Корректор. Книга третья: Равные звездам - Страница 145

– Я же говорила, что я гений! – довольно сказала Цукка. – Дайте мне пряник.

Карина невольно прыснула.

– Сейчас сбегаю, – пообещала она. – Где тут ближайшая кондитерская, не в курсе?

Панариши и деревенские ждали их сразу у входа в пещеру, сидя на корточках. Матса и Тэйсэй нетерпеливо переминались с ноги на ногу неподалеку. При виде женщин они дружно вздохнули и замерли с приоткрытыми ртами, непроизвольно ухватившись за руки. Шаман поднялся на ноги и подошел к Карине. Он положил широкие ладони на ее узкие плечи и заглянул ей в глаза.

– Ты не нашла в храме того, что искала, Избранная Дочь, – задумчиво произнес он. – Возможно, потому, что еще сама не понимаешь, что ищешь. Значит, время пока не пришло. Момбацу сама Карина, я вижу, что тебе неприятны разговоры об избранности, и я тебя понимаю. Но помни: твой путь во тьме проложен богами, и твой долг – следовать по нему, неважно, веришь ты в них или нет. Это не мой путь и не путь твоих близких. Я не стану указывать, в какую сторону идти, но если тебе потребуется помощь, только скажи. Последователи Тилоса немногочисленны, но влиятельны. Скажи, ты ищешь смерти Шая ах-Велеконга, называющего себя Головой Дракона?

Карина, вздрогнув, отстранилась.

– Нет, господин Панариши, – покачала она головой. – Не ищу. Пока нет. Насилие мало что решает, а священный трон никогда не пустует. Не станет Шая – его место займет кто-то другой. Кроме того… Кроме того, ты не должен с ним связываться. Демонов не существует, но он – самое близкое к демону, что только может существовать в нашем мире. Он с легкостью убьет тебя в открытой схватке, и ты не сможешь подобраться к нему для тайного удара в спину. Нет, ни в коем случае.

– Он не демон, – покачал шаман головой. – Он человек, пусть и сильный и жестокий. А люди смертны. Но я услышал твои слова. Если изменишь свое решение, только скажи, но сейчас я выполню твою волю, Избранная Дочь.

– Спасибо, господин Панариши, – благодарно кивнула Карина. – Панариши, я хочу попросить тебя об одолжении.

– Все, что угодно.

– Не называй меня Избранной Дочерью. Мне неприятно.

– Невозможно, – шаман качнул головой. – Боги обидятся.

Ей показалось, или в его глазах в самом деле снова мелькнули озорные огоньки?

– Впрочем, – тут же добавил Панариши, – наедине не стану, если не хочешь. Но на людях придется. Смирись, дитя мое, ибо так заповедано. А теперь нам пора обратно в деревню.

Оказалось, что в этот день относительно спокойная жизнь кончилась раз и навсегда. Вернее, кончилась в очередной раз, как грустно заметила про себя Карина. В Мумму они вернулись на закате, и Карина с Цуккой тут же уединились в хижине, чтобы сообщить своим об удивительном открытии. После того, как Саматта передал руль Дентору, а Яна – Ольге, они не меньше часа рассказывали о подземном помещении во всех подробностях. Палек, воодушевленный перспективой собственными руками пощупать древнюю машинерию, пришел почти в экстаз, хотя идею о термопарах забраковал сразу же. По его мнению, они не могли дать нужное напряжение, чтобы запустить термогенератор. Да и сам термогенератор вряд ли бы смог пережить два столетия бездействия без техобслуживания. Значит, где-то там, в толщах скалы, имелись и другие скрытые устройства, возможно даже, построенные на технологиях Демиургов. Саматту больше заинтересовало описание оружия, но тут ни Цукка, ни Карина не смогли рассказать ничего внятного. Само оружие они видели только в тех местах, где его не скрывали древние тряпки, да и вообще пушки с пулеметами, как заявила в конце концов раздраженная Цукка, никогда не являлись их с Кариной хобби.

После разговора Карина вышла на воздух, чтобы дать мыслям устояться. Однако она немедленно наткнулась на совершенно непредвиденное обстоятельство. Солдаты Дракона куда-то пропали, но по обеим сторонам дверного проема молча стояли два рослых мужчины.

– Простите, я сегодня уже не принимаю, – извиняющеся сказала она. – Приходите завтра.

Оба мужчины склонились в низком поклоне.

