Косово поле. Россия - Страница 11

Рокотов сжал губы и уставился на сахарницу.

"Если гора не идет к Магомету, Магомет идет на фиг... Исключительно верное рассуждение. Поэтому будем действовать как привыкли. В одиночку. Без шума и пыли... Но с учетом того, что здесь каждый труп — это минус. Менты с, понимаешь... Грубые и невоспитанные люди, которые не будут исследовать вопрос «зачем», а станут искать «кто». Труп есть труп. И по каждому трупу будет уголовное дело. Со всеми вытекающими последствиями. Так что, как ни парадоксально это звучит, моя «смерть» мне только на руку. Покойников не ищут. Эти, как их... Ковалевский и компания, сами того не подозревая, оказали мне грандиозную услугу. Временно исключили из круговорота потенциальных преступников. Однако взамен я имею и определенные сложности. Ну, идеала все равно не существует. А в любом положении кроме минусов можно найти и плюсы... — Владислав был неисправимым оптимистом. — И использовать плюсы в полном объеме. Но свою физиономию все равно лучше не светить. Кстати... Азадик тут вещал, что у него есть спец по документам. Это мне полезно. Лишний паспорт не помешает. К тому же он говорил, что товарищ делает так, что не отличишь. Уличную проверку пройти можно... Потом — оружие. Покупать нельзя. Слишком рискованно. Даже через посредника в лице Азада... Блин, ну страна! Из всех возможных вариантов помощи мне ее предоставляет азербайджанский наркодилер. Цирк! Вестибюль оглы заменяет собой всю российскую контрразведку. Если так дальше пойдет, то придется организовывать ударно штурмовую группу из «торчков». Косяки наперевес — и вперед! А на красном знамени — трилистник марихуаны. Дивизия имени Пабло Эскобара[9]. Сюжет для психоделической комедии... Отличившимся в бою командир перед строем вручает полный баян[10]. И присваивает звание «заслуженного торчка»... И смешно, и грустно..."

Рокотов потянулся и снял телефонную трубку.

— Бефстроганов будешь? — Капитан Сухомлинов осторожно повернулся, стараясь не зацепить краем подноса полированную металлическую стойку прилавка с выставленными закусками.

— Нет. — Бобровский высмотрел в последнем ряду тарелочку с копченым языком и ловко выхватил ее из под носа сухощавого майора из отдела космической разведки, тоже протянувшего руку.

Майор добродушно хмыкнул.

— Гриша, тебе надо к диверсантам переходить. Будешь совершать «острые акции» на вражеских продуктовых складах...

— Но но но! — Бобровский погрозил пальцем. — Все по честному... Мы первые в очереди. К тому же «космонавтам» мясо вредно.

— Это почему еще?

— Прибавляет лишний вес, — серьезно заявил Бобровский. — Когда наступят светлые дни полетов на орбиту, всех толстяков будут отсеивать.

— Ага. — Майор поставил на свой поднос два блюдца с бужениной. — Мне это не грозит. И на орбиту я тоже не хочу.

— Э эх! — притворно вздохнул пузатый Бобровский. — Ну что за народ! Уже космонавты на орбиту не хотят.

— Если следовать твоей логике, то тебе в голову надо вставить разъемы от центральной машины. Дабы время на распечатку не терять, — майор слегка подтолкнул приятеля плечом, — а то непорядок. Получал бы информашку напрямую.

— Двенадцать пятьдесят пять, — сказала кассир в форме прапорщика и провела карточкой Бобровского над считывающим устройством кассового аппарата.

Агрегат заурчал, мигнул зеленым светодиодом и выдал чек.

Бобровский снял со стойки поднос и нашел глазами Сухомлинова, занявшего столик в углу зала.

Народу в столовой, располагавшейся в тридцати семи метрах под поверхностью обычного на первый взгляд плаца военной части в городке Собинка Московской области, было немного. Человек двадцать. Остальные триста из персонала аналитического центра Главного Разведывательного Управления обедали в другие смены.

— Вот интересно, когда нам повысят зарплату? — Бобровский пододвинул к себе тарелочку с языком.

— Обещали в июле. — Высокий и худой Сухомлинов поскреб ложечкой в стакане со сметаной.

