Коснуться небес (ЛП) - Страница 89

- В них легко влюбиться, - говорю я, целуя ее в плечо. - Просто сначала нужно их понять, - это сложнее. Здесь нужно абстрагироваться от их зависимостей и увидеть внутри Лил и Ло людей.

На секунду Роуз закрывает отяжелевшие веки, но я пока еще не хочу, чтобы она ложилась спать. Мне нужно спросить у нее кое-что важное, пока она в таком спокойном состоянии.

- Насчет свадьбы, - начинаю я. И прежде чем могу закончить, Роуз вставляет, резко распахивая глаза.

- О, хотела тебе рассказать, я показала Лили подвенечное платье, и она была счастлива, Коннор, - Роуз улыбается, словно это фантастика. Мой желудок скручивает в узел. Она упирается на предплечья, чтобы лучше меня видеть. - Лили визжала и скакала так, будто была в восторге. Думаю, она наконец-то готова к замужеству.

- Это здорово, - говорю я, не в силах контролировать свой неровный голос. - Счастлив за нее.

Роуз хмуриться, а затем ударяет меня по руке.

- Ты не похож на слишком счастливого.

Моя рука замирает у нее на пояснице.

- Я с девушкой, которая отказывалась принимать участие в детских инсценировках свадьбы, а сейчас ты стала поклонницей чьей-то реальной женитьбы, - она говорила мне раньше, что когда Лили и Ло в детстве притворились что женятся, Роуз разрушила все вокруг, оторвала цветам ножки, а затем назвав все это "глупостью", умчалась прочь.

- Если ты беспокоишься, что я изуродую цветочные композиции у них на свадьбе, то уверяю тебя, что не стану этого делать. Я сама их выбрала. Они будут состоять из орхидей.

- Я изменил это.

Ее глаза открываются еще шире, и она полностью садится, подтягивая простынь к груди. Она указывает на меня пальцем.

- Если моя мать склонила тебя к оранжевым лилиям и лентам...

Я накрываю рукою ее рот.

- Я не советовался с твоей матерью начет финальных договоренностей, обещаю.

- Тогда о чем идет речь? - спрашивает она. - У тебя такой вид, будто ты завалил тест по математике.

Я медленно пододвигаюсь к ней и целую в висок.

- Я просто подумал насчет нас.

Она замирает.

- И это тебя расстроило?

Обычно я более уверен, более подготовлен, но не откровенен. Но сейчас все не так. Как можно быть уверенным, когда кто-то другой держит в руках твое будущее. Я не могу сделать все самостоятельно, если Роуз не раскроет передо мной свои карты.

- Я почти у цели, - говорю я ей. - Я хочу детей. Хочу обручальное кольцо на твоем пальце. Я хочу все это вместе с тобой, Роуз. А каковы твои мечты? - мы не говорили на эту тему уже несколько месяцев. Во время нашего последнего разговора она осудила мою тщеславную концепцию с детьми, но после общения с Дэйзи и Лили, Роуз должна была осознать, что нам хорошо вместе, не просто в роли академических соперников или превосходных любовников. Мы совместимы по жизни. И это самое главное.

Роуз качает головой, углубляясь в собственные мысли.

Моя грудь сжимается, пока я пытаюсь все для нее упростить.

- Представь себя через два года. Что ты видишь?

После долгого молчания, она говорит:

- Я думаю, ты будешь работать в Кобальт Инк. вместе с твоей матерью, представляю, как мы все вместе с моими сестрами и их парнями или уже мужьями, не важно, организуем совместный отпуск, - она закатывает глаза, но все же улыбается этому воображаемому будущему.

Я жду, что она продолжит, но на этом все.

- А что с Кэллоуэй Кутюр?

- Не знаю. Вероятно, у меня появятся сотрудники, которые будут мне помогать. Я буду не так сильно сосредоточена на этом или, по крайней мере, хочу, чтобы так было.

Я хмурюсь, вообще не ожидал подобного ответа.

- Но ты же любишь моду.

- А ты любил Уортон.

Я качаю головой. Это не одно и то же. И я покажу ей почему.

- Ты на самом деле можешь бросить свое дело, Роуз? То, что делает тебя счастливой?

Она громко вздыхает, словно ранее уже вела эту битву.

- Нет. Я была бы несчастна без Кэллоуэй Кутюр, но я несчастна и пытаясь держать его на плаву. У меня нет ни малейшей доли контроля над одеждой, которая продается в магазинах. Линия может распродаться за неделю, а может висеть в магазине целый год. А затем мне снова придется тяжело работать. Для чего?

