Космо... Ёперный театр (СИ) - Страница 14

— Признался. Мы поговорили, и я решил, что если хочу быть с ним, то не должен врать.

— Идиот! — Клитт никогда не стеснялся в выражениях. — Вот не пойму я вас альф! Объясни мне, почему вы всегда такие продуманные, хитрые, скрытные, подозрительные, но стоит делу коснуться омеги, так весь ваш ум мигрирует на юг? Зачем ты ему это сказал? Кому из вас двоих стало от этого легче? Ты всегда думал на десять шагов вперед, никогда не делал ни о чем поспешных выводов, и тут тебя как заклинило — одна ошибка за другой!

— Клитт!

— Что «Клитт»? Ты представь, каково ему сейчас знать, что за всеми, даже самыми интимными делами, наблюдал озабоченный самец? Я ведь видел изображения с камер, ты их наставил везде, кроме унитаза!

— Я не подглядывал за ним в ванной комнате!

Клитт укоризненно глянул на меня, а я вспомнил самый первый день пребывания Эша на корабле и светлые ягодицы, мелькнувшие на экране, перед тем, как он нырнул в кабинку душа.

— Ну, кроме того раза, — стыдно, пиздец!

— Надеюсь, ты не скажешь ему, что они там были, — отрезал Клитт, а я вспомнил, что обещал отключить их. Щелкнул программу и увидел, как Эш выносит из ванной две из трех камер.

— Поздно, — вздохнул я, кивая на экран, — он их сам нашел.

— Идиот, — бета уже второй раз подряд обозвал меня, и я был с ним полностью согласен — Я ИДИОТ!!!

— Я пойду к нему через час, — сказал я, заметив, что половина из отведенного времени уже прошла.

— Рашти, — Клитт крайне редко называл меня домашним именем, — прошу, не напортачь. Этот юноша — находка для тебя.

Я и сам это понимал. Эш… его хотелось удержать, покорить и подарить свободу! Вот такой я нерациональный ИДИОТ. Клитт, глянув на меня в последний раз, словно на войну провожая, оставил одного.

Ровно через два часа я стучал в дверь каюты.

Дверь открылась, и альфа прошел внутрь.

— Садись, — я махнул рукой на кресло, но он не послушался и подошел ко мне, приподнимая моё лицо пальцами за подбородок и заглядывая в глаза.

— Эш… ты как?

— Ты что думал, придешь в комнату к оскорбленному омеге и увидишь рыдающее существо?! — я изогнул бровь.

— Да… Нет… Наверное…

— Не отгадал, а теперь сядь, — я дождался, пока он займет предложенное место, повернулся к нему и начал обвинительную речь. — Первое, что я хотел тебе сказать: Раххродар — ты мудак, ты думал, как мудак, и поступал, как мудак! Мне все равно, что ты обо мне себе навоображал, но, черт побери, ты не имел права подсматривать за мной! Устроил себе пип-шоу, блять!

— Омеге не пристало… — начал было он, с совершенно обалделым видом.

— Ох, заткнись! Это альфе не пристало вести себя, как неуравновешенный малолетка!

— Эш!!!

— Не рычи на меня! Никогда не смей на меня рычать! Я не трусливый омежка, а единственный сын-омега главы клана Арри, воспитанный в традициях нашей семьи, — гоню, конечно, но навряд ли он знает хоть что-то о способах воспитания омег в других кланах, а уж на других планетах, тем более, — я не позволю обращаться с собой, как с тряпкой. Ты оскорбил меня, причем не единожды.

— Эш, прошу…

— Молчи! — я подошел ближе и тыкал ему в грудь пальцем на каждое свое обвинение, нависая над ним. — Ты должен был сам забирать меня из Космопорта, но вместо тебя пришел Клитт! Ты должен был создать достойные условия для моего путешествия, но не сделал этого! Ты позволил чужим альфам приставать ко мне! Ты прошляпил предателя на крейсере, за что я едва не поплатился! Я, а не ты! Вас бы отпустили с миром, а меня решили делить меж собой двое братьев! Ты, сволочь, устроил себе реалити-шоу, наблюдая по камерам за мной даже в туалете! Извращенец! И что ты теперь можешь сказать или сделать, чтобы я остался с тобой?!

— Эш, ты прав. Во всем прав.

— Я знаю, что я прав! Я едва сдерживаюсь, чтобы не кинуться на тебя и не набить тебе морду, по крайней мере, попытаться… — исправился я, глядя на скептически изогнутую бровь. — Не нравился? Не устраивал? Так прислал бы отказ родителям. Но так!!! Так как ты поступил!.. Это низко!

