Коррумпированный Петербург - Страница 62

В довершении всего Леша Шалаев купил шикарную «вольво» последней модели, которую практически сразу экспроприировали Балерины друзья — члены так называемой «гуняшинской» бригады. (Эту бригаду, состоявшую примерно из 150 человек и входившую в «тамбовское» преступное сообщество, возглавил некий Олег Гуняшин, который в то время рассматривался лидерами «тамбовских» как очень перспективный лидер. Однако занять следующую ступеньку в бандитской иерархии ему не удалось…)

Отобрали они у Леши и все остальное, что у него было, взяли и самого Лешу. Его возили по различным фирмам, где он пользовался авторитетом, заставляли заключать с этими фирмами липовые контракты, в общем, пришлось ему «кидать» всех подряд, всех тех, с кем были у него хорошие отношения. В результате хороших отношений у него не стало ни с кем, но, в общем-то, Леша получил то, к чему стремился — хотел стать «кидалой», и стал им.

Валеру Кульгина «взяли» у подъезда дома, где жил один из его приятелей, куда он подъехал на своей «восьмерке» после тяжелого рабочего дня. В машине, кстати, обнаружилась предсмертная записка Леши Шалаева, из которой следовало, что жилось ему у Валеры не так-то сладко. Впрочем, Лешу не били и не пытали, потому как дойную корову необходимо холить и лелеять, иначе она перестанет давать молоко.

Операция по вызволению Леши из «гуняшевского» плена была разработана работниками ФСБ совместно с операми из Управления по борьбе с экономической преступностью питерского ГУВД, которые также разыскивали Лешу в связи с некоторыми другими его подвигами. Операция называлась «Привод свидетеля» и выглядела так.

Квартира, в которой содержался пленник, располагалась на верхнем этаже пятиэтажного многоквартирного жилого дома. От внешнего мира она была отгорожена мощной металлической дверью, как снаружи, так и изнутри запиравшейся с помощью ключей, которых, естественно, у Леши не было. Там же постоянно находились трое вооруженных боевиков, они если и покидали пленника, то ненадолго.

Сначала предполагалось, что «Привод свидетеля» осуществит группа «Град», но в последний момент выяснилось, что она прибыть не сможет, так как задействована на другом мероприятии. Тогда решили подогнать к дому пожарную лестницу, одеть одного из оперативников в бронированный скафандр, втолкнуть его в квартиру через окно, чтобы все остальное сделать под его прикрытием. Однако скафандр найти также не удалось, в результате чего к моменту проведения операции у мрачного пятиэтажного дома оказались четверо оперативников с пистолетами и личными «Жигулями» одного из них.

Позвонили Леше по телефону.

— Ты один?

— Да, и очень хочу отсюда выбраться.

— Дадим веревку, спустишься из окна. Если что, мы прикроем.

— Ребята, не могу, боюсь высоты.

— Ладно, жди. Сейчас будет пожарная лестница…

До лестницы дело не дошло. Как только один из оперов уехал за ней, к дому подкатила Лешина шикарная «вольво», из нее вышли трое бандитов и стали подниматься на пятый этаж. У группы захвата не было другого выхода, кроме как войти в квартиру «на плечах» братанов. «Быки» не спеша поднимались по лестнице на два пролета впереди оперативников и довольно громко обсуждали досадные бытовые мелочи:

— Уроды, суки, из автомата замочили.

— Все, пиздец, гасить теперь будем всех. (Речь шла о смерти Олега Гу-няшина. В описываемый момент «братки» возвращались с его похорон. Незадолго до того Олега убили очередью из автомата.)

Неожиданный выкрик: «Руки вверх! Не двигаться! Комитет госбезопасности!», привел «братков» в глубокое уныние. Они даже не пытались сопротивляться, и без особых проблем были доставлены в ближайшее отделение милиции. Перед этим оперативники сымитировали задержание Шалаева — чтобы его потом не убили, как наводчика…

В общем, эта часть нашей истории завершилась для одних успешно, для других, скажем так, несколько неожиданно.