— Эт то хорошо.

— Так в марте тоже обещали...

— В марте был другой премьер.

— Этот не лучше, — мрачно заявил Сухомлинов.

— Надеюсь, он недолго протянет. — Бобровский намазал масло на хлеб. — Хотя кто знает...

— Ты про Примуса тоже думал, что недолго. А вон как вышло.

— От ошибок никто не застрахован. Тем более что у Деда[11]выбор крайне узок. Раз, два — и обчелся... Новых людей к нему практически не подпускают. А старых мы знаем. С ними каши не сваришь.

— До выборов еще больше года.

— Если они будут. — Бобровский отправил в рот кусочек языка.

— Думаю, будут... — Сухомлинов отставил пустой стакан и принялся за творог. — Внешние приличия будут соблюдены. Другое дело — кто на них пойдет.

— Та же компашка. Зюгнович, Яблонский, Вольфыч...

— Ну, Зюгновичу с Яблонским ничего не светит. Как обычно.

— Да уж, — согласился Бобровский, — дотрещаться с Дедом у них не получится. А вот в смысле Вольфыча я бы не возражал.

— Не, не пройдет, — Сухомлинов покачал головой, — ему западники кислород перекроют. Явно будет еще один кандидат...

— Наибольшие шансы у нынешнего Секретаря Совбеза.

— У Вэ Вэ? Возможно...

— Пока да. Правда, неизвестно, как все сложится через год другой.

— Концепция то останется...

— Не уверен, — Бобровский хитро посмотрел на собеседника. — Уже есть сдвиги. Ты не слышал о разнице менталитетов?

— Смотря в чем.

— В глобальном восприятии мира.

— Пока нет.

— Я тут на одну статью наткнулся. Автора не помню, но мысли интересные... Если совсем коротко, то он разделил менталитет разных народов на два направления — островной, куда отнес Штаты, Англию, Австралию и частично Канаду, и континентальный. И довольно убедительно доказал, что сотрудничество между народами с разными формами менталитета в основном непродуктивно. То есть построил модель двухполярного мира, но не по политическим или индустриальным закономерностям, а по иному принципу. И мне кажется, что его теория вполне обоснована.

— Интересно...

— Более чем. Однако не совпадает с современными политическими приоритетами и поэтому востребована не будет. А жаль.

— Не беги впереди паровоза. Можно поинтересоваться у ребят из отдела печати[12].

— Уже, — грустно сказал Бобровский. — Я спросил у Сергеева. Они посчитали эту теорию чересчур заумной, чтобы включить в обзор для руководства.

— Немудрено. Сергеев и в старые времена перестраховывался по три раза.

— То то и оно. — Майор доел борщ. — Нет пророков в своем отечестве.

— Везде так.

— Только в других странах с экономикой все более или менее в порядке. Они могут себе позволить неправильные шаги. А мы, я считаю, нет. И без привлечения свежих мозгов загнемся в ближайшие десять двадцать лет. Сам увидишь...

Своего первого заместителя по кличке Страус, являвшейся производной от отчества Павлинович, столичный мэр недолюбливал. Но мирился с его присутствием. Заместитель был относительно верен и не стремился в открытую прыгнуть в вышестоящее кресло. Что в современной России уже само по себе является редким качеством.

К тому же Страус был небрезглив. При управлении огромным мегаполисом случаются разные недоразумения. То группа коммерсантов попытается в обход городского правительства начать поставки продовольствия, лишая тем самым чиновников солидного куска прибыли, то начнутся перебои в снабжении столицы топливом, то какой нибудь неуемный писака слишком близко придвинется к реальным документам о расходах и доходах, то еще что... Приходится принимать меры. И далеко не всегда эти меры ограничиваются вежливой беседой по телефону или встречей заинтересованных персон в тихом кабачке. Иногда несговорчивые партнеры вынуждают прибегать и к более сильным методам убеждения: китайскому ТТ, паре сотен граммов тротила, очереди из «калаша». Бизнес есть бизнес. Один раз уступишь или вовремя не среагируешь — сожрут и не подавятся. Этот постулат дикой российской действительности столичный градоначальник усвоил накрепко. Еще во времена своего восхождения по карьерной лестнице строительного треста.