Кошки-мышки - Страница 7

– На теле множественные кровоподтеки. Результат борьбы либо падения с большой высоты. Желудок почти пустой. ВИЧ отрицательный, что довольно любопытно.

Что же касается причины смерти…

– Героин? – поторопил Ребус.

– Ммм… Героина во введенном веществе не больше пяти процентов.

Ребус вскочил на ноги:

– Что же это было такое?

– Мы выясняем, инспектор. От растворимого аспирина до крысиного яда, причем последнее вероятнее всего.

– Вы хотите сказать, что порошок представлял собой чистую отраву?

– Вне всяких сомнений. Тот, кто его продал, торгует смертью. Если теперь вместо наркотиков продают это…

Лучше не думать.

Ребуса передернуло. Неужели кто-то в городе задался целью истребить наркоманов? Но тогда – зачем пакетик с чистым порошком? Полный бред.

– Спасибо, доктор Эндфилд.

Он опустил трубку на подлокотник кресла. По крайней мере в одном Трейси не ошибалась: они убили Ронни, кто бы они ни были. И Ронни знал это, понял, как только ввел себе раствор… Или?.. Знал до того? Возможно ли такое? Ребус должен был найти человека, продавшего порошок, и понять, почему Ронни выбрал смерть. Оказался в самом деле принесен в жертву…

Значит, здесь рос Тони Маккол. Потом он уехал из Пилмьюира и купил себе дом под умопомрачительный кредит. Впрочем, дом был прелестный. Во всяком случае, так утверждала его жена. Она не переставала твердить ему об этом, не понимая, почему он проводит в семье так мало времени. В конце концов, говорила она ему, это и твой дом тоже.

Собственно, жена Маккола считала свое жилище скорее дворцом. Дети, сын и дочь, были приучены передвигаться по нему на цыпочках, не оставляя ни крошки, ни соринки, ни пятнышка. Маккол, который все свое детство дрался с братом Томми, находил это противоестественным. Его дети росли, окруженные нежной заботой – и страхом: не лучшее сочетание. Крэйгу было четырнадцать, Изабель – одиннадцать. Их скрытность и робость казались ему не вполне нормальными. Он-то мечтал, что мальчишка станет профессиональным футболистом, а дочь – актрисой. Но девочка больше всего любила вязать, а сын увлекался шахматами. Однажды он даже выиграл медаль на школьном турнире, после чего Маккол сам попробовал научиться играть в шахматы, однако у него ничего не вышло. Дети сидели в гостиной, превращенной их матерью в подобие картинки из каталога; слышалось только постукивание спиц и тихий шорох фигур, передвигаемых по доске.

Что ему оставалось делать, как не бежать из дома при каждом удобном случае?

Так он оказывался в Пилмьюире, без всякой определенной цели, просто гуляя. Чтобы попасть сюда из своего заставленного дорогими машинами ультрасовременного квартала частных домов, он должен был пересечь большой пустырь, перебраться через автостраду, пройти школьный стадион, а дальше лавировать между заводскими корпусами. Этот путь не казался ему утомительным. Здесь он попадал на свою территорию. Он знал здешних обитателей. Когда-то он был одним из них.

– Привет, Тони!

Он не узнал голос и резко обернулся, готовый защищаться. Перед ним, засунув руки в карманы, стоял улыбающийся Джон Ребус.

– Джон! Черт тебя побери!

– Извини. Очень удачно, что я тебя встретил. – Ребус оглянулся кругом, словно кого-то искал. – Я звонил тебе, но мне сказали, что у тебя выходной.

– Так и есть.

– Тогда что ты тут делаешь?

– Гуляю. Мы живем недалеко… – Он кивнул в направлении юго-запада. – И потом, я же говорил: я тут вырос. Так что присматриваю за здешним молодняком.

– Поэтому ты мне и нужен.

Ребус пошел вперед по тротуару, Маккол, еще не вполне оправившийся от неожиданности, двинулся за ним.

– Я хотел спросить, не знаешь ли ты одного юнца, знакомого погибшего парня. Его зовут Чарли.

– Просто Чарли?

Ребус пожал плечами.

– Как он выглядит?

– Понятия не имею, Тони. Мне рассказала о нем Трейси, подруга Ронни.

– Ронни? Трейси? – Маккол поднял брови.

– Ронни – это покойник. Мальчишка, которого нашли в пустом доме.

