Косово поле. Балканы - Страница 12

«Дал Бог родственничка…» — неприязненно подумал Ковалевский старший.

— Все старые дела уже в прошлом, — гордо заявил Николай. — Теперь я уважаемый человек, вхож в Законодательное Собрание и вообще скоро сам буду баллотироваться.

— Ага, — подполковник хмыкнул, — разбежался… Кто ж тебя с непогашенными судимостями в депутаты выдвинет?

— Я полностью реабилитирован!

— Кому другому расскажи. То, что ты попал под амнистию, не означает реабилитации. Скорее наоборот, — был виновен, да так вышло, что государство тебя простило…

— Но по закону!.. — взвизгнул коммерсант.

— Нишкни! «По закону!» — передразнил толстый милиционер. — По закону ты бы сейчас свою задницу «синякам»[21] на зоне подставлял. Если б не твоя мать, которой я слово дал, ты бы да-авно либо в петушином углу проживал, либо с куском рельсы на шее рыб кормил на болотах. Ясно?

Ковалевский младший обиженно засопел.

— Ты что думаешь, — неумолимо продолжал дядюшка, — о тебе все те, кого ты кинул, забудут? Ошибаешься! Может и через год всплыть, и через десять. Люди, они злопамятны, ждать умеют. Вот пройдет лет пять, ты успокоишься окончательно, и тут — бац, кто-то тебе башку на лестнице раскроит! Концов не найти… Или хулиганье какое возле дома встретит, перышком пощекочет. Еще и ограбят для пущего антуража.

— Охрану заведу, — проскрипел Николай.

— На какие деньги? Ты же как был нищим, так и остался. Серьезную охрану тебе не потянуть, а дилетанты не помогут.

— Ну, не знаю…

— А тут и знать то нечего. Реальные бодигарды берут штуку баксов в сутки. На каждого! — подполковник поднял палец. — Итого — соточка в месяц. Вот и считай… Ты на своих очередниках коробчишь штуки три-четыре, плюс на аферах с квартирами столько же. Не потянешь.

За соседним столиком между худосочным сексотом и кряжистым майором ФСБ из подразделения «зет» назревал скандал. Сексот засучил ножками и повысил голос.

— Не буду я с Васькой-Крысой больше спать! Противно, вы не представляете себе!

— Почему? — прогудел майор.

— Я не люблю его, — потупился сексот. Несколько голов повернулись к их столику. Коллеги майора укоризненно подвигали бровями.

— Надо, Русланчик, надо, — майор положил широкую ладонь на цыплячью ручку своего агента. — Есть такое понятие — государственная безопасность… Хорошо отработаешь — мы тебе в Госдуму поможем пройти. А если очень противно, то попытайся на месте Васьки представить, к примеру, Егора Гайдара. Ты же в его партии, вот и пофантазируй…

Беседа перешла на обычный полушепот. Сексот обреченно вздохнул.

На секунду отвлекшийся Ковалевский-младший вновь повернулся к дяде.

— Так что же делать?

— Тебе — ничего, — подполковник удовлетворенно рыгнул, — ближе к концу десятидневного срока я поставлю к тебе парочку оперов из своих. Они вымогателей за химоту и прихватят. А там разберемся, кто и почему на тебя наезжать вздумал…

— Еще черножопый этот, — напомнил Николай.

— И до него руки дойдут…

В неприметной кремовой «четверке», стоявшей метрах в ста от кафе «Гном», молодой парень, сидевший на пассажирском сиденье, недоуменно посмотрел на водителя. Оба слушали разговор Ковалевских через динамики аудиосистемы.

— Какой еще черножопый?

— Не было такого, — водитель покачал головой, — по ориентировке не проходил… И Борис ничего не сообщал.

Валентин, молодой стажер из Главного Разведывательного Управления, сделал отметку в специальном блокноте: в разработке появился новый фигурант. Его напарник, исполняющий сегодня роль водителя, чуть увеличил громкость.

Вчерашний инцидент, мастерски организованный самими членами группы наблюдения, принес ощутимые результаты. После встречи с двумя «хулиганами», в качестве которых выступили двое стажеров, объект разработки тут же помчался консультироваться с подельниками.

Кирилл побарабанил пальцами по рулю.

— Распыляться нельзя. Нас и так только шестеро.

— Сообщим старшему, пусть присылает еще людей… — Валентин закурил.