Валера Кульгин — фигура довольно типичная для нашего времени. С одной стороны, это обычный коммерсант, в откровенно бандитских поступках не замеченный. Он что-то продает, что-то покупает, одним словом, делает то же, что и десятки тысяч других питерских коммерсантов. Но в отличие от них, его сфера деятельности — криминал в самом широком понимании этого слова.

Коммерсанты типа Валеры Кульгина живут не в деловом Петербурге, а в бандитском. Их коллеги, приятели, деловые партнеры — бандиты, либо такие же, как они, бизнесмены криминального толка. Они легко сходятся с представителями самых разных преступных группировок и охотно прокручивают принадлежавшие этим группировкам деньги в разработанных ими коммерческих операциях.

Они выгодны всем, их радушно принимают самые разные, порой враждующие между собой лидеры. Они везде свои, им без проблем доверяют крупные суммы денег, потому как очевидно, что с деньгами этими они никуда не денутся — конкретной силы непосредственно за ними нет, они очень дорожат своей репутацией в преступных кругах. И, как правило, не злоупотребляют доверием. Они живут в привычном для них криминальном мире, живут отчасти «по понятиям», охотно «кидая лохов» — коммерческие структуры, руководители которых пытаются заниматься хотя бы относительно легальным бизнесом.

В данном случае закупленные Санкт-Петербургским торговым товариществом 100 тонн никеля предназначались для экспорта через контрабандный канал, принадлежавший «воркутинской» преступной группировке, одним из членов которой и был Михаил Алексеевич Сергиенко.

«Воркутинские» появились в Петербурге в конце 1990-го. В 1992 году они уже контролировали практически весь Васильевский остров. Состояла группировка, в основном, из студентов или бывших студентов Горного института. Тогда из горнодобывающих районов России молодые ребята отправлялись учиться в Петербург — там-то вузов не было. Кроме того, говорят, один из руководителей Горного был в то время связан с «воркутинскими» и обеспечивал их молодыми кадрами. В общем, часть студентов вместо учебы занималась рэкетом, а некоторые просто подрабатывали таким образом в свободное от занятий время!

Популярными местами тусовок «воркутинских» были общежития Горного института — в студенческом городке на Новоизмайловском проспекте, на Малом проспекте Васильевского острова, а также на Шкиперском протоке. Говорят, в общежитии на Малом у «братвы» были хорошие отношения с комендантом, который покрывал их сборища. А на Шкиперском имелся спортзал, где «воркутинские» совершенствовали свою физическую подготовку.

В группировке была очень сильная текучесть кадров. Знающие люди утверждают, что «бандитствовали» в основном студенты первого-третьего курсов, а потом, когда дело подходило к диплому, они брались за ум и возвращались на студенческую скамью!

Знающие люди говорят, что «воркутинское» преступное сообщество всегда было в нашем городе на особом положении. С одной стороны, за ними прочно закрепилась слава самых «отмороженных», наверное, потому, что на многие «мероприятия» «воркутинские» боевики отправлялись одурманенными наркотиками, что придавало их действиям особую жестокость. «Воркутинских» побаивались, с ними старались не связываться, но и не уважали — за эту самую «отмороженность», а может быть, за чтото еще.

Во главе группировки стояли два человека: Слава по кличке «Сироп» отвечал за «бандитскую деятельность» группировки, а Юра по кличке «Кореец» (он, и вправду, кореец) был мозгом «воркутинских». У «братвы» была и собственная коммерческая структура — торговая фирма «Максим», с офисом на третьем этаже гостиницы «Гавань», расположенным дверь в дверь с офисом уже известной нам фирмы «Транс-Октавиан». С помощью «Максима» они отмывали деньги, полученные, мягко говоря, не совсем честным путем. В пяти минутах езды от «Гавани», на Васильевском же острове, располагалось кафе «Ариент», где частенько тусовались «воркутинские» бойцы.

«Воркутинские» приложили немало усилий, чтобы контролируемый ими «Транс-Октавиан» успешно функционировал. В частности, первая порция металлов была приобретена именно на их деньги. Кроме того, братва обеспечивала сопровождение контрабандных грузов. В 1992 году это была, пожалуй, единственная Преступная группировка в Петербурге, которая кроме «тамбовских» активно занималась металлическим бизнесом.