Корректор 2.0 (СИ) - Страница 66

— Торопишься, Иса, — не смолчал тренер.

— Хабибулин, соберись! Тебя же чему-то учили! — вставил Охрименко.

«Ты прав майор, учили, но не ты». Пришла злобная мыслишка.

В принципе можно было не надрываться, просто попрыгать, поуворачиваться, я никому ничего не должен доказывать. Но вот хрен вам! Очень захотелось стереть ухмылочку с наглой бородатой морды.

«…тебя же чему-то учили…»

Тут в памяти всплыли чужие джунгли, я ненавидел их всем сердцем, гнал из своей головы, а сейчас не стал. Звери там были злые и быстрые, но как оказалось, я быстрее.

«…тебя учили…»

Иса с хитрым огоньком в глазах начал ускоряться, его тренер что-то говорил, бойцы подбадривали. Это как голоса за кадром, из другого мира, я их не слушаю, я в джунглях, я быстрее… Время замедлилось, так бывает во время боя, правый прямой летит мне в нос, рука Исы с ленцой закручивается буравчиком, в глазах блеск, он почти победил, я ныряю вниз и влево, одновременно выбрасывая свою правую поверх его руки… Удар…

Время вернулось стремительно. Бойцы кричат и улюлюкают, Иса полулежит метрах в трёх от меня, странно трясёт головой, похоже ещё не понял, что так тоже бывает, но в себя пришёл быстро, вскочил готовясь продолжить бой. Но прозвучал гонг.

Звук гонга ещё не затих, как в спортзале открылись все двери и в них влетели серьезные дяденьки в штатском, требуя немедленно остановить бой.

Но Иса уже летит ко мне, ему плевать на гонг и костюмы, он джигит. Взгляд преисполнен решимостью, месть — иначе никак. Очень медленно, как мне показалось, схожу с линии атаки и бью пролетающего в челюсть, тем самым гася его инерцию. Спецназовец, словно мешок с картошкой плюхается у моих ног, не подавая более признаков активности.

И тут началось — на ринг запрыгнули все кому не лень. И те, кому вдруг стало обидно; костюмы кричали, потрясая пистолетами; джигиты требовали продолжения; кто-то, видимо из местных кричал, что всё честно, бой закончен.

Под эту какофонию, костюмы увели меня с ринга. Через пятнадцать минут, бравый лейтенант предстал пред светлые и злые очи Набиулина.

— Какого хрена творишь, лейтенант? Там же полсотни свидетелей! Или тебе уже плевать на режим секретности? Зазвездился? — полковник орал, брызгая слюной, разозлился он всерьёз, но постепенно, злость сменилась удивлением, глядя на непонимающего меня, Набиулин сбавил обороты.

— Ты что, правда не понимаешь? — спустя короткую паузу спросил полковник. Не дожидаясь ответа, он нажал кнопку интеркома. — Капитан… запись изъята?

— Так точно, товарищ полковник, изъяты все записи, — чётко доложил неизвестный капитан. Набиулин успокаивался на глазах, возвращая себе былую степенность.

— Профессора Кречетова ко мне, — распорядился он, выжимая кнопку.

Подозрение в глазах начальства ещё присутствовало, мало ли, может его дурят, секретный инструмент и головная боль — лейтенант Хабибулин на такое способен. А тот стоит себе, морду чайником сделал, как взаправдашний незнайка.

Как обычно взлохмаченный профессор явился минут через десять, вопросительно поглядывая то на меня, то на полковника, молча занял кресло. Полковник выдержал паузу, поглядывая на меня, думая нелёгкие государственные думы, затем повернул монитор в нашу с профессором сторону.

— Вот Андрей Юрьевич, посмотрите, это касается нашего недавнего разговора, — Кречетов, с интересом уставился на экран. — И вы лейтенант, смотрите внимательно, — добавил Набиулин.

Мне пришлось пересесть поближе, стало любопытно, чего же я такого натворил? Сначала не происходило ничего экстраординарного; спортзал, бойцы сходятся в спаррингах, полковник перемотал запись до моего участия.

Иса, гора спецназовских мышц, кружится вокруг меня, со стороны смотрится будто кот играет с мышью. Вот мне прилетело по челюсти, Иса тут же отскочил, спасаясь от контратаки, ну точно кошак, а я тюлень! Интересное произошло на сороковой секунде боя, решив, что я не представляю серьёзной угрозы, противник ускорился… прыг… плюх… Иса лежит в углу ринга, энергично потряхивая головой.

— А что было-то? — профессор очнулся первым, как человек не искушённый в боевых искусствах, он хмурил брови пялясь на экран, изо всех своих интеллигентных сил пытаясь понять.

— Смотрите, — буркнул полковник не отвлекаясь.

В этот момент, Иса бодро вскочил и рванул в мою сторону, чтобы тут же упасть. До меня дошло, я ведь только что стоял на линии атаки и раз, уже на полметра справа, будто вырезали несколько кадров. Вспомнив ощущения последних секунд боя, я почувствовал волосы на затылке, они шевелились.

«Я же это сделал, не торопясь⁉ Или… Интересное кино… как же это начальству объяснить?» Набиулин словно уловив ход чужих мыслей, проследил за выражением моего лица. Кречетов, дважды посмотрев повтор, тоже врубился.

— Да Роман, если это не монтаж… а это не монтаж… очень интересно…

Профессор ещё что-то бормотал, а мыслями был далеко, ученый до мозга костей, в отличии от полковника, который уже открыл рот. Сейчас начнётся. Врать придётся очень убедительно.

Четыре года в аду, в котором пребывало моё сознание, «…загрузка…отправка…» для меня эти простые слова, имели другое значение, боль, страдание. Теперь добавилась новая головная боль.

— Хватит смотреть на меня своим зверским взглядом! — начал наступление Набиулин. — И откуда вы его взяли? Короткий отпуск на юге! Вам словно операцию пластическую сделали, заодно воткнув стальную пружину с пяток до макушки! Где вы были лейтенант?

«Где был, где был⁉ Коньяк пил, шашлык ел, пару раз искупался и не одного романа за десять дней, точнее за четыре года, писец!»

— Мне приснился странный сон…

Кречетов навострил уши.

— Он был долгий… бесконечный, — я замолчал, собираясь с мыслями. Уж лучше полуправда, чем ложь или правда.

— Что же вам снилось, Роман? — профессор вдруг напомнил психолога, полковник молчал, обратившись в слух.

— Я умирал…

— Не хорошо заставлять ждать даму… Что там опять? — Вера, подбочившись, недовольно надула губки. Я прекрасно понимал, что она не на меня дуется.

— Да носятся со своей гостайной — шаг в сторону… сама понимаешь.

— В кино? — девушка перевела разговор с неприятной темы.

Я взял её за руку и отвел за угол здания, подальше от глаз людских. Прижав к стене, склонился к самому уху.

— Я готов пойти дальше…

— Неужели покажешь свою берлогу? — девушка прикусила нижнюю губу и игриво повела глазками.

— Нее, не настолько, ха-ха…

На секунду я представил свое лежбище. Эту женщину, я не готов был привести в казенную квартиру. Такое было у меня впервые. Надо бы квартирку приобрести.

— Хочешь, я покажу тебе звезду?

— О, а-как… о-о-о… — только и смогла промямлить Вера, округлив свои и так большие глаза. — Ты же знаешь, я не могу! — добавила она с грустью.

После смерти своего напарника, Вера не смогла войти в портал. Ни врачи, ни психиатры не могли снять этот блок, словно сам портал не пускал её, по какой-то причине.

— Со мной сможешь, главное доверься.

— Прям здесь?

— Ну если хочешь попасть на первые страницы таблоидов и довести до инфаркта Набиулина, можем выйти на улицу…

Не успев ответить, Вера потонула во тьме перехода.

P. S

— Андрей Юрьевич, зачем мы здесь? — задавая вопрос, я догадывался о чем пойдет речь.

Ряды капсул в полумраке огромного бункера навевали неприятные мысли, и только мерное пиканье аппаратуры, разбавляло гнетущую тишину.

— Они сознательно отдали свои жизни для достижения нашей общей цели, они лучшие, — профессор с грустью окинул взглядом помещение.

Я достаточно узнал этого человека, чтоб понять — это не высокопарные слова, он сам такой.

— Роман, у меня к тебе просьба…

— Слушаю, чем могу…

— Не надо сейчас ничего обещать, просто выслушай. Я могу не дожить до этого дня, но верю, ты найдешь способ их вернуть.

При его словах в голове всплыли воспоминания о болоте и том первобытном страхе что я испытал, меня аж передернуло. Но в ответ я коротко кивнул.