Космическая одиссея Инессы Журавлевой - Страница 15

И исчез, а я осталась в очередном офигее и с четким желанием нажаловаться Роме. Что за беспредел, в конце концов?! Да это использование должностных полномочий в личных целях! Хотя… Еще одна опция Инессы Журавлевой подняла голову — любопытство. А какого, собственно говоря, хрена я теряюсь? Ну, послушаю инфу из первых рук. Заодно прощупаю почву на тему собственного будущего на Аттарии, а то Рома заходится от восторга при словах о своей планете, а я пока не вижу там для себя светлых перспектив. А еще узнаю, нельзя ли меня вернуть домой.

Посмотрела на ложе страсти и сразу загрустила — мне в жизни такой марафон не устраивали, да и такого шикарного мужика я даже в своих мечтах не видела. Но есть стойкое убеждение, что мужики везде одинаковые, хоть на Земле, хоть на Аттарии. А затем мысли перетекли на Рому и Ардэна. Интересно, какие у них отношения, если Дима позволяет себе такой наглый подкат.

— Однако я одеться хочу, — произнесла я вслух, устав сидеть в полотенце.

Дверь зашипела, и в каюту ворвался Рома. Физиономия у него была такая, что я благоразумно придержала свой яд, решив выплеснуть его попозже. Мой синеглазик остановился посреди каюты, закрыл глаза и шумно выдохнул. После посмотрел на меня и настороженно спросил:

— Ардэн появлялся?

— Нет, — честно соврала я. — А должен был?

Рома промолчал, он стремительно приблизился ко мне, подхватил за талию и поставил на ноги.

— У нас мало времени, дорогая, — сказал мой личный инопланетянин. — Быстро одевайся и бежим по магазинам. Жаль, я хотел тебе показать Кайро, здесь есть, на что посмотреть, — вздохнул он. — Вечером я на вахту.

— Ардэн, — неуверенно произнесла я, все же думая, настучать или нет, но не успела, потому что Рома истолковал произнесенное имя, как мою догадку о причинах изменения планов.

— Взбесился придурок, — с негодованием воскликнул синеглазый, нагло умыкнув очередное мое словечко. — То никому ненужную проверку старого оборудования придумал, загонял техников, а я за ними, как старший по выполнению задания. Потом вдруг вахту придумал, потом отменил, сократив до ночной.

Закончив свою гневную тираду, Рома притянул меня к себе, отвел в сторону волосы и коснулся губами плеча. И как он умеет так целовать, что сразу мурашечный десант высаживается на кожу и стремительно захватывает всю территорию под кодовым названием «Тело Инки Журавлевой»? Нет, правда, он только в плечо поцеловал, а мне уже горизонтальное положение принять захотелось. Тут же стыдливо покраснела и ненароком уронила полотенце.

— Ой, упало, — до отвращения фальшиво расстроилась я и нагнулась, чтобы его поднять.

Поднимала, красиво изогнувшись, повернувшись задом к моему жеребцу, даже потерлась об него бедром.

— Потом пойдем за одеждой? — с надеждой спросил жеребец, и я сразу же распрямилась.

— А я голой буду ходить? — праведно возмутилась я.

— Тебе идет, — осклабился Роман.

— Шоппинг — это святое, — назидательно произнесла я. — Вот вернемся…

— Не успеем, — вздохнул синеглазый, окинул меня пристальным взглядом, отнял полотенце, с которым я уже сроднилась и утащил на кровать. — А может и успеем.

— Если ты меня не оденешь, то я хрен еще хоть раз разденусь! — вскрикнула я и унеслась в мир, заполненный синеглазым наслаждением…

Спустя час мы неслись по коридорам «Гордости». Рома крепко держал меня за руку и тащил за собой. Я отчаянно ругалась и время от времени награждала его шлепком по мускулистой спине. Роман веселился. А как не ругаться?! Меня нарядили в комбинезон цвета хаки, напялили высокие ботинки, кстати, легкие, как пух, не смотря на массивный вид, хорошо, хоть родные трусы-шортики отдали.

Комбинезон был мне велик, и я в нем была похожа на пупса переростка. Ботинки каким-то волшебным образом сели на ногу, повторив каждый анатомический изгиб, классная обувь, кстати. Но комбез!

— Да меня в таком виде даже на колхозное поле ставить стремно, вороны засмеют, — возмущалась я. — Если придумали такие умные ботинки, не могли и комбинезоны с мозгами сделать?

