Космическая одиссея Инессы Журавлевой - Страница 9

То, что это мой Чубакка, я поняла сразу, как только взглянула на огромную «репу» лохматого. Мне предстали две шикарные проплешины. Гулко сглотнув, я сделала еще пару шагов назад.

— Оррок, — пророкотал Чубакка и показал на свою голову.

— Ну, прости ты меня, чудище неведомое, — с надрывом произнесла я. — Ты сам пойми, меня же с родной планеты увезли, дома лишили. Родные, подруги, клиентура, я же ее три года нарабатывала, а теперь что? Зверюшка для аттарийца? Вся жизнь под откос, — и так мне себя жалко стало в этот момент, что слезищи, размером с яблоко, сами потекли по щекам.

Чубакка моргнул, потом моргнул еще раз и… обнял меня. Душа-человек! Вот это я понимаю, не то, что некоторые… Когда из-за деревьев выскочили Рома, Ардэн и еще трое представителей военной части «Гордости Аттарии», я сидела на ручках у лохматого и взахлеб жаловалась ему на жизнь. Чуи гладил меня по голове, отчего она откидывалась назад и клацала зубами, и жалобно поскуливал, что-то говоря мне. Должно быть, успокаивал.

— Инна, — позвал Рома.

— Вот он, гад инопланетный, — сдала я синеглазого.

— Роганрар, — оскалился Чубакка.

— Ага, а еще крота своего ко мне пристроить пытался, — обличила я извращенца, Рома покраснел… побагровел… черт, Рома разозлился.

— Ну, хватит! — рыкнул он.

Я прижалась к моему лохматому другу, Чуи встал, поставил меня на ноги и задвинул себе за спину. Дальше все было быстро. Рома, чеканя шаг, направился к нам с Чубаккой, Ардэн взял моего нового знакомого на прицел, трое вояк с «Гордости» начали заходить с боков, мы с лохматым не сдались.

— Чуи, у них инструкция, в тебя уже стреляли, больше не бу… Ну, ты и сволочь, — прошипела я, глядя из-за Чубакки на Ардэна. Он выстрелил, и плевать на инструкции. — Грабли убери! — взвизгнула я, отталкивая Рому.

Он, молча, взвалил меня на плечо, не обращая внимания ни на оскорбления, ни на попытки жахнуть его посильней.

— Ты лучше всех! — крикнула я своему лохматому другу, провожавшего меня тоскливым взором.

Позади шел командир, за ним трое вояк, я впереди на лихом коне, то есть на Роме. Сдерживать свой гнев я не стала и излила его на спину синеглазого, как только нас подняли в зал перемещений. Ардэн скривился, техники простонали, робот подобрал то, что долетело до пола. Ну и пошли они все, нам, примитивным, все можно.

Роман, наплевав на изгаженную спину, бодрой походкой направился в свою каюту.

— Грейн, — позвал его Ардэн.

— Не сейчас, Дмирт, — ледяным тоном отозвался мой синеглазик, я затихла от греха подальше.

В каюте меня поставили на пол и свалили в душевую чистить перья. Я подошла к панели на стене и вздохнула:

— О’кей, гугл, — тишина в ответ. — Тьфу, на тебя чудо-техника, — проворчала я, вспоминая точную команду, но произнести ее не успела, потому что:

— Благодарю, Инна, мне приятно, что вы такого высокого мнения обо мне, — отозвалась панель.

— Э-э-э, хы, — я криво усмехнулась и почесала в затылке. Вот ведь… — Добрый день, — поздоровалась я.

— Добрый день, — ответила Система. — У вас есть пожелания?

— Мне бы, чего покрепче, — попросила я.

— Уточните запрос, пожалуйста, — последовал ответ.

— Алкоголь. Вино, коктейль, черт возьми, водка, — рубанула я с плеча. — Можно пиво.

— Запрос принят, Инна, — и я почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев.

Посмотрела на руки и чуть не выронила стакан, но вовремя сжала пальцы.

— А таблетки от похмелья? — поинтересовалась я, глядя на пластину с разноцветными пилюльками.

— Это сухой алкоголь, возможно, он подходит под определение — водка, — отозвалась Система.

— Спасибо, — хмыкнула я и спрятала полезные таблеточки в карман джинсов.

— С вами приятно общаться, Инна, — сказал приятный женский голос и замолчал.

Я прошла со стаканом к облюбованной кровати, которая теперь по определению моя, личная, уселась по-турецки и пригубила жидкость в стакане.

— Ничего так, — одобрила я, ощущая приятное тепло, потекшее по телу.

