Космос, Чехов, трибблы и другие стрессы Леонарда МакКоя (СИ) - Страница 46

Повисает молчание. Кирк смотрит в пол, опираясь локтями о колени. Плечи опущены.

Паша думает о том, что и сам хотел бы, чтобы Боунс меньше пил. Делает, конечно, что может, но полностью заменить виски на лёд невозможно.

– В общем, приказ тебе, Чехов. – Капитан поднимает голову. Смотрит на него серьёзно и прямо. – Нужно все алкогольные напитки в вашем репликаторе заменить на безалкогольные. Без потери вкуса, чтобы доктор вообще подмены не заметил. Если что спросит, говори о привыкании организма, ок?

– Ладно… – Не ослушиваться же приказа. К тому же, после согласия Кирк явно веселеет. Смотрит так… тепло.

– Спасибо, лейтенант, – произносит тихо. – Мне не хотелось бы, чтобы алкозависимость Боунса… сам понимаешь.

====== А вот ты хоть раз видел вулканца, который пьёт какао ======

Боунс зашёл молча, прошёл за Джимом, проигнорировал капитанский жест в сторону кресла. Сел на стул. Из-за ширмы-перегородки, из другой части каюты, тянуло травяным дымом вулканских благовоний, ещё пахло чаем и шампунем. И свет приглушённый. Уютно, мать их. Кирк оберегает ширмочкой свою личную жизнь.

Некоторое время МакКой смотрел на голубоглазую капитанскую сволочь.

– Кирк. Тиберий ты чёртов, – тихо и проникновенно. – За что ты так со мной, морда твоя бессовестная? Что я тебе сделал, чтобы так меня предавать?

Этот поднимает брови. Не понимает он, ага.

– Что-то случилось, мой самый лучший и надёжный друг?

– Ты прекрасно знаешь, что случилось. Два дня моих мучений на воде вместо виски. Ладно я, но Пашку-то ты нахрена втянул, сволочь?!

– Ты слишком прошаренный, я тебя обдурить не смог бы.

Капитан пожимает плечами. Рожа довольная, как у распоследней суки.

– Заливай. Пашка носится за мной и орёт извинения полвечера. Он-то, бедолага, думал, ты обо мне заботишься так. – Боунс поднялся. – Сволочь ты, – и, сквозь зубы, – Тиберий.

– Гораций, с тобой что? Шутки понимать разучился? Или это только когда они берёзку затрагивают?

Кирк прыскает, поднимается и идёт к шкафу. Зарывается туда чуть ли не по пояс.

– При чём тут я?! Чехов из-за твоего приказа не спал две ночи, потому что тайком программировал эти чёртовы антиалкогольные карты! В общем, я тебе этого так не оставлю, даже не думай.

– О… – Высунулся, – вот этого я не ожидал. Ну… тогда прости. Кажется, я недооценил твоё солнышко.

– Я тебя прощу, друг мой, – Боунс покивал, про себя нехорошо ухмыляясь, и развернулся к дверям. – Уже простил, – на пороге. – Ну, доброго вечера, капитан.

– Простил он, ага. А я поверил. – Капитан снова принимается шуршать в шкафу. – Пиздуй, Калигула.

В аэрокаре душно. Они сидят тут втроём: затянутый в парадную чёрную форму Спок (Кирк на него с утра облизывается), Боунс в обычной парадной, серой. Кирк в белом.

Очень душно. День выдался жаркий, но на Вашингтон-спейс всегда жарко. Доктор развалился на сиденье с выражением вселенской хмари на роже, Спок спокоен и прям. Кирк обмахивается фуражкой.

– Больше никогда не буду выходить замуж, – обещает потолку, заводя глаза вверх. – Никогда, попомните мои слова.

– После того, как ты поклянёшься таким количеством обетов перед флотом и мной и поставишь подписи в двух десятках документов, это было бы крайне нелогично. Юридически разрыв такого количества обязательств доставит массу неудобств, – с еле заметной иронией отозвался Спок.

– Дело говорит, – хмыкнул Боунс, впрочем, хмурости на его лице это не изменило, как и резкого, сварливого тона. – Потому что я выучил одну чёртову клятву для сегодняшнего дня и учить что-то ещё такого же объёма ради вашего развода точно не буду. Так что, зеленоухий, ты на глазах мудреешь.

– Благодарю вас за такую высокую оценку, офицер, – Спок слегка склонил голову набок. Нет, теперь точно не кажется: улыбается, насмешка такая, взглядом одним, но как тепло.

– Да на здоровье, гоблин. Чёртова жара, – Боунс, больше не обращая на него внимания, пальцем оттянул плотный серый воротник от горла, вытянув шею. – Как бы люди там в обморок в толпе валиться не начали. Они-то уже час ждут.

– А кто их просил за час начать собираться?

Кирк огрызается, скорее, по привычке. Не хотелось бы после окончания их «выходных» на этой планете иметь дело с кучей болеющих после перегрева членов экипажа. Боунсу тоже вряд ли этого хочется. Поэтому, когда аэрокар, наконец, прибывает к департаменту администрации, капитан вздыхает с облегчением. Перед ними, вышедшими, расступается волнующееся море гуманоидов (не только же люди), в первых рядах маячит Пашка – Боунс, когда видит его, даже улыбаться начинает. А Кирк вспоминает его нечаянное признание во влюблённости после происшествия с Кельвином. Признание Боунс забыл, но состояние-то осталось.

Ну и хорошо.

Нахлобучив на голову чуть примятую фуражку, щедро отхлебнув из вовремя протянутой доктором пластиковой бутылки, капитан выходит из кара. По правую руку – коммандер, позади – старший офицер медицины.

Прямо не свадьба а почётный караул

После нескольких глотков воды легче. Может, глюкоза в ней или что вроде, чуть сладковатая. Голова сразу не такая тяжёлая, в ушах не шумит. Будто даже прохладнее.

Куча радостных лиц: бежевые, зелёные, коричневые, голубоватые, с парой глаз и больше. Кудрявая мордаха Пашки – вот с кем по чистоте и открытости улыбки не поспоришь.

Их троицу пропускают вперёд, в департамент они должны зайти первыми. И Кирк не отказывает себе в удовольствии незаметно пройтись по ладони старпома пальцами. Он, впрочем, тут же незаметно отстраняет руку, явно давая понять, что с официальной частью хочет разобраться так же официально. Зараза в чёрной форме. В обалденно сидящей на нём форме.

В прохладной зале департамента становится легче. Правда, голову так и не покидают мысли о Споке в чёрном мундире. Ему слишком идёт, безумно идёт, он вышагивает рядом настолько прямой и идеальный в своём чёрном футляре, что руки чешутся поскорее его раздеть.

Что-то я

Слишком разволновался

Взять себя в руки быстро

Глубокий вдох, чтобы успокоиться…

… не помогает. Мысли о Споке продолжают одолевать. Не катастрофически, но и выкинуть из головы их не получается.

В конференц-зал пропускают только высший командный состав Энтерпрайз, весь экипаж туда не поместился бы. Согласно высланному протоколу, сначала вся толпа, в том числе и новобрачные, должны отстоять вступительную речь от адмирала Чанга, главного на этой базе. Боунс, чем-то тихо довольный, посередине, слева от него – капитан, справа – коммандер. В нескольких шагах позади – остальные.

Хорошо, что Боунс посередине.

Кирку не хотелось бы сейчас рядом со Споком стоять. Не когда мысли продолжают одолевать. Чёрный мундир, сильные руки, горячие губы.

Да, да адмирал

Великая ответственность

Не забывать ставить долг выше чувств

Знаем читали

Где наши кольца уже

А вот Боунс слушает внимательно, приподняв подбородок, даже слегка хмурясь. Это видно, если скосить на него глаза. Странно, если учесть, что и их «поверенным», то есть, тем, кто будет следить, чтобы они не поставили свои семейные отношения выше служебного долга, он согласился быть с большим скрипом. Проникся внезапно, что ли?

Не смотреть на профиль Спока, виднеющийся из-за Боунса.

Не смотреть.

Это вообще нормально

Это пон-фарр начался

Нет Спок предупредил бы

Какого хрена

– Служащие Звёздного флота, решившиеся связать себя узами брака… – как сквозь туман голос адмирала, – должны понимать, что, согласно присяге, в первую очередь они – служащие, и уже потом – супруги. Это накладывает особые обязательства, да, но тем не менее, решившиеся на это…

Нет мы утром пару раз

Или три раза

Это не с недотраха

Какой недотрах нету его давно

Что-то тут нечисто

Кровь упрямо отливает от мозга к паху. Кирк дышит глубоко, спокойно, даже стояк слегка контролирует – хотя его под формой и не видно было бы. От этого легче, но не сильно.