, с великолепными волосами?

– Именно. И с голубыми глазами.

– И с какими… – сказала Марсия с чувством. – Он, определенно, интересный, то есть, если бы не…

Она прервала разговор и выпила немного джина.

Ощущая неуклонно возрастающее желание увидеть Фергуса, я только сказала: – А я подумала, что Грант тоже рыбак.

– Что? О да, они все рыбаки, – сказала горько Марсия. – Но с ним это происходит приступами. Большую часть времени он где-то бродит и неизвестно чем занимается. В гостинице его никогда нет.

– Он альпинист.

– Возможно. Есть еще один парень – скалолаз по имени Бигл.

– Рональд Бигл?

– Кажется, так. Еще один друг?

– Нет. Никогда не видела, но слышала о нем. Он известный альпинист.

В ней пробудился слабый интерес.

– Правда? Да, сейчас, когда вы сказали об этом, я припоминаю, что он каждую ночь сидит над картами или прилипает к радио и слушает о восхождении на Эверест.

– Тогда это он. И однажды он написал книгу о «японской живописи тушью». – О? – сказала Марсия, теряя интерес. – Он здесь общается со странным типом по имени Губерт Гей. Не думаю, что они приехали вместе, но, похоже, Гей тоже писатель. Он небольшого роста, полный и очень, очень сорбо.