Космонавт - Страница 5

Я медленно, чтобы не расплескать заварку из чайничка, подходил к палатке и услышал сквозь брезент приглушенный голос отца:

-- Все-таки у него дикая секретность. Может, им нельзя. Поставим человека в неловкое положение... Тебе надо с Серегой посоветоваться

-- Завтра съезжу, -- хмуро отвечал дядя Жора. -- Не по телефону же такие вещи обсуждать...

-- А если нет? То что, телеграммы давать? И что скажешь в телеграмме? Кошмар, просто кошмар! Я с Гуревичем с институтской скамьи, пол-Сибири облазили, тридцать лет дружбы, и что я ему скажу? Легче, по-моему, дать отбой этому парню.

-- Я побибикал перед входом в палатку, и отец откинул полог, впуская меня с чайниками. Он сидел, поджав ноги по-турецки, и грыз соломинку.

Дядя Жора лежал на спине, подложив под голову руки. Вид у обоих был не веселый. Как я понял, их разволновал своими намеками Павел Гурьянович, и теперь они прикидывали, удобно ли секретному космонавту встречаться с их друзьями-евреями на дне рождения.

-- Ладно, -- сказал дядя Жора, поднимаясь. -- Не нагнетай. Тамлер мне тоже не чужой человек, не говоря уж о Лившице. Завтра все выясню... Сегодня надо столы доделывать. Неделя осталась...-- Дядя Жора осторожно принял у меня чайник с кипятком и поставил его на сено. -- А вообще, я хотел ему одну идею толкнуть! -- сказал он мечтательно. -- Оптический прибор для подманивания пришельцев в космосе...

5

Мама с тетей Зиной ходили чернее тучи, словно предстояло справлять не юбилей, а поминки.

Рыбно-икорную цепочку держал в напряжении некий Семен Аркадьевич, задерживавшийся в отпуске.Колбаса твердого копчения была под большим вопросом. Майонез с горошком обещали достать чуть ли не в последний день, и наши женщины только качали головами и тяжко вздыхали, просматривая гастрономическую ведомость.

Катька напускала на себя вид бесприданницы, посватанной за богача-урода. Тетя Зина отказала ей в покупке сережек, и теперь та сидела онемевшая в шезлонге с книгой, давая понять, что разговаривать с обманщиками-родителями не имеет ни малейшего желания. Да, пусть гости увидят, как плохо экипирована в ювелирном смысле единственная дочка Георгия Михайловича и Зинаиды Сергеевны! Пусть подивятся, какая она нищенка и оборванка -- ходит в старых бирюзовых сережках.

Тут еще Чарли подцепил клещей в уши, и дядька с тетей Зиной каждый день водружали его на стол и, прочистив уши, мазали их мазью.

Чарли вырывался, сучил лапой, словно заводил мотоцикл, взвизгивал, крутил башкой, и дядька уговаривал собаку потерпеть, приводя в пример партизанских собак, которые терпели от фашистов и ни такое, но никогда не выдавали местонахождение лагеря. "Да, Чарли, да, -- уговаривал дядька, -партизанские собаки и ни такиепытки терпели. -- Им и хвосты отрывали, и в уши палками лазали, и плетками били. А они ничего, терпели. Потерпи, Чарли, потерпи. Сейчас мамочка закончит. Правда, мамочка?" -- "Правда, правда, -нервничала тетка, обмазывая розовую извилистость уха дегтярной мазью. -Зачем ты собаку пугаешь? Какие еще фашистские пытки?" -- "А как же! -дядька продолжал воспитание собаки квазиподвигами предшествующих поколений. -- Сколько собак удостоено звания "Заслуженная собака Советского Союза"? Не знаешь! Вот то-то. А мы с Чарли знаем. Правда, Чарли? За одну только войну не меньше батальона собак наградили. А сколько за космос? Никто не знает, секретные данные. А за разведку в глубоком тылу врага? Э-э, есть такие заслуженные собаки, что им ордена вешать некуда, и грудь, и бока -- все завешено. Хоть на хвост прицепляй. Да, Чарли..."

Странно, но Чарли, словно перед его взором и впрямь вставала портретная галерея мужественных сородичей -- собаки-санитары, собаки-камикадзе, псы-ночные разведчики, собаки, погибшие в фашистской неволе, -- Чарли, после призыва хозяина брать с них пример, замирал с пионерским взглядом и вел себя терпеливее.

"О, господи! -- сокрушлась тетя Зина общей неопределенностью. -- Уж скорее бы все прошло! Я уже литр валерьяник выпила!"- "Через три дня мы с тобой вымоем посуду, отправим гостей и все забудем, -- подбадривала ее мама. -- Сядем на крылечке, расслабимся, споем..."

Мы с отцом сколотили столы и скамейки. И даже покрыли их мебельным лаком в три слоя -- получился сплошной блеск! Столы, сложенные столешницами внутрь, стояли у забора за сараем, чтобы не привлекать внимания прохожих. Три армейские палатки, сложенные в чехлы, ждали своего часа. Вдали участка, ближе к лесу, стоял стог сена, словно мы держали корову.

Дядя Жора напилил ольховых чурочек для шашлыков и бил себя в грудь, что баранина будет -- ее обещал татарин Вася из мясного подвальчика напротив вокзала, надо только приехать с машиной в назначенный час по телефонному звонку. Исландские бараньи ножки дядя Жора отобрал и оставил в складском холодильнике, дав аванс в тридцать рублей и посулив при окончательной расплате отблагодарить Васю бутылкой спирта.

Как я понял, живший в Комарово академик Сергей Иванович, с которым дядя Жора в пятьдесят втором болтался на стропах парашюта под брюхом транспортного "дугласа",не сказал ни "да", ни"нет" по вопросу совместимости космонавта с друзьями-евреями. Он предложил дядя Жоре самому закинуть космонавту удочку на эту тему: как вам, дескать, такие компании, не возбраняются? Дядя Жора остался недоволен таким советом.

-- Нет, -- сказал он, вернувшись из Комарово. -- Никаких удочек! Академики Иоффе и Раушенбах -- тоже не Ивановы. И наши друзья не хиппи, а кандидаты и доктора наук! У некоторых допуск первой формы! А мы будемтень на плетень наводить и бояться тележного скрипа!

-- Правильно! -- сказал отец. -- Я одного Гуревича на сто Раушенбахов не поменяю. Ты же знаешь, как он двое суток тащил меня на себе! Это нас Павел Гурьянович сбил! Кстати, что это у него за отчество такое?.. -рассмеялся он. -- Мы его-то приглашать будем?

-- Если зайдет поздравить, то оставим. А специально гонцов посылать не станем. Кстати, Серега не приедет -- у него опять обострение. Вчера ему на моих глазах три укола впилили...

6

Гости стали приезжать уже накануне вечером. Отец с дядяй Жорой, одетые в одинаковые джинсы и ковбойки обнимались с ними у калитки и вели показывать дачу. "Классно! Классно! -- заглядывали в подпол и на чердаки наиболее любопытные. -- И кто здесь раньше жил? Генерал? Сразу видно!"