— Инночка, ты очень милая, — успокаивал меня Рома. — Так бы и потискал.

— Уже потискал, теперь бежим, — ворчала я, облагодетельствуя синеглазого очередным звонким шлепком.

— Будешь напоминать, вернемся, — пообещал похотливый бабуин.

— Хрен тебе, — не без угрозы ответила я, примерилась еще для одного шлепка, но Рома быстро сориентировался.

Он подхватил меня на руки и потащил вперед, не снижая темпа, словно на его руках не висели пятьдесят килограмм чистого золота, то есть я. И если кто-то подумал, что меня несли романтично, то фиг вам. Я была прижата спереди Ромы, причем, мои руки тоже были прижаты, ноги пришлось согнуть в коленях, чтобы не мешать инопланетному негодяю унижать честную землянку, шоппинг же. А если прибавить к этому большой комбез, стянутый на талии, закатанные рукава, из которых торчали мои маленькие ладошки, то можете себе представить, как мое рабоче-крестьянское величество страдало от своей схожести с какой-нибудь плюшевой игрушкой, которую прижимает к груди большой синеглазый мальчик.

— Рома, я тебя убью, — шипящим шепотом пообещала я. — Нет, сначала займусь с тобой любовью, чтобы было, что вспомнить, а потом убью.

— Ради первой части твоей угрозы, я согласен и на вторую, — хохотнул недобитый гуманоид и перекинул меня себе на плечо.

Я щипнула его, вздохнула и подняла голову, убирая с лица обвисшие пряди. Нас провожал мрачноватым взглядом сам ехидина Ардэн. Заметив, что я на него смотрю, убрал уже знакомое мне выражение Хмурой Морды, вздернул подбородок и скрылся в одной из дверей. А наш забег закончился у открытого люка, за которым виднелся космодром. Слава вам инопланетные боги, никакого луча и зала перемещений!

Прохладный ветер ударил в лицо, взметнув волосы, и меня поставили на землю возле… ну, назовем это автомобилем. Он был низким, обтекаемым, как капля и совершенно мне не понравился.

— Что за горбатый запорожец? — презрительно спросила я.

— Хрен его знает, что такое запорожец, а это спайлер, — пояснил Рома. — Новейшая модель, между прочим.

Часть серебристой капли отъехала в сторону, и мне предстали два сиденья. Рома кивнул на них, обошел сие чудо инопланетной техники и уселся на второе сиденье. Вздохнув, я угнездилась на первом, примяла руками взбугрившийся комбинезон и мрачно подумала, что теперь я похожа на пингвина. Точно убью синеглазого, но потом, сначала шоппинг. Капля собралась воедино.

— Система, — произнес Рома.

— Приветствую, тайлар Грейн, — ответил очередной приятный женский голос, — проложите маршрут.

— Торговый квартал, магазины одежды. Точка прибытия — площадь Раздора.

— Маршрут принят, тайлар Грейн, приятной поездки.

И спайлер повез нас на площадь Раздора… ну и названьице. Сиденье вдруг мягко опустилось, укладывая меня в горизонтальное положение, и надо мной нависла улыбающаяся физиономия Романа.

— Ты красивая, — не знаю, в какой раз сказал он и ненадолго завладел моими губами.

— Ромочка, давай поговорим, — предложила я, когда мужчина оторвался от меня, и в его глазах зажглась уже знакомая мне страсть.

— Может, в другой раз? — заискивающе спросил он, но я была непреклонна.

— Сейчас, — твердо заявила я.

Рома вздохнул и кивнул. Ну и ладушки. Хотя в полусидячее положение меня не вернули, но теперь синеглазый не спешил с поцелуями, ожидая моих вопросов.

— Для начала, — собрав разбегающиеся мысли воедино, сказала я, — вернемся к вчерашним вопросам. Я хочу понять, что такое спутница. Чем это отличает меня от любовницы? Или это она и есть?

— У нас нет понятия — любовница, поясни, — ответил Рома.

Нет, вот скажите, это нормально? У них нет понятия слова — любовница. Любовница есть, а понятия нет.

— Ну, вот мы сейчас с тобой любовники, то есть состоим в близких отношениях без обязательств, — начала я свои пояснения.

— Как это — без обязательств? — возмутился синеглазый. — Я несу за тебя ответственность, слежу за тем, чтобы ты была здорова, сыта, обута, одета.