Из душевой вышел Рома. Вышел и замер, глядя на меня. Нет, правильней сказать, я замерла, глядя на него, а он просто рассматривал то, что я держу в руках.

— Ты сумела воспользоваться системой, — констатировал синеглазый.

— Ага, — ответила я, утирая слюни.

Чума-а-а. И кубики, и бицепсы, и трицепсы, и вообще весь набор для ценителя прекрасного, то есть меня, стоял посреди каюты в одном полотенце, намотанном на бедрах. Ши-и-ик. Восхищенно выдохнув, я сделала большой глоток из стакана, поперхнулась и отчаянно закашлялась. Синеглазый шагнул ко мне…

— Мли-и-ин, — просипела я, когда передо мной остановился крепкий рельефный торс.

— Что? — Рома склонился и заботливо посмотрел на меня.

Я подобрала челюсть с кровати, вставила ее на место и облизала разом пересохшие губы.

— Оделся бы ты… Рома, — попросила я, вновь впиваясь в край стакана.

Инопланетный самец оглядел себя и выпрямился с самодовольной ухмылочкой. С-с-сволочь… Я жадно выхлебала почти все пойло, параллельно вспоминая, когда у меня было последний раз. Вспомнила. Месяц назад от меня последний винторогий сбежал, вот тогда и было, прощальный, так сказать. Не ах, если честно, но с паршивой овцы, хоть шерсти клок.

— А может… — горячее дыхание обожгло мое ухо, и я резко отпрянула назад, вылив остатки вкусной алкогольной штуки в лицо искусителя.

Он дернулся назад, ругаясь и ожесточенно стирая с лица мое пойло. Я утерла дрожащей рукой пот со лба, еще раз слюни и сурово свела брови.

— Ты что себе позволяешь, нелюдь? Я тебе кто? Я честная девушка! Оденься немедленно. Негодяй, — и с видом оскорбленной добродетели нырнула в душевую. — Мли-и-ин, — потрясенно прошептала я, глядя на свое отражение. Зеркало тут было во всю стену. — Извращенец, — фальшивое возмущение не помогло, потому что я представила…

Я подхожу сзади к мужчине, стоящему под душем, смотрю, как струи воды катятся по его плечам, спине, спускаются на упругие ягодицы… Я кладу ему на спину ладони и чувствую горячую кожу, касаюсь ее губами и поворачиваю голову к зеркальной стене, подернутой туманом. Я вижу в отражение, как мужчина запрокидывает голову и закрывает большие синие глаза. Я прижимаюсь к нему всем телом, мои руки, огладив мощные плечи, ныряют под его руки и уже скользят по животу, поднимаются на грудь… А в зеркале я вижу, как возбужден его…

— Ой, ты ж мамочки, — хрипло выдохнула я. — Мне нужна вода, холодная. А-а-а, — мой визг отразился от стен и оглушил меня саму, потому что с потолка полилась ледяная вода. Система, чтоб ее!

— Инна, — дверь открылась, и в проеме появился Рома, его физиономия была встревоженной, но, увидев мокрую курицу, то есть меня, облитую с ног до головы ледяной водой, развеселился. — Ты решила постирать одежду, заодно и помыться?

— Пошел вон, гуманоид! — я с визгом пролетела мимо него, спасаясь от холодного душа, и забилась в угол, отчаянно стуча зубами.

— Система, выключить воду, — велел Рома и вернулся в каюту. — Раздевайся, — скомандовал мне.

— Аг-га, щ-щас, — отстучала я челюстями.

— Не глупи, ты мокрая, — он улыбнулся и достал полотенце.

— Отвернись, — сурово велела я, выбираясь из своего угла.

— Я там уже все видел, — усмехнулся негодяй. — Мне все понравилось, не переживай.

— Урою, — мрачно пообещала я, и мужчина все-таки отвернулся, но его очередное хмыканье я все-таки расслышала.

Стянув мокрую одежду, я замоталась в полотенце и поискала глазами свою сумку. Рома, все так же не глядя на меня, достал мой багаж и положил рядом со мной.

— Одевайся, — милостиво разрешил он.

Я деловито рылась в сумке, ворча себе под нос о том, что бедную женщину лишили всего самого необходимого, вопрошая время от времени:

— И что мне надеть? Я же осталась голой!

Наконец, нарыла спортивный костюм, под который чудесно шли белые тапочки, и это сарказм, если кто не понял, потому что белые тапочки вообще ни подо что не шли, даже не бежали. Распрямилась, рассматривая футболку с милой киской во всю грудь…