Маккол наконец понял, о чем идет речь.

– Быстро работаешь.

– Чем быстрее, тем лучше. Подружка Ронни поведала мне кое-что весьма любопытное.

– Что?

– Она утверждает, что Ронни убили.

Маккол остановился на несколько секунд, потом снова догнал Ребуса.

– Постой, постой! Что за чушь? Ты же сам видел тело?

– Видел. Тело, накачанное крысиным ядом.

Маккол тихо свистнул.

– Мне необходимо поговорить с этим Чарли. Молодой парень, возможно немного напуганный. Интересуется оккультизмом.

Нахмурившись, Маккол перебирал в уме дела какого-то мысленного архива.

– Пожалуй, в пару мест заглянуть можно, – произнес он наконец. – Только идея поддержания правопорядка силами населения здесь пока знакома не всем.

– Ты хочешь сказать, что нас не встретят с распростертыми объятиями?

– Примерно так.

– Можешь просто дать мне адреса и показать, в какую сторону идти. В конце концов, у тебя выходной.

Маккол явно обиделся.

– Ты опять забыл, Джон. Это моя территория. И вообще, раз уж тут запахло уголовщиной, вести дело должен бы я.

– Ты и вел бы его, если б не твое похмелье.

Оба улыбнулись, но Ребус подумал, что повод для расследования вряд ли бы обнаружился, попади дело к Тони. Стал бы Тони цепляться за подозрительные подробности? И зачем, собственно, это нужно ему, Ребусу?

– У тебя наверняка есть занятия поинтереснее, – продолжил свою мысль Маккол.

Ребус покачал головой:

– Абсолютно никаких. На ферме объявлен перерыв.

– Это ты про Уотсона?

– Он хочет, чтобы я участвовал в кампании по борьбе с наркотиками. Это я-то!

– А что, никого более подходящего не нашлось?

– Старый идиот считает, что у меня личный опыт!

– Ну, в каком-то смысле он прав…

Ребус собирался возражать, но Маккол перебил его:

– Значит, тебе нечем заняться?

– Пока Фермер Уотсон не призовет – нет.

– Некоторым везет. Это меняет дело, хотя и не слишком. Здесь ты у меня в гостях, и тебе придется мириться с моим присутствием, пока мне самому это не надоест.

Ребус улыбнулся:

– Спасибо, Тони. – Он огляделся по сторонам. – Откуда начнем?

Маккол кивнул назад, и они повернули туда, откуда пришли.

– А скажи-ка, неужели тебе так худо дома, что ты проводишь здесь свой выходной?

Маккол рассмеялся:

– Что, заметно?

– Тому, кто испытал это на собственной шкуре, да.

– Черт его знает… Вроде бы у меня есть все, чего я хотел…

– Только этого мало. – Слова Ребуса выражали не осуждение, а понимание.

– Шейла отличная мать, и с детьми нет никаких проблем, но…

– Всегда чего-то не хватает.

Ребус вспомнил собственный неудавшийся брак, холодную квартиру, куда он возвращался теперь каждый вечер, и глухой звук, с каким закрывалась за ним дверь.

– Но возьмем Томми, моего брата. Раньше я думал, у него жизнь – полная чаша. Деньги, дом с ваннами джакузи, гараж с автоматическими воротами…

Поймав улыбку Ребуса, Маккол ухмыльнулся.

– Жалюзи с дистанционным управлением, – продолжал Ребус, – именной номер машины, сотовый телефон…

Маккол расплылся до ушей.

– Таймшер в Малаге и мраморные столешницы на кухне.

Хохоча, они по очереди дополняли список, но скоро Ребус понял, куда они пришли, остановился и перестал смеяться. Именно сюда каждый раз его приводили ноги.

Он опустил руку в карман пиджака и нащупал фонарик.

– Пойдем, Тони, – сказал он, посерьезнев. – Я хочу кое-что тебе показать.

– Его нашли здесь. – Ребус посветил фонариком на дощатый пол. – Лицом вверх, ноги вместе, руки раскинуты. Непохоже, чтобы такая поза была случайной, а?

Маккол осмотрелся. Сейчас в каждом из них проснулся профессионал, и каждый рассчитывал лишь на собственный опыт и навыки.

– А девушка утверждает, что обнаружила его наверху?

– Да.

– Ты ей веришь?