– Мы здесь, чтобы защищать тебя, сама Карина, – произнес один из них на почти чистом и правильном общем. – Община решила, что Избранной Дочери никто не должен причинить вреда. Мы не помешаем, момбацу сама.

– Мне не нужна охрана, – растерянно сказала Карина. – Я и сама неплохо умею защищаться.

– Никто не может защищаться, когда спит, – рассудительно сказал мужчина. – Даже ты. А если люди Дракона придут за тобой ночью?

Карина не нашлась, что сказать.

– А где те солдаты, что за мной присматривали? Они же здесь еще днем стояли.

– Солдаты тебя больше не побеспокоят. Сан Панариши объяснил Младшему Когтю, что они тебя раздражают, и тот сказал своим людям больше сюда не ходить.

У Карины отвисла челюсть. Справившись с изумлением, она резко повернулась и вошла в хижину.

– Цу, – еле сдерживая злость сказала она, – не теряй меня. Я пойду господину Панариши морду набью. Я быстро.

– За что? – поразилась Цукка. – Он же тебе еще днем нравился!

– За все хорошее! – насуплено откликнулась Карина. – За Избранную Дочь. За охрану у дверей – местные нас защищать решили, подумать только! За все глупости, которые уже натворил и еще натворит. Как думаешь, если я ему обе ноги сломаю, он продолжит сказки рассказывать?

– Во-первых, ноги от ушей пока что не растут даже у фотомоделей, так что переломать их в процессе битья морды затруднительно, – хладнокровно откликнулась Цукка. – Во-вторых, у шамана основной производственный орган – язык, а в нем костей нет, ломать нечего. Только ампутация и поможет. Ты, надеюсь, не намерена ее проводить в полевых условиях? Ладно, сходи прогуляйся, если хочешь. Я с тобой – очень уж хочется поглядеть на представление.

Панариши они не нашли – хитрый шаман словно предчувствовал настроение Карины и в очередной раз словно растворился в воздухе. Где он, никто не знал. Общаться с местными жителями вообще стало затруднительно. Опасливое преклонение последних дней словно по волшебству преобразилось в нечто, напоминающее культ живой богини. Когда Карина пыталась заговаривать с ними, многие бухались на колени, упирались лбом в землю и соглашались отвечать только из такой неудобной позиции. Остальные беспрерывно кланялись, а в промежутках между поклонами смотрели на нее глазами, полными какого-то совершенно собачьего преклонения и обожания. Не поддался новым настроениям один только Дурран, меланхолично потягивающий вино из фляги в большой длинной хижине, приспособленной Драконом для своих нужд.

– Не видел, – мрачно откликнулся он в ответ на вопрос, провожая взглядом словно ошпаренных выскакивающих на улицу своих подчиненных. – Наверное, где-то опять чушь про тебя несет, сама Карина. Значит, ты теперь еще и Избранная Дочь?

– Господин Дурран, – поколебавшись, Карина подошла вплотную к столу, за которым он сидел, – я хочу с тобой поговорить. Можно?

– Ты начала спрашивать моего разрешения? – горько усмехнулся Младший Коготь. – Женщина, если хочешь говорить – говори, только перестань насмехаться.

– Я не насмехаюсь, господин Дурран. Честно. Ты… мне кажется, я тебя понимаю. Ты знаешь, почему я здесь. Ты должен следить, чтобы я не сбежала. И наверняка у тебя есть приказ убить меня… или тебе могут его отдать. Ведь так?

– Я выполню любой приказ, который мне отдадут, – Дурран взглянул на нее исподлобья. – Убить тебя или умереть самому, неважно. Таков мой долг и моя честь.

– Мало чести в том, чтобы убивать беззащитных, – покачала головой Карина. – Господин Дурран, ты ведь наверняка слышал о Пути безмятежного духа. Я следую ему уже пятнадцать лет, и я знаю, что такое настоящая честь. Она совсем не походит на то, что имеете в виду вы. Для Дракона честь – синоним гордыни. Воспаленное мужское самолюбие, не переносящее даже намека на собственную слабость. Такая "честь" толкает на преступления, а не на подвиги. Господин Дурран, я много раз думала, как поведу себя, когда ты прицелишься в меня, чтобы убить. Я так и не придумала ничего достойного. Я даже не знаю, стала бы сопротивляться или нет. Но сейчас… Я очень тебя прошу: не надо пытаться причинить мне вред. Даже если я покорюсь, тебя наверняка самого убьют местные жители. Я не стремлюсь к своей смерти, но не хочу и твоей.