Коснувшись неба - Страница 17

После испытаний было решено запустить ТБ-1 в серийное производство. И впоследствии было выпущено 216 первых советских бомбардировщиков.

Здесь следует обратить внимание на одно любопытнейшее обстоятельство.

Раньше и тактика, и стратегия были монополией генералов. Инженеры к ней никакого отношения не имели. В офицерском корпусе старой русской армии бытовало глубокое презрение вообще ко всем штатским людям, коих презрительно именовали "шпаками" и "штафирками".

А вот когда развитие истории открыло эру моторов, то именно штатские инженеры, никогда не служившие в армии, неожиданно внесли свой весьма ощутимый вклад и в тактику, и в стратегию, и порой они оказывались куда дальновиднее, чем профессионалы-военные.

Так, если обратиться к истории, то можно заметить, что реактивные самолеты в Германии были построены еще до начала второй мировой войны. Однако командование люфтваффе не проявило к ним интереса. А когда в конце 1944 года гитлеровское командование спохватилось и бросило в бой реактивные "Мессершмитты", которые по их же вине оказались недоведенными, то уже было поздно. Да что гитлеровское командование! Даже военный гений самого Наполеона не смог распознать важности предложения Роберта Фультона - изобретателя первого парохода. Ведь Фультон предложил Наполеону построить корабли, движимые силой пара, чтобы противостоять английскому парусному флоту и обеспечить высадку французской армии на Британские острова. Наполеон же принял Фультона за пустого прожектера. А ведь кто знает, как бы сложилась судьба, если бы французские пароходы достигли Англии.

Да и в истории нашей авиации был случай со знаменитым штурмовиком Ильюшина - Ил-2, когда на протяжении длительного времени командование ВВС считало самолет неперспективным, заставляя конструктора вносить в самолет неоправданные изменения, а конструктора мотора АМ-38 к этому штурмовику Александра Александровича Микулина "подпольно" делать новый двигатель. И лишь вмешательство Центрального Комитета партии и лично Сталина позволило получить на вооружение Красной Армии прославленный "летающий танк". И здесь следует подчеркнуть, что Туполев и АГОС, создав новый бомбардировщик, не ограничились выполнением чисто технической задачи, а стали думать о том, как этот самолет следует применять.

Ведь бомбардировщик с таким большим радиусом полета предназначен совершать глубокие рейды в тыл противника. А как его прикрывать от вражеских истребителей? Конечно, четыре пулемета на борту ТБ-1 хорошая защита. Но ведь и уязвимость машины в определенной степени возрастает от того, что бензобаки размещены в крыльях. Попадет пуля в крыло, пробьет бензобак - и горючего может уже не хватить, чтобы вернуться на базу, не говоря уже о том, что самолет может загореться. Тактические бомбардировщики, действующие в прифронтовой полосе, должны прикрываться истребителями сопровождения. Но какой истребитель обладает радиусом полета, равным радиусу действия ТБ-1? Такого нет. А он нужен. Разумеется, это уже не истребитель, а значительно большая машина.

Вот так в АГОСе и родилась идея "воздушного крейсера". На базе АНТ-4, только чуть меньших размеров, должен был появиться самолет сопровождения тяжелых бомбардировщиков. Бомбовой нагрузки он не нес. Зато густо был "начинен" пулеметами, поскольку скорострельных авиационных пушек тогда еще не изобрели. Правда, судьба воздушного крейсера сложилась не так, как думали агосовцы. Вместо этого крейсер АНТ-7 переделали в дальний воздушный разведчик.

Но идея о самолете сопровождения бомбардировщиков интересна тем, что Туполев и его соратники опередили свое время почти на два десятилетия. Истребители сопровождения бомбардировщиков - специально сконструированные с большим радиусом действия - применялись американцами во второй мировой войне.

И при создании ТБ-1, и при разработке самолетов, созданных на его базе, Архангельский специализировался на носовой части фюзеляжа. Задача была сложной не только с точки зрения аэродинамики и компоновки - ведь на носу размещался стрелок с пулеметом, но и с чисто эстетической точки зрения. Зрительное восприятие "фасада" самолета начинается с носовой части фюзеляжа, которую цаговские острословы тут же окрестили "мордой Архангельского".