Я орал, накручивая и себя и альфу, причем совершенно осознанно. Мне необходимо было узнать и установить границы его терпения. Я разорялся, обвиняя и оскорбляя его, еще минут десять, а потом…

— ХВАТИТ!!! — громовой рык заставил меня застыть на месте, а омежья сущность во мне заскулила, поджав хвост. — Хватит! Ты прав, я поступил… плохо, но это не дает тебе права отчитывать меня, как несмышленыша!

Он наступал с каждым словом, подходя все ближе и ближе, а я пятился от него.

— Я извинился, но вернуться в прошлое и сделать по-другому не могу, так что это пустые разговоры.

Я прижался спиной к стене, а Рашти навис надо мной, упираясь руками в стену по обе стороны от моей головы, поймав мой взгляд своим.

— Эш, — мое имя в его исполнении звучало чистым сексом, поднимая тонкие волоски на моем теле дыбом, да и не только волоски, — у тебя сейчас есть два пути. Первый: ты прощаешь меня и становишься моим супругом. Клянусь, что больше никогда тебя не обижу, что постараюсь сделать тебя счастливым. И второй: ты отказываешь мне, и я отправляю тебя домой. Решай, Эш. Решай сейчас.

Решай? Решай?! От близости его тела, от запаха, от пронизывающего взгляда и жаркого дыхания, опаляющего мою кожу, мозг, помахав на прощание белым платочком, ушел в бессрочный отпуск, а либидо, которое я так старательно «не будил», взяло бразды правления в свои похотливые ручки. Молодое тело, бушующие гормоны и запах возбужденного альфы сорвали тормоза.

— Эш… — его губы скользили по моей скуле, — Эш…

— Я… к-хм… я останусь… с тобой…

Его губы накрыли мои и умелый язык скользнул мне в рот, вылизывая его изнутри. Я мог только принимать ласку, поскуливая в поцелуй, который длился… длился… длился… длился… не переходя во что-то большее. Я, совершенно потерявшись в чувственном мареве, попытался обнять его, притянуть ближе. Но альфа перехватил мои руки.

— Если ты меня сейчас тронешь, то до официальной церемонии девственником не останешься.

Ох! Черт! Я читал об этой церемонии, о подтверждении старейшими омегами девственности, о дебильной процедуре осмотра.

— Прости, я не подумал, — а тело орало о том, что нужно прижаться теснее и не отпускать альфу от себя.

— Ты не передумаешь? — Рашти уперся лбом в мой лоб и тяжело дышал, стискивая мои запястья в руках, а я пытался мотать головой, не в силах отвечать. Я не мог и подумать, что единственный поцелуй пробудит во мне «вулкан страстей». Меж ягодиц стало мокро, и альфа судорожно втягивал мой запах, раздувая ноздри. Я инстинктивно потянулся к его шее и впервые за все время смог разобрать чужой аромат по нотам. Самым сильным был свежий хвойный запах, чуть тоньше и незаметнее был запах корицы и, почти неуловимо, пахло мандаринами. Мой альфа пах Рождеством, моим самым любимым в прошлой жизни праздником. Рашти с трудом оторвался от меня, выпустил мои запястья из рук и прорычал:

— Тогда я пойду, — он развернулся и, не глядя на меня, ушел из моей каюты.

Я сполз по стенке и обхватил колени руками, пытаясь унять трясущееся тело. Боже мой, я же не знал, я и не подозревал, что могу ТАК реагировать на альфу. Напившись холодной воды, я окончательно успокоился и начал разбирать узелок с вещами. Побег не то, что не удался, он и не начался толком, так что, можно попытаться хоть один раз в своей жизни плыть по течению. Если отбросить всё, то Рашти был не самым плохим выбором, тем более, что его у меня, по сути, и не было. Омеги не имеют в этом мире большой свободы.

Я, теперь уже спокойно, без боязни встретить озабоченного Серри, сходил на ужин, где еще раз выслушал дифирамбы в свой адрес, и вернулся в каюту. Наконец-то этот долгий, сумасшедший день подошел к концу. Едва коснувшись подушки головой, я провалился в сон.

Следующие три недели прошли совершенно спокойно. Я все так же ходил с Юрргеном в спортзал, болтал в столовой с Таем, забегал к Рашти, который и не думал, после всех признаний, на чем-то настаивать и чего-то требовать. В моей жизни ничего не изменилось, лишь ушел страх перед неизвестностью. Все-таки это неплохо, знать в лицо чело… альфу, с которым проведешь жизнь.