Кошачий глаз - Страница 7

Кошка была стара и умна. Она лишь разбивала скорлупу и разбрасывала лапами жидкий желток. Но котенок был еще глуп и к тому же голоден: они ведь выпустили птицу! И в конце концов белая кошечка не выдержала мук голода и вида столь обильного съестного. Она съела один из желтков.

К несчастью, все потомство змея оказалось столь же ядовитым, как и сам змей. И даже желток был полон яда, так что белая кошечка отравилась и стала умирать прямо на глазах своей матери, богини-кошки.

Увидев это, богиня зарыдала и принялась осыпать своего неразумного ребенка упреками. «Как ты могла не устоять перед соблазном? – кричала несчастная мать. – Ты ведь кошка, порождение богини и солнечного луча! Ты должна быть более осмотрительной. Муки голода и жажды для тебя – ничто, если ты видишь более важную цель. Кошки живут не сердцем и уж тем более не желудком, но разумом. Поэтому у нас такие холодные глаза и вертикальный зрачок. Ты же повела себя не как кошка, а как человек, не способный держать себя в руках…»

Она поспешно уничтожила последние яйца змея и убежала со своим котенком подальше, потому что боялась мести змея и нагинь.

– Я не знал продолжения истории, – признался Муртан. – Я даже не смог недавно ответить на вопрос, что сталось с белой кошечкой.

– Белая кошечка стала умирать прямо на глазах у своей матери, – спокойно рассказывал Грист. – Но богиня принялась вылизывать ее, как это делают все кошки, и в конце концов слизала с нее весь яд. К сожалению, яд змея пропитал божественную сущность белой кошечки, поэтому вместе с отравой богиня-кошка забрала у своего последнего отпрыска и ее бессмертное естество. Таким образом, белая кошка превратилась в обычное животное… Ну, не совсем обычное, потому что она прожила бесчисленное множество лет и дала жизнь бесчисленному потомству. И все же это был зверек, лишенный разума. И сколько бы богиня-кошка ни пыталась пробудить в ней воспоминания о том, кто ее мать и кто ее отец, белая кошечка отвечала лишь мурлыканьем…

– Это история о вражде кошки и змея, – сказал Муртан. – Кое-кто считает ее просто сказкой.

– О, нет, если бы это была просто сказка, старик-жрец не стал бы прятать свиток в поленнице дров! – с жаром произнес Грист. – Здесь содержится история куда более серьезная. Вражда древних богов перешла в мир людей. Жрецы храма Сета всегда ненавидели жрецов богини-кошки и жестоко преследовали их. А когда Сет сделался главным божеством Стигии, то храмы богини-кошки были разрушены и разграблены. Все, кроме одного, – того, где некогда служил мой знакомец. Храма в Песках Погибели. Второй свиток содержал описание этого храма. Все, что касалось культа и самого здания, жрецы сохраняли в глубочайшей тайне. Знания о храме и богине-кошке передавались от одного поколения жрецов к другому – до тех пор, пока это сословие не вымерло. Все меньше людей приходило на поклонение к богине-кошке – ведь немногие о ней знали, а те, кто знал, боялся нарушать волю священного змея, бога-победителя в давней войне. И все меньше людей становились жрецами. Мой приятель был последним из них…

Грист понизил голос. Теперь тон рассказчика был таинственным и немного зловещим:

– Далеко в Стигии, в Песках Погибели, до сих пор стоит забытый людьми храм богини-кошки. Жрецы Сета охраняют все подступы к нему, чтобы никто из людей не осмелился проникнуть туда и провести обряд. Ведь достаточно одного ритуала, одного правильно произведенного жертвоприношения, чтобы культ богини-кошки ожил, а сама богиня обрела былую силу и вновь вступила в битву со змеем. Но не только страх перед возможными почитателями кошки заставляет жрецов Сета неусыпно следить за всеми, кто пытается пробраться в храм. Помимо свитков, там хранится одно удивительное сокровище, которое называется Кошачий Глаз. Никто толком не знает, в чем именно заключается великая магическая сила Кошачьего Глаза, но и сам по себе, как драгоценность, он обладает гигантской стоимостью. В обмен на этот камень можно заполучить целый город! Ценность его неизмерима. Но богиня-кошка тщательно оберегает свое достояние. Сколько жрецы Сета ни искали Кошачий Глаз, они так и не смогли его обнаружить. Он надежно спрятан. Возможно, он даже невидим. Здесь необходимо глубокое знание магии и обрядов стигийских богов, чтобы сделать невидимое зримым…

