Корректировщик 3. Инструктор - Страница 4

С Рэйденом, я, кстати, тоже не говорил на эту тему. Понимаю, что долго скрывать факт своего попаданчества от Абсолюта непросто, но всё же… Рю – последний в роду. Надежда на возрождение Когтей. И тут я заявляю предку, что я – это не я. То есть, его потомок – просто оболочка. А внутри этой оболочки засел упырь, имеющий доступ к детским воспоминаниям Рю. И не более того.

Все родственники Рэйдена мертвы.

По линии Тиба, во всяком случае.

Так что легкого разговора ждать не приходится.

Конвертоплан летел над крышами домов, забирая на северо-запад. Из иллюминатора хорошо просматривался центр и малоэтажная застройка спальных районов. Доминировали старые дома по три-пять этажей. Крыши сливались в оранжево-красный лабиринт, перемежающийся пышными зелеными кронами.

Весна-красна.

На днях у меня день рождения, между прочим. Восемнадцать. Тот самый срок, когда страх перед жадными родственниками из стана Друцких отступает.

– Что скажешь? – нарушает затянувшуюся тишину Василий. – Умеем работать, а? Щи лаптем не хлебаем?

– Это разведчики, – говорю я. – Даже не первая волна.

Экспедитор нахмурился.

Мои слова явно не пришлись ему по душе.

– Что ты увидел?

– Они стали сильнее.

– Это всё?

– Вы полагаетесь на технику. И артефакты. Думаете, если локализовать очаг угрозы и перебить всех монстров, то вторжение можно остановить. Ошибочное мнение.

Под нами очередной шагатель расправлялся с тварью, окутавшись голубоватым сиянием.

– Почему ошибочное? – обиделся Тьма.

– Их больше, чем кажется. Гораздо больше. Прорывы начнутся по всей планете. Ничего не удастся огородить. Мирные жители будут гибнуть миллионами. Тех мер, что вы предпринимаете, недостаточно.

Город остался позади.

Мы летели к Воронежу.

Сыроежкин развернулся на голографическом экране во всей своей необъятной красе.

– Привет, Рю.

– И тебе добра.

Зимой, когда мы перебрались в Токио, Виталик слегка похудел, и я даже начал верить, что он встал на путь истины. Удалось же мне приучить его к порядку, когда мы жили в Горно-Алтайске. Вот только с переездом в Россию мои надежды рухнули. Прямо как биткоин в феврале. Сыроежкин снова набрал вес, усиленно питаясь мантами, кулебяками и прочей вкуснятиной, зародившейся на просторах великого Империума. Следствие – мой лучший и единственный друг с трудом помещается в экран смарт-браслета.

Сидит, кстати, Сыроежкин в Горно-Алтайске.

Восстановился.

Не без моей помощи, как вы понимаете. Потребовались кое-какие вмешательства по линии Тайного приказа, чтобы успокоить руководство Четырех Столпов, изъять наши дела у полицейских и уладить прочие формальности. Я успел малость набедокурить перед своим отъездом, и Виталик проходил свидетелем по делу о сгоревшем фитнес-клубе. Сейчас всё изменилось. Местные власти о нас благополучно забыли, а Троекуровы впали в немилость и перебрались в другую губернию.

– Тут у нас такая тема… – начал Сыроежкин.

И замолчал.

Вижу по глазам – плохие новости.

– Говори, как есть.

Виталик вздохнул:

– Ты сам видишь, медведи стабильно просаживают курс. Всё красное четвертый месяц подряд. Если хочешь знать мой прогноз, будет еще хуже.

Мы с Виталиком зарабатываем на торговле криптой. Я ивестировал в предприятие на начальном уровне и продолжаю вкладывать лишние деньги в развитие нашего крохотного фонда. Были, естественно, планы по расширению бизнеса, но мы их временно заморозили. После небывалого взлета в декабре-январе биткоин обрушился, а вместе с ним в крутое пике ушли и другие монеты. Виталик успел зафиксировать прибыль в фиате, поэтому мы не обливали себя бензином, как чуваки из Гонконга. Но пояса пришлