Коснуться небес (ЛП) - Страница 93

На экране проигрывается отрывок из секс-видео. Я лежу на кровати в этом доме, голая. Черные полосы на экране прикрывают мою грудь и влагалище.

Но где-то в онлайн распространяется неотредактированная версия всего этого. И как мне это остановить? Юристы. Множество юристов. Но я не могу себя заставить даже сделать звонок отцу или связаться с семейным юристом. Я загипнотизирована собой. На экране. С Коннором.

Мои руки привязаны к столбикам кровати с помощью ремней Коннора, а бриллиантовый ошейник мерцает в тусклом свете свечи. Я вспоминаю ту ночь. Это было сразу по возвращении из Альп. Мой второй сексуальный опыт, и общественность, все и вся видят это.

Я еще больше увеличиваю громкость.

- Роуз, - жалуется Лорен, его руки взлетают к ушам.

- Роуз, - Лили встает и пытается коснуться моей руки, но я отдергиваю ее.

- Не касайся меня, - мне нужно это увидеть. Никто больше не говорит мне уменьшить звук, вероятно, боятся, что я могу убить их за это. Я чувствую себя готовой на убийство. Словно могу прикончить стадо детенышей гепарда и глазом не моргнуть.

Голос ведущего новостей доходит до невыносимого для ушей уровня. Но я не уменьшаю громкость. Пока что нет.

- Скотт ван Райт продал секс-видео компании Hot Fire Productions, заключив многомиллионную сделку. У нас пока что нет комментариев на этот счет от Коннора Кобальта или Роуз Кэллоуэй, но все выглядит так, будто сделка является законной по отношению ко всем четырем сторонам.

Моя челюсть отвисает. Это чертова ложь. Никаким образом, вашу мать, это чертовщина не может быть законной.

- В резюме фильма говорится, что это часовая сессия грубого секса, рекомендованная для просмотра лишь зрелой аудиторией.

Ясное дело.

Я увеличиваю громкость до предела.

- Что, черт возьми, ты делаешь? - спрашивает Рик, прикладывая руку к уху, чтобы приглушить шум. Лили – единственная, кто занимает мою сторону. Ее лицо перекошено от боли, и я вспоминаю, что она была на моем месте. В некотором роде. Но ее сексуальная жизнь никогда не распространялась по сети. Никто не видел этого онлайн.

Она просто была названа сексуально-зависимой, и все приняли это за чистую монету. Вот как все было. А это - явное, физическое доказательство наличия секса в моей жизни. Я больше не девственница.

- Возможно, ей нравится... ментальный перерыв... - говорит Дэйзи.

Я поворачиваюсь на каблуках, беря пульт в заложники. У меня еще остался кусочек достоинства. Я иду на кухню и открываю нижний ящик, пытаясь отыскать алкогольную заначку Бретта. Поскольку мы придерживаемся правила "никакого алкоголя" в таунхаусе, вся выпивка прячется в недоступных местах. Я становлюсь на колени и просовываю руки за посудомоечную машину, хватая бутылку Джека(бренд виски - прим. пер.).

- Серьезно, Роуз! - громко говорит Лили, пытаясь перекричать вой телевизора. - Ты в порядке?

Я подымаюсь на ноги, беру винный бокал в другом шкафчике и возвращаюсь в гостиную. Все наблюдают за тем, как я наливаю виски по самый краешек бокала, практически переливая через край.

- Роуз, не мне читать тебе нотации в такой реально сложный момент твоей жизни, - говорит Лорен, - но виски пьют не так. И, как эксперта по алкоголю, это меня оскорбляет.

Я бросаю на него внимательный злобный взгляд.

- Ты - не эксперт в алкоголе. Ты – алкоголик, - я ставлю бутылку Джека на журнальный столик и делаю огромный глоток. Виски обжигает мое горло, но я практически даже не вздрагиваю. Ощущения немеют от переполняющей меня злости.

- Что делает меня экспертом, - спорит Ло.

Я отмахиваюсь от него. Вот мой ответный ход в данный момент. Отмахнуться. Если бы я могла, как по волшебству отмахнуться от секс-видео.

Я делаю еще три глотка из своего винного бокала. Я так раздражена. Мое тело душит от ярости. Меня трясет, я охренеть как зла. Да, мне стыдно, что весь мир видел мои груди и вагину, те две части моего тела, которые я не показывала даже Коннору в течение целого года совместного проживания.