– То, что ты рассказываешь, – поразительно, – медленно промолвил Муртан. – И я ничего так не желаю, как только очутиться в Стигии и прикоснуться к Кошачьему Глазу. Теперь я точно знаю, что все это существует в действительности. И пусть такое путешествие таит в себе немыслимые опасности… Что ж, я готов! Я взял все радости, какие только может предложить человеку безбедное и мирное житье на одном месте. Но я хорошо знаю, что жизнь этим не исчерпывается. Жизнь слишком великолепна, слишком обильна, чтобы стоило всю ее провести в одном городе, в одном доме.

– Что ты хочешь сказать? – прищурился Грист.

– Я желаю завладеть Кошачьим Глазом! – воскликнул Муртан. – Вот что я хочу сказать. Кошачий Глаз должен стать моим. И я не буду покупать на него целый город. Что мне делать с городом?

– А что ты будешь делать с камнем? – рассмеялся Грист, однако Галкарис заметила, что глаза его при этом потемнели, а зрачки сузились: Грист с напряженным вниманием наблюдал за малейшими колебаниями в настроении своего собеседника.

– Я буду им любоваться, – просто ответил Муртан.

– Желание, достойное великой души, – улыбнулся Грист. – Что ж, я пожелал бы тебе удачи… если бы верил в нее.

– Ты считаешь, что я не сумею добиться желаемого? – нахмурился Муртан.

– Просто смотрю на вещи ясно и рассудочно, – ответил Грист. – Добраться до храма посреди Песков Погибели, обмануть стражу Сета да еще завладеть магическим самоцветом… Такое под силу лишь величайшим героям.

– Хочешь поспорить? – Муртан прищурил глаза и в упор посмотрел на собеседника.

– Да, – не стал уклоняться Грист.

– Хорошо. – Муртан хлопнул в ладоши, призывая всеобщее внимание. – Господа, мы с этим господином решили поспорить. Я утверждаю, что отправлюсь в Стигию, побываю в храме Погибельных Песков и завладею магическим камнем под названием Кошачий Глаз.

– Ставки должны быть высокими, – подсказал Грист.

– Я как раз перехожу к этому, – сказал Муртан. – Сейчас я намерен написать завещание. Если я погибну, не сумев выполнить условия нашего спора, то все мое имение перейдет к господину…

– Гристу, – спокойно подсказал Грист.

– А если я вернусь с камнем, то господин Грист лишится жизни, ибо я сильно сомневаюсь, чтобы вся его собственность была хотя бы сопоставима с одной десятой того, чем владею я.

– Условия жестокие, – сказал Грист, – но справедливые, и я охотно принимаю их.

Принесли свитки, позвали писца, вытащили из постели представителя городских властей, дабы тот заверил подписи обоих участников и забрал свиток в городскую казну и спрятал там.

Пиршество закончилось, гости расходились, ошеломленные неожиданной развязкой столь веселого и легкомысленного вечера.

Грист один был в хорошем настроении. Уходя, он ущипнул Галкарис за щеку.

– Скоро ты опять будешь моей, – заявил он. – Ты и весь этот роскошный дом со всеми его богатствами. Твой новый хозяин – полный дурак, если согласился на подобное пари. Но я рад, что он именно таков. Он отправляется на верную смерть. А я… я скоро разбогатею.

Караван Муртана поначалу напоминал о шествии легендарных владык. Можно было подумать, будто некий древний царь, собрав огромную свиту, драгоценные дары, целую армию наложниц, поваров, прислужников и солдат личной гвардии, движется по землям сопредельных царств и княжеств навстречу другому столь же могучему властителю – для обмена дарами, переговоров и, возможно, заключения брачных союзов.

Несколько десятков телег были нагружены «всем необходимым», преимущественно предметами роскоши. В экипажах ехали девушки. Эти прелестницы только тем и занимались, что щебетали, выглядывали в окна, строили глазки охранявшим их солдатам и обменивались мнениями касательно всего, что видели.