Космос – моя работа. Записки конструктора. - Страница 12

С переходом на самолётный факультет настроение моё заметно улучшилось. Появились новые заботы по необходимости сдать в течение месяца два экзамена и практическую работу по слесарным мастерским (разницу программ экономического и самолётного факультетов). Поскольку конспекты у Альбины были – подготовиться и сдать два экзамена не представляло большого труда. Сложнее дело обстояло со сдачей зачёта по слесарным мастерским. Для этого необходимо было пройти полный курс обучения в течение семестра и сдать после этого зачёт с оценкой.

Я посчитал, что обучение слесарному ремеслу я прошёл в авиамодельном кружке, и упросил поставить мне зачёт по результату контрольной работы. Мне предложили за два с половиной часа изготовить кронциркуль. С заданием я справился успешно и получил зачёт с оценкой отлично. С долгами учебной программы от перехода было покончено. Я стал полноценным студентом самолётного факультета. Зачислился в ту же группу, в которой училась Альбина.

Осталось решить последнюю проблему поступления – получить общежитие. Решить её мне опять помогла Екатерина Петровна. Она была депутатом районного совета народных депутатов, что давало формальный предлог мне обратиться к ней за помощью, а ей помогать мне. Я написал заявление на имя заместителя директора института по хозяйственно – бытовым вопросам Закурдаеву с просьбой изыскать возможность предоставить мне общежитие, а Екатерина Петровна добилась, чтобы он нас принял. К этому визиту мне пришлось хорошо подготовиться, так как я понимал, что при рассмотрении заявления он будет ссылаться на мою расписку об отказе от общежития при поступлении в институт. Так оно и произошло. Как только он стал упрекать меня в обмане, я раскрыл «Правила для поступления в МАИ» и показал раздел, в котором было написано, что всем иногородним, успешно сдавшим вступительные экзамены, предоставляется общежитие. Экзамены я сдал успешно, а конкурс не прошёл по той причине, что администрация института без официального уведомления практически устроила два независимых конкурса: для нуждающихся и не нуждающихся в общежитии. Если бы я знал об этом заранее, то поехал бы поступать в Казанский авиационный институт. Поскольку мы с мамой живём вдвоём и у неё плохое здоровье, то мне надо как можно скорее встать на ноги. А потому поступить мне надо было обязательно именно в этом году. Сначала обманули меня, а уж потом обманул я. По материальным соображениям жить без общежития я не могу. Заступилась за меня и Екатерина Петровна.

Общежитие я получил, на первое время в Гучково (ныне Дедовск) на так называемой «даче». Это были комнаты в частных домах, которые хозяева сдавали на зиму институту под общежития. Добираться туда надо было на электричке от платформы «Ленинградская» до платформы «Гучково». Поскольку приходилось подолгу засиживаться в чертёжке или библиотеке института для приготовления различного рода заданий или проектов, то возвращаться приходилось довольно поздно. В одно из таких возвращений осенью 1953 г. (это было после «великой амнистии» в связи со смертью Сталина) меня чуть было не убили на платформе Ленинградская.

Не лучше сложилось с проживанием у Виктора Свергуна. Первый курс он перебивался временными ночлегами у разных знакомых. После того, когда я получил общежитие в Гучково, он стал ездить ко мне, и мы спали на одной кровати. Спаньем этот процесс было назвать трудно, так как кровать была односпальная с вытянутой сеткой, поэтому кто-то из нас постоянно проваливался на средину кровати. Наконец это нам надоело, и Виктор договорился со своим землячком-дипломником самолетного факультета Володей, что мы будем спать у них в комнате общежития на полу.

Комната была маленькой, жило в ней четверо. Мне мама прислала из дома перовую перину, подушку и одеяло. На этом мы и спали. Среди наших хозяев были два Володи, поэтому, чтобы не путаться, одного звали Большой другого Петя. Одним из них был Володя Воршев, который после окончания института попал в Подлипки в ОКБ-1 к С. П. Королеву и стал одним из ведущих специалистов по телеметрии. Там мы с ним и встретились снова, когда я пришел туда работать в 1961 году. Нормальное общежитие мы с Виктором получили только на третьем курсе, и стали жить в одной комнате.