- Чтобы женщины могли носить твою одежду, дорогая.

- Это глупо.

- Это даже и близко не глупо, Роуз, - говорю я, прищурив глаза. - Ты создаешь одежду, в которой женщины могут почувствовать себя увереннее. Каким-то образом ты наделяешь их этой уверенностью, и это никогда не будет глупо. Это прекрасно и блестяще, это - то, что невозможно забыть.

И тут она целует меня. Ее рука сжимает мои волосы, а губы прижимаются к моим губам. Я улыбаюсь и призываю ее губы приоткрыться, так что наши языки сплетаются, от чего голова идет кругом, и я отказываюсь останавливаться.

Но Роуз первой разрывает поцелуй, нежно прижимая свою руку к моей щеке.

- Спасибо, - говорит она. - Ты прав... - Роуз прикладывает пальцы к моим губам. - Не смей злорадствовать.

Я стараюсь не усмехаться столь явно.

Уголки ее губ тоже приподымаются.

- Я пытаюсь отыскать способ быть счастливой тем, что имею. Не хочу придерживаться мысли, что этого недостаточно. Но я также не готова отказаться от всего этого.

Я беру ее за руку, убирая ее пальцы от своих губ.

- Это разумное решение, - я касаюсь ее покрасневших губ. - А через десять лет, когда твои сестры и их мужья будут иметь детей и собственные семьи, как ты представляешь свою жизнь?

- Я не могу заглядывать так далеко, - отвечает она.

- Ложь, - высмеиваю я, щелкая языком. - Ты уже продумала свою жизнь наперед.

- Откуда ты знаешь?

- Потому что это то, что мы с тобой привыкли делать. Мы представляем себе наше будущее и претворяем его в жизнь.

Она сжимает мое колено.

- Сейчас ты выставил нас как мелочных и тщеславных людей.

- Мы и есть такие, - говорю я. - Но только с лучшей стороны, - я усмехаюсь, дожидаясь ее ответа. Я хочу услышать, что же она скажет.

- Я представляю нас с тобой вместе, мы едим на день благодарения в своем собственном доме. К нам в гости приходят Лорен с Лили. У них нет детей, потому что они и так счастливы. А Дэйзи приедет на своем мотоцикле с каким-то парнем дрифтером, которого мы все возненавидим. Рика там не будет. Он будет... взбираться на какую-то гору в другой стране, путешествуя с одним лишь рюкзаком или еще что-то более безумное. И мы с тобой будем пить вино у камина, после того как все уйдут спать.

Без детей.

В любом случае. Даже детей ее сестры.

Вот как сильно она боится.

- Что пугает тебя в том, чтобы иметь детей? - спрашиваю я, пробегая кончиками пальцев по ее ладоням, следуя по линиями, пока она размышляет над ответом.

Роуз напрягается, и я тоже полноценно сажусь, начиная растирать ее ноги, выглядывающие из-под простыни.

- Провал, - говорит она строгим голосом. - Что если они меня возненавидят? Что если я не дам им ту любовь, которой они заслуживают? Что если я сломаю каждого из них, как моя мать сделала с нами? - она делает паузу. - Я не хочу испортить человека, Ричард.

Я глажу ее по волосам, убирая прядку за ухо.

- Ты не сделаешь этого, Роуз. Я буду рядом, чтобы помочь тебе, и у меня даже нет сомнений, что ты будешь любить всех своих детей нереально сильно.

Я ожидаю от нее опровержений. Что она сердито посмотрит на меня и возразит, что я не знаю ничего о детях, так как у меня нет даже братьев. Но я знаю ее и знаю, что она станет замечательной матерью, если позволит себе ею стать. Чтобы в это поверить нужно просто посмотреть на то, как она относится к своим сестрам. С состраданием, преданностью и искренней любовью. Она отдает всю себя людям, о которых заботится.

- Когда нам будет за 30, если мы будем готовы, и если ты мне поможешь, то я могу себе представить маленькую девочку или двоих... - она смолкает, глядя мне в лицо. - Что?

Моя челюсть отвисает, а затем удивление превращается в чистейшую чертову радость. Я улыбаюсь от уха до уха; не могу ничего с собой поделать и целую Роуз в щеку, в губы. Я укладываю ее на кровать, прижимая к матрасу.