— Сказано справляться собственными силами. Не забывай, что это задание на зачет.

— Помню. Ладно, собственными — так собственными. В конце концов, нового фигуранта можно отработать «каруселью»[22].

— Если это не фуфел и не следок барыги из далекого прошлого.

— Верно.

Микрофон булавка, закрепленный под воротником пальто Ковалевского-младшего, продолжал исправно посылать сигнал на приемный пульт, замаскированный под обычнейшую автомагнитолу «Кларион».

— Надо быстрее, — Николай поерзал на стуле.

— Перебьешься, — заявил дядюшка, прихлебывая минеральную воду, — сначала решим вопрос с наездом. Чурка от нас никуда не денется. Живет стационарно, связи в его райотделе у меня хорошие. Встретят на улице, пакет анаши в карман — и в камеру. А там все, что надо, выбьют. Вот так…

— Все равно надо быстрее, — занудливости коммерсанта можно было позавидовать.

— Быстро только кошки родятся. Недоношенные, — резко отрубил подполковник. — Ты мне вот что лучше скажи — когда твои очередники квартиры начнут получать?

— Не квартиры, а землю под строительство, — важно надулся председатель общества. — Я разработал схему, по которой стоимость метра жилья будет снижена вдвое или втрое…

— Ты мне свою лабуду не грузи. Оставь ее для лохов, которых ты обуваешь.

— Почему лабуду? Проект подписан, все согласовано…

— Потому! — Ковалевский старший свел брови к переносице. — Ты что думаешь, я не знаю, что все это туфта? Дело в том, что часть из твоих очередников — менты… И неприятности тебе обеспечены.

— Да ладно… — Николай попытался возразить. Но как-то неуверенно.

— Ну, смотри сам. Если тебя наши пинать начнут, на меня не рассчитывай. Все, я пошел… И не звони мне на работу. У нас опять начальство новое, могут телефоны на прослушку поставить. Что срочное — сбрось на пейджер. Я тебе сам брякну.

Ковалевский-младший расплатился за обед дядюшки, посидел еще несколько минут и вышел к своей машине. Бросил колючий взгляд по сторонам, с ненавистью посмотрел на цифру «три» с четырьмя нулями на капоте и плюхнулся на водительское сиденье.

Поерзал, тоненько пукнул и завел двигатель.

Вслед за ним по Литейному двинулась и «четверка». Пошла не спеша, в десятке корпусов от «вольво».

Стажеры не боялись потерять объект, ибо под задним бампером шведского автомобиля уже три дня исправно работал радиомаячок.

Первую пулю схлопотал широкоплечий албанец, сидевший лицом к Владиславу.

«Хеклер-Кох» кашлянул, отражатель выбросил гильзу вправо, и семь с половиной грамм свинца угодили косовару точно в центр груди. Оболочка пули лопнула, сердечник пробил кость и ушел в сторону, наматывая на себя сосуды и нервные окончания. Развернувшаяся «розочкой» рубашка из тонкой меди скользнула по касательной внутри грудной клетки, распорола сердечную мышцу и застряла в надпочечнике.

Албанец поперхнулся и медленно упал лицом вниз.

Пока он падал, Рокотов веретеном откатился вбок, перекинул ограничитель в положение автоматического огня и дал длинную, в десяток патронов очередь из-под днища внедорожника в спины сидящих албанцев.

Косовары заорали сразу в несколько глоток.

Влад, не обращая внимания на крики, опустошил рожок в массивную ствольную коробку пулемета. Девятимиллиметровые пули разорвали тонкую жесть, с визгом отскочила возвратная пружина, загремела по кузову «пикапа» срезанная пистолетная рукоятка, сверкающей змеей изогнулась и выпала из кожуха пулеметная лента.

Грозное дальнобойное оружие прекратило свое существование.

Албанцы лишились своего второго, после численного превосходства, козыря.

Биолог отбросил в сторону опустевший магазин, прыжком преодолел расстояние до дверцы «мерседеса» и заскочил на сиденье.

Мотор взревел, Влад установил рычаг коробки передач на "R"[23], двухтонная машина рванулась задним ходом. Рокотов мягко развернул руль, и чудо немецкого автомобилестроения по дуге залетело за угол барака. Косовары не ожидали выезда машины и перенесли огонь на «мерседес» слишком поздно.