Космические катастрофы. Странички из секретного досье - Страница 26

Вот такое испытание выпало на долю "Радонов". Профессиональное мастерство и выдержка экипажа, четкие действия поисковиков-спасателей помогли освободить из ледового плена корабль и эвакуировать космонавтов. При встрече спросил ребят: "Как это вы ухитрились в огромной казахстанской степи сесть в озеро?" Оба дружно рассмеялись: "А как могло быть иначе, если в составе нашего экипажа моряк, единственный из всех космонавтов, к тому же еще и водолаз…" Речь шла о Валерии, еще до прихода в отряд с ним случалось немало приключений. Бывал на Балтике и в южных широтах, Атлантике и на Средиземном море, прошел через штормы и штили, работал на глубине, участвовал в подъеме затонувшей императорской яхты "Полярная звезда", а потом — немецкого транспорта "Шивбек", в трюмах которого были боеприпасы и капсулы с порохом…

В невидимом потоке дней есть события, исполненные особым смыслом. Их невозможно забыть. Пусть много воды утечет, пусть время слизнет, словно волна прибрежную гальку, имена, лица людей, но цепкая память нет-нет да и высветит кусочек прошлого, воскресит воспоминания, в которых человек найдет самое сокровенное. В жизни Вячеслава Зудова и Валерия Рождественского таких событий было не одно. Но тот октябрь 1976-го оставил особую зарубку в памяти.

Кстати, об Указах и награждениях. Они были подписаны лишь 5 ноября. До этого шли чествования Л.И.Брежнева. О космическом полете и его участниках стали забывать, и только приближающийся праздник ускорил то, что должно было случиться много раньше.

"Союз-23" в водяной купели

Предыстория ее такова. Поиски виновных в случившемся во время полета Волынова и Жолобова затягивались, что впрочем неудивительно. Но сворачивать программу тоже никто не решался. Нужен был успешный полет, который снял бы все сомнения и "закрыл дело".

… Дежурный по Центру подготовки космонавтов сбился с ног, разыскивая Юрия Глазкова и Виктора Горбатко. "Звонили от Челомея. Владимир Николаевич просил срочно приехать". И повторил: "Срочно. Машина уже заказана".

Ехали с волнением. Зачем? Что случилось? Варианты ответов прокручивались в голове, но вслух не обсуждались. Прибыли, вошли в приемную, их тут же пригласили в кабинет. Внешне строгий и обычно немногословный Главный конструктор поднялся навстречу, протянул вперед руки, как бы стремясь обнять обоих сразу, приветливо поздоровался и сказал: "Пойдемте, не будем терять времени. И у меня, и у вас оно ограничено".

Направились в цех-лабораторию, где стоял аналог — точная копия орбитальной станции. Челомей первым поднялся по трапу к переходному люку. Космонавты последовали за ним. Около люка он остановился, внимательно посмотрел на обоих и, как бы приглашая за собой, нырнул в узкий проем. Они "нырнули" за ним. Осмотрелись. Главный конструктор внимательно наблюдал за реакцией космонавтов. Он понимал, что станция в принципе для них не новость, на тренажере "Салюта" они уже работали и многое постигли. Челомей выжидал, чтобы начать тот разговор, ради которого он пригласил экипаж к себе.

— Помечтаем, — начал с улыбкой и стал рисовать картинки космических путешествий. — Люди уже побывали на Луне, со временем отправятся и к дальним планетам. Это сейчас год пребывания в космическом полете воспринимается как нечто фантастическое. А ведь наступит такое. К Марсу полетим, кольца Сатурна вблизи увидим… Конечно же, не все мы можем предугадать и решить сегодня. Но пора начинать кое-что делать уже сейчас…

Глазков вначале не понял, куда клонит Главный конструктор. Но постепенно его суждения конкретизировались на системах жизнеобеспечения, на газовой среде внутри "звездного корабля". Виктор и Юрий не упустили случая показать свои знания бортовых систем, но Челомей прервал их красноречие:

— А если вдруг пожар, отсеки станции наполнятся удушливой гарью? — задал он вопрос. — Если метеорит пробьет обшивку, если придется все-таки расстаться с атмосферой, что тогда?

Вот тут они поняли, о чем идет речь и зачем они здесь.

— Нам не все ясно, что произошло с предыдущим экипажем. А я хотел бы знать всю правду. Вы будете выполнять работу по смене атмосферы впервые. Замечу: атмосферу надо будет терять реально, без всяких условностей, не имитируя падение давления, а так, как будто бы попали в критическую ситуацию. Готовы к такому?

Он не торопил с ответом, а потому сразу же оговорил:

— Вы должны отчетливо сознавать, на что идете. Предстоит испытание, сложное и не во всем еще ясное. Но мы не толкаем вас на безумный риск. Хорошая подготовка на земле придаст вам уверенность, позволит работать в космосе с пониманием важности и необходимости задуманного…

— Готовы! — сдержанно, но твердо ответили Глазков и Горбатко.

— Вот и хорошо, — резюмировал Главный. — Я обязательно буду рядом с вами в это время… Точнее, рядом с руководителем полета.

…Все мы, земляне, большую часть времени проводим в закрытых помещениях — цехах, учебных аудиториях, спортзалах, кинотеатрах, у себя дома. В зависимости от количества людей, рода их занятий, особенностей технологических процессов, специфики учреждения в рабочих и жилых помещениях бытуют свои запахи. Одни — приятны, и мы даже искусственно создаем тот или иной аромат, другие — создают дискомфорт, утомляемость, вызывают головную боль. На Земле это не создает особых проблем. Положение легко исправить, открыв форточку или окно, а еще лучше, создав небольшой сквозняк. Свежий воздух вмиг очистит атмосферу, взбодрит, поднимет настроение.

А в космосе? Продолжительность космических экспедиций исчисляется многими месяцами, порой на станции находятся сразу шесть человек, на борту работают плавильные печи, биолаборатории, хранятся расходные материалы, в специальных контейнерах — живые организмы и растения, всюду нагромождение техники. И все в замкнутом объеме. Это и побудило конструкторов задуматься о создании специальной системы "проветривания".

А если произошла разгерметизация, если метеорит пробил корпус станции, и воздух стал стремительно стравливаться наружу? Вот тут-то и пригодятся баллоны со сжатым воздухом. Его запас обеспечит людям время для принятия мер спасения: надеть скафандры, заделать пробоину, задраить переходные люки, чтобы изолировать поврежденное помещение. Чем больше запас воздуха, тем шире возможности системы компенсации потерь, тем больше времени на принятие решения по ликвидации аварии или экстренного спасения.

7 февраля "Союз-24" начал путь к "Салюту-5". Стыковка, переход, первый этап работы прошли нормально. "Тереки" (позывной экипажа) с нетерпением ждали начала испытаний. На третьей неделе полета "Заря" запросила готовность экипажа к выполнению операции "Атмосфера".

— "Терек-1" готов, "Терек-2" готов, — отозвались с орбиты.

— Принято, — подтвердил руководитель дежурной смены и напомнил о контроле герметичности скафандров.

— Уже проверили. Ждем разрешения на начало работ.

Волнение в ЦУПе нарастало вместе с приближением решающего момента. Вспомнилась трагедия на "Союзе-11", но вслух об этом — ни слова. Радиообмен выдерживался в строгих и лаконичных тонах.

— Еще раз повторите показания приборов, — попросила "Заря".

С орбиты передали несколько групп цифр. Наступила пауза, и в эфир ушло короткое: "Начинайте!".

— Начинай, Юра, — голос Горбатко звучал негромко, но твердо.