Корректор. Книга первая: Ничьи котята - Страница 112

Девочка потянулась и зевнула. Что-то сидело глубоко в памяти, что-то волнующее и тревожное, хорошее и плохое одновременно. Она напряглась – и внезапно вспомнила весь вчерашний вечер: и кошмарную тренировку, и разговор с мастером Караби, и сломанную руку, и как она, зажмурившись и обливаясь потом от напряжения, сращивала обломки костей…

Она совершенно не помнила, как попала в постель. Помнила только, как встала со стула, и у нее начали страшно слипаться глаза… и что, она так и продрыхла все время? Ее принесли домой, раздели, положили в постель, а она даже и не почувствовала? Ну ничего себе! Интересно, а сколько сейчас времени?

Она решительно откинула одеяло и спустила ноги с кровати, поморщившись от внезапной боли во всем теле. Казалось, каждая мышца стонет и жалуется на то, как с ней вчера несправедливо обходились. А ведь вечером все повторится снова!

Скрипнула дверь, и в комнату стремительно вошел Дзинтон.

– Ну, целительница, проснулась? – весело спросил он. – Жива?

– Спина болит, – пожаловалась девочка. – И вообще все болит. Пап, а это на самом деле случилось вчера – ну, что я руку тому мальчику вылечила? Или мне приснилось?

– На самом деле, – кивнул Дзинтон, присаживаясь рядом на кровать. – Ты молодец. Руку ты ему не до конца вылечила, костям еще долго срастаться, но калекой он не останется.

– А я смогу так… и потом? Без тебя?

– Конечно, Кара, – Дзинтон неожиданно серьезно взглянул на нее. – Сможешь. Это твой личный талант. Из тебя, если захочешь, выйдет замечательный врач. Ты сможешь лечить людей и спасать им жизни.

– Спасать жизни?

– Да. Спасать жизни. Тебе надо лишь научиться, как это делать.

– Тогда научи меня! – потребовала девочка, спрыгивая с постели и поворачиваясь к Демиургу. – Мастер Караби вчера сказал, что если умеешь калечить, нужно уметь и лечить.

– Надо же, запомнила! А я думал, что ты совсем спишь сидя. Да, мастер Караби сказал правильно. Но я тебя учить не стану. Сначала ты закончишь школу и только потом сможешь учиться медицине в университете, если захочешь. Не так просто – раз, и срастил кости. А если ребра сломаны? Ты же не можешь заставить человека не дышать, пока сращиваешь! А если позвоночник или череп повреждены, когда осколки костей давят на мозг?… А ведь сломанными костями болезни не ограничиваются. Тебе нужно многое узнать и многому научиться, прежде чем ты сможешь лечить. Очень многому.

– Я научусь! – решительно заявила Карина. – Папа, я обещала тебе, что искуплю те убийства, которые совершила. А как я смогу это сделать лучше, чем став врачом?

– В жизни существуют тысячи путей. И далеко не всегда самый лучший путь – самый очевидный. Но если ты захочешь, я помогу тебе стать врачом. Я научу тебя пользоваться твоим эффектором для лечения. Но потребуется время. А сейчас у тебя главная задача – за полгода выучить годовую школьную программу, к середине зимы сдать экзамены и весной пойти в школу, не забыла?

– Не забыла… – вздохнула девочка. – Но я сдам, точно сдам. Там же все просто. Только с географией немножко сложно.

– Ну, вот и замечательно, – снова улыбнулся Дзинтон. – Ладно, соня, давай одевайся, умывайся, и завтракать. Времени девять часов, полдень скоро. Ты ровно полсуток дрыхла. Палек с Яной давно в школе, а Цу уже беспокоится, не случилось ли с тобой что. А после завтрака мы обсудим программу твоей физической подготовки. И не смотри на меня таким жалобным взглядом, пока я не прослезился от умиления. У тебя руки-ноги как вареные макаронины, Яна и то тебя сильнее. Хватит, отболела ты свое, пора себя в норму приводить. И выше хвост, малышка! Жизнь, несмотря ни на что, замечательная штука.

Он легонько щелкнул ее по носу, поднялся и вышел из комнаты. Карина осталась стоять, глядя ему вслед. Потом она забралась коленками на кровать, оперлась локтями на подоконник и выглянула в распахнутое окно. Теплый, уже прогревшийся утренний воздух, напоенный запахами трав и листвы, овеял ее тело, и солнечные зайчики, прорвавшиеся сквозь кроны старых маронов, заплясали у нее на лице горячими пятнышками. Она всей грудью вдохнула этот воздух и счастливо засмеялась. Пусть у нее болит все тело, и она нескладная неумеха. Пусть она давно забыла лица своих настоящих мамы и папы и ее два года держали в подземельях Института. Сейчас она снова дома. У нее опять есть папа – Дзинтон, и младшие брат с сестрой – Палек с Яной, и старшая сестра – Цукка, и дядюшка – Саматта. Она научится драться, и станет сильной, и сдаст экзамены, и пойдет в настоящую школу, и когда-нибудь выучится на врача и будет спасать людей. Прошлое осталось в прошлом, а впереди распахивается целая жизнь – такая радостная и интересная. И она обязательно проживет ее так, что ей станут гордиться все вокруг, и в первую очередь – папа!

Она спрыгнула с кровати, быстро натянула одежду и выскочила в дверь навстречу вкусным запахам, доносящимся из кухни. А наблюдавшая за ней из кроны дерева фея Фи одобрительно пискнула и взмыла в воздух – совершать очередной облет парка, и яркое летнее солнце блеснуло переливающейся радугой на ее мерцающих полупрозрачных крыльях.