Впрочем, работа над "мордой" была и интересной, и полезной.

Однажды в "морду" ТБ-1 влезла молоденькая девушка Тата Ушакова. Тата была дочерью известного ученого, впоследствии члена-корреспондента АН СССР Дмитрия Николаевича Ушакова, автора всемирно известного "Толкового словаря русского языка". После окончания средней школы в 1925 году она поступила работать в бухгалтерию ЦАГИ. И хотя Тата не имела технического образования, ей по-человечески было очень интересно, какие самолеты делает АГОС. Она как-то попросила покатать ее на ТБ-1. В наше время такая просьба покажется по меньшей мере удивительной. Тогда же энтузиастам авиации она казалась вполне закономерной. Тату отвезли на машине на Ходынку, посадили в бомбовоз, дали термометр, пристроили возле какого-то люка и попросили мерить температуру в полете. И хотя грохот от моторов в бомбардировщике стоял ужасный, полет ей очень понравился, не говоря уже о том, что она была единственной девушкой, которой в то время удалось полетать на ТБ-1.

За создание нового советского бомбардировщика весь коллектив ЦАГИ был награжден премией. Самую большую получил Туполев. А вот в суматохе почему-то о бухгалтерии забыли.

Тата рассказала об этом дома, и ее папа, профессор Ушаков, тут же, экспромтом, сочинил стишок:

Ах, уж этот мне АГОС,

Он построил бомбовоз,

Только Тате от того-с

Не досталось ничего-с.

Когда Туполев узнал, что сотрудники бухгалтерия не были премированы, он тут же из бумажника достал несколько крупных купюр и приказал их передать в бухгалтерию в качестве премии.

"Крылья Советов" над Европой

У АГОСа дел все прибавлялось и прибавлялось: был задуман проект гигантского четырехмоторного бомбардировщика; ВСНХ заказал ЦАГИ на базе ТБ-1 сделать пассажирский самолет.

Но для производства таких самолетов, обгоняющих по своей конструкции время, нужна мощная база серийного производства. Нужны могучие моторы. В противном случае удастся лишь сделать единичные образцы на опытном производстве АГОСа.

Все эти проблемы были в поле зрения Центрального Комитета нашей партии. В 1929 году ЦК указывал в принятом постановлении: "Одним из важнейших результатов истекшего пятилетия следует признать создание Красного Воздушного Флота. Считать, что важнейшей задачей на ближайшие годы в строительстве красной авиации является скорейшее доведение ее качества до уровня передовых буржуазных стран, и всеми силами следует насаждать, культивировать и развивать свои советские научно-конструкторские силы, особенно в моторостроении".[5] В это же время были основаны и реконструированы многие авиазаводы.

В области моторостроения первоначально был взят курс на освоение зарубежных двигателей, выпускаемых по лицензии. Но уже тогда перед конструкторами встала задача создания самых мощных отечественных двигателей. И первой ласточкой явился самый мощный советский мотор с водяным охлаждением М-34, сконструированный Александром Микулиным, серийное освоение которого началось в Москве на заводе имени Фрунзе. Забегая вперед, скажем, что на огромных туполевских бомбардировщиках устанавливалось четыре микулинских мотора. Таким образом, новые самолеты АГОСа не только были новинкой сами по себе. Эти самолеты как бы двигали вперед всю авиационную промышленность и технологию. И что интересно, это прогрессивное влияние туполевского КБ на промышленность, которое зародилось еще в 20-е годы, когда под его давлением появился отечественный дюраль, сохранилось и в последующем. Именно туполевские бомбардировщики властно потребовали себе новые сверхмощные авиамоторы. Но все это произошло несколькими годами позже. Пока же обсуждался проект АНТ-6, который в серии был назван ТБ-3.

Самолет должен был стать гигантским. Размах крыла - 42 метра, длина фюзеляжа - 25 метров. Кабина летчиков возвышалась над землей, когда самолет стоял на аэродроме, на целых пять метров. А опиралась эта махина из гофрированного дюраля уже не на обычные два колеса, а тележку с двумя парами колес.