Косово поле. Россия - Страница 4

— А есть ли расчет будущих действий?

— Да, господин Президент. Если мы сейчас доведем операцию до конца, то на две тысячи второй год можно планировать отделение севера Сербии в пользу Венгрии, а востока — в пользу Болгарии. Сокращение территории Югославии вполовину. Плюс превращение Черногории в независимое государство. Если вы дадите команду, то мы на основе уже имеющихся данных представим расчет разделения России.

Президент почесал подбородок.

Разделение России — это хорошо. Хотя и не ново. Разнообразные планы возникали минимум раз в два года. Больше всего с этой идейкой носился Збигнев Бжезинский, и надо признать, что часть его прогнозов претворилась в жизнь. Когда при содействии США, когда нет. По крайней мере, отделение Прибалтики и Беловежские соглашения — на его совести. Средняя Азия и Закавказье отдрейфовали сами по себе. И теперь не возражали против дальнейшей дезинтеграции с Россией.

Но существовала более насущная проблема, от решения которой зависело российское направление.

Госсекретарь совершенно верно истолковала молчание Президента.

— У меня есть новости касательно Лукашенко... Пока только намеки, но перспектива проглядывает.

Эксперт по Восточной Европе и Президент США одновременно подняли глаза на пожилую и некрасивую чешку в немного помятом ярко малиновом платье.

— ...Ну?.. На одну десятую фарады годится... Штуки три четыре... С нуля, естественно... Да, вот это без проблем... — Рокотов кивнул Азаду на закипающий чайник, не отрываясь от телефона. — В идеале надо хотя бы две. Лучше три... Только одна? Не фонтан... Нет, все равно беру... Ультрафиолета не нужно... Ага... Слушай, а порошковых магниевых стержней нету?.. Пластины пойдут... Сколько в длину?.. Ага... Вполне, вполне... Давай. Но учти — мне надо до восьми утра. Потом я занят. И путь до тебя неблизкий... В семь? Отлично. Даже более чем... Да, и еще, чтоб мне голову не грузить. Пару листов асбеста сделай... Рулон не надо, просто пару листиков сто на сто... Понял... Посидим, конечно. На выходных. Если только меня не дернут... Не, я сейчас в бессрочном отпуске... Ага, на дядю. Хоть платит нормально... А то как же! Как платит, так и работаем. Машину вон выделил от щедрот. Завтра увидишь... «Мерседес», джип... А то! Не новый, конечно, и не пятисоточка, но все же... Ага... Обязательно... Будут и рубли, если надо... Сколько поменять?.. Понял. Двести бакинскими и три тонны деревянными.. Нет вопросов. Тебе бакинские сотками?.. Хорошо... Новые, с кривым портретом... А ты думал! Кто обедает, тот и танцует... Хороню... В семь. Сам подойдешь или мне выйти?.. Сам. Угу... Лады, до завтра...

Влад положил трубку и уселся перед азербайджанцем.

— И что ты такой насупленный?

— Нет, я не понимаю, — Вестибюль оглы всыпал в чашку щедрую порцию сахара, — какой то шакал хапнул твою квартиру, а ты даже не беспокоишься! Не поехал к нему, морду не набил, в конце концов, даже в ментовку не пошел! Не понимаю... Гаражи какие то снимаешь, машину купил.

— Рано с квартирой разбираться.

— Как рано?! Как это рано?! — Ибрагимов чуть не подпрыгнул на стуле. — Этого козла Ковалевского надо было сразу гасить. Как ты приехал, так и гасить!

— И как ты себе это представляешь? Пойти к нему в офис, выволочь на улицу и попинать ногами? И что дальше? Что то я сомневаюсь, что он тут же побежал бы сдаваться на Литейный. — Рокотов заложил руки за голову. — Если действовать, то наверняка. Все сначала хорошенько подготовить, собрать информацию и о нем, и о людях, с ним связанных. Ты же не думаешь, что это мелкое чмо само все провернуло?

— Не думаю...

— Вот. Так что Ковалевский лично мне малоинтересен. Морду ему набить — дело нехитрое. А вот вычислить его подельников посложнее будет.

— Это да, — согласился Вестибюль оглы.

— Ну вот видишь... И бросками бутылок с бензином проблему не решить. Тем более что, как я понял из твоего рассказа, вышла небольшая накладочка.

— Мне надо было идти, — помрачнел Азад.

— Не надо. Поджог офиса ничего кардинально не меняет. То, что Ковалевского пуганули твои ребята, — это хорошо. Органично... Но все остальное — без толку. Кроме того, немного не вовремя. Более разумно это было бы сделать сейчас, когда я приехал.

— Я удивляюсь! Ты так спокойно рассуждаешь... Как будто это тебя не касается.

— Видишь ли, мой верный и горячий друг, — Владислав взял свою чашку, — резкие движения — это, конечно, здорово... В теории. Или на экране телевизора, когда герой мочит всех подряд без опасений за свои жизнь и здоровье. В жизни все, к сожалению, примитивнее и скучнее. Сплошной быт, как бы это ни выглядело со стороны. Чтобы пройти из пункта А в пункт Б или совершить нечто масштабное, надо учесть массу мелочей вроде одежды, вооружения и продовольствия, собрать необходимую информацию, подготовить места лёжки, пути отхода, примерно вычислить количество и готовность противника и еще многое сделать в том же духе... С кондачка дела не делают. И еще надо определить сверхзадачу. Ту цель, к которой ты стремишься. Не просто делать ради процесса, а иметь понимание того, чего же ты в результате достигаешь. И зачем...

— Зачем — понятно, — Вестибюль оглы пожал плечами, — вернешь квартиру...

— Помимо квартиры есть еще нюанс, о котором ты забыл. Я, как тебе известно, условно мертв. Поэтому мне надо для начала восстановиться в правах. Или сделать это одновременно с отъемом квартиры.

Ибрагимов почесал затылок.

— Но ты же существуешь. И доказать это можно. В паспортном столе сохранились твои фотографии, есть люди, которые тебя давно знают.

— Верно. Но рассмотрим два момента. Первый — где я пропадал эти два месяца? И второй — возможное участие в этом мероприятии столь нелюбимых тобою сотрудников органов. Я уверен, да и ты тоже, что без ментов не обошлось. Убрать человека из документального учета крайне сложно. Со стороны, даже за очень большие деньги, такое не сделаешь. Стоимость моей квартиры не покрывает расходов на подобную операцию.

Вывод — для Ковалевского и тех, кто стоит за ним, мой случай не первый. Так сказать — конвейер. А конвейер предполагает организацию минимум из трех людей, один из которых — мент. Причем не сержант патрульный, а старший офицер... Вот и думай. Пока что мы знаем только одного Ковалевского, пешку... Убрав его, я не достигаю практически ничего. Окромя морального удовлетворения.

— Ковалевского можно поспрошать...

— Можно. Если есть план, что делать дальше... Ну, предположим, сдаст он своих подельников. И что? Ломиться к ним и пихать в задницу паяльник? Получится нападение на представителя власти. Должен быть иной ход.

Вестибюль оглы закурил и задумался. Рокотов говорил вполне резонно. Переть на государственную машину с голыми руками — глупо. У чиновников всегда найдется причина, чтобы затянуть процесс и за это время разобраться с тем, кто им помешал. Особенно если в деле принимает участие страж порядка. Задержат под любым предлогом на улице или даже в кабинете — и пиши пропало. Потом даже тело могут не найти.

— Невесело? — усмехнулся Рокотов. — Вот поэтому я предпочитаю не суетиться, а хорошенько все продумать. Неделя две значения не имеют. Я уже пару месяцев как покойник, так что могу побыть им еще. Искать меня никому в голову не придет, квартира, как ты говоришь, пустует, никто по телефону не ответит. С кем надо, я отсюда свяжусь.

— Хотя бы вещи твои забрать надо, — неуверенно предложил Азад.

— Опять ошибочка... Для того чтобы мне пролезть в собственную квартиру, придется ломать дверь. А сие опасно. У нас нет уверенности, что там не поставлена сигнализация.

— Не, сигнализация не стоит. Точно.

— Вот откуда ты знаешь? Ты же две недели в камере отдыхал. За это время сто раз можно было установить. Полезу за вещами — и финита...

Вестибюль оглы сделал большой глоток кофе, поперхнулся и закашлялся.

— Не нервничай... Все рано или поздно образуется. Только, как говорил товарищ Саахов, «тарапыться нэ надо». Поспешишь — людей насмешишь.