Да, я немного нервничаю, что весь мир посчитает меня тряпкой, увидев такой слащавой и покорной в постели.

Нет, я не стану плакать.

Я не пролью ни единой слезы из-за Скотта ван Райта. Он заслуживает от меня лишь матерных, мерзких слов. А не эмоций, которые я берегу для любимых людей.

- Что происходит? - спрашивает Коннор, его голос исходит со стороны лестницы. Чудно. Он слышал мои крики. Звуки громкого, омерзительного телевиденья.

И сейчас его взгляд устремлен на экран.

- Взгляни, сладкий, - говорю я, - у нас есть совместное секс-видео.

Все молчат, вероятно, гадая, утратит ли Коннор Кобальт свою невозмутимость, резко сменив его на все это дерьмо. Ему требуется меньше десяти секунд, чтобы отклеить свои ноги от пола - это на целую минуту меньше, чем потребовалось мне. Я ожидаю, что он схватит свой телефон. Чтобы повести себя ответственно, позвонить юристам и в центры антикризисного менеджмента.

Но вместо этого Коннор останавливается прямо передо мною. Его взгляд встречается с моим, словно проверяя мое душевнее равновесие. Я офигенно в порядке, хочется закричать мне в ответ. Но решаю лучше сделать еще один громадный глоток обжигающего виски.

Необузданное беспокойство искажает его черты лица. Я хочу объяснить, как зла, а не расстроена, но слова не приходят на ум. А затем Коннор смотрит на мой бокал. Ему лучше не забирать его у меня, будто я дитя. Если он выльет мой алкоголь в раковину...

Но тут Коннор выхватывает бокал из моей руки.

И прежде чем успеваю возразить, он прижимает кромку к своим губам. Я не издаю ни звука, наблюдая за тем, как он делает огромный глоток, что само по себе довольно нагло, но тем не менее, Коннор, как и я, гасит собственную ярость с помощью виски. Я улыбаюсь. Потому что мы справляемся одинаковым образом. Я говорю не об алкоголе, а о том, как выпрямляются наши плечи, как мы принимает случившееся, подобно гребаным чемпионам.

Коннор возвращает бокал в мои руки и говорит:

- Ce n’est pas la fin, - Это еще не конец.

Я киваю в знак согласия. Он крадет у меня пульт управления и спасает уши присутствующих, уменьшая громкость ТВ.

Мой телефон гудит в кармане. Но я даже не тружусь взглянуть, кто звонит. Просто сижу на подлокотнике дивана и смотрю телевизор.

- ...Принцессы Филли получили свою популярность благодаря девственности Роуз. Многие люди высказываются о правомерности шоу...

Коннор переключает канал.

- ...либо она солгала, либо потеряла девственность во время шоу. Заходите на наш сайт и голосуйте... - он еще раз сменяет станцию вещания.

Я злобно ору на плоский экран:

- Гребаный мир, тебе больше нечем заняться, как поговорить о моей девственности?! - я подхожу к телевизору, сжимая бокал в руке.

- Или отсутствии таковой, - добавляет Лорен.

Я игнорирую этот комментарий и поворачиваюсь к Коннору.

- Моя вагина превзошла по популярности даже национальные новости, - из меня вырывается маниакальный смех. - Как думаешь, что наши друзья из модели ООН сказали бы на это?

Коннор осматривает меня, будто ставит диагноз моей истерии.

Я игнорирую и это.

Спустя пару секунд, он проскальзывает мне за спину и обнимает за талию. Его губы прижимаются к моему плечу. И я откидываюсь ему на грудь. Это ощущается так знакомо и тепло, даже безопасно, а все это от знания, что кто-то здесь со мной - в моей команде.

Дэйзи закрывает свой ноутбук.

- Похоже, что большинство людей голосуют в опросах в твою пользу. Они считают, что ты не можешь быть лгуньей или лицемеркой. Не тогда, когда в самом начале шоу ты заявила - цитирую - "я всадила бы свой пятидюймовый каблук в глаз всем лживым мудакам и обманщикам."

Это было слишком уж драматично даже для меня. Но интервью довело мое раздражение до небывалых высот, так что я извергала все, приходящие на ум, угрозы. По типу жарки члена Скотта посредством солнечных лучей. Я бы очень хотела казнить этого парня, если бы подобное было возможно с точки зрения человечности.