Не очень хорошие условия проживания были и у тех, кому посчастливилось получить общежитие на первом курсе в Москве. Первый курс практически всех факультетов поселили в пятом учебном корпусе в так называемых «гвардейках». Это были аудитории, в которых размещалось по пятьдесят человек. Свет там не выключался всю ночь. Кто-то спал, а кто-то занимался. От ночлега на вокзале отличие было в том, что спать можно было на кровати. Мальчишки и девчонки жили на разных этажах. Альбине пришлось весь первый курс прожить в такой обстановке.

Конечно, МАИ имел большой студенческий городок с достаточным количеством мест, расположенный рядом с институтом. Он был построен в середине 30-х годов вместе с самим институтом МАИ, и каждый факультет в нём имел свой корпус. Однако, в комнатах студенческих общежитий проживало много семей, не имеющих никакого отношения к институту, заселившихся туда во время войны, когда институт был в эвакуации. Выселить их без предоставления другой жилплощади не имели права, а другой площади тогда ещё не построили.

Так, практически через год, завершился по полной программе процесс моего поступления в МАИ на самолётостроительный факультет с общежитием. Дорого обошлась мне досадная история со словом параллелепипед, как правильно писать которое я сомневаюсь до сих пор.

О студенческих годах все вспоминают, как о самых ярких и интересных годах своей жизни. Это уже не школа, но ещё и не работа. Многие уже оторваны от дома и учатся жить самостоятельно на те деньги, которые имеются в их распоряжении.

Проживание в студенческом общежитии тоже накладывает свой отпечаток на формирование личности, приучая к большей самостоятельности и, по-моему, навсегда отбивает желание жить в общежитии в дальнейшем. Этим иногородние студенты принципиально отличаются от местных студентов, которые продолжают жить дома с родителями.

С точки зрения учебного процесса тоже большие отличия от школы, так как не надо каждый день готовиться к занятиям. Отчитываться за полученные знания требуется всего «два раза в год». Ну а в промежутках между сессиями степень «весёлости» каждого зависит от отношения к учёбе. Успехи зависят во многом и от наличия собственных конспектов лекций, индивидуальных способностей и целеустремлённости. По разным причинам поступают в институт: кто за получением диплома, а кто за получением знаний по выбранной профессии.

Всё это, конечно, пришлось пережить и мне в те годы, даже вернее не мне, а нам с Альбиной, так как переживали мы их вместе. Все эти годы у нас был общий бюджет, и мы научились в него укладываться. Для того, чтобы в условиях ограниченного бюджета не только прилично питаться, но и что-то выкраивать для других нужд, начиная с третьего курса, была создана «коммуна». Альбина жила в трёхместной комнате с Кирой Кожевниковой и Руфой Козьяковой. Трое девчат, и я объединились в коммуну по совместному питанию. Я у них занимался заготовкой продуктов, а они по очереди, каждая по неделе, готовили и мыли посуду. С каждой из них в начале недели я ездил за продуктами. Привычка по покупке продуктов для дома сохранилась у меня и по сей день. Такое питание не только было дешевле и вкусней, чем в столовой, но и сохранило наши желудки.

Группа, в которой мы учились, была очень дружной. Не мало этому способствовало совместное празднование знаменательных дат. В общежитии собраться было невозможно, в кафе – дорого. Единственной возможностью собраться всем вместе по таким поводам был дом нашей однокурсницы Ирмы Хазбиевич. Родители Ирмы работали в авиационной промышленности и имели приличную по тем временам квартиру на Новослободской улице около Савёловского вокзала. Кроме того, они только что построили дачу недалеко от станции Луговая по Савёловской железной дороге. В зависимости от времени года и того, где находились родители Ирмы, мы праздновали или в Москве, или на даче. На все студенческие годы дом Ирмы был для нас своеобразным приютом, щедро дарившим нам частицу домашнего уюта и душевного тепла. Прошли уже более пяти десятков лет после окончания института, но по-прежнему при встречах группы мы чаще всего отмечаем это событие именно в этом доме. Теперь это дом семьи друзей из нашей группы – Ирмы Хазбиевич и Толи Добролюбова, поженившихся после окончания института. К великому сожалению, Толи уже не стало на этом свете. С Ирмой мы часто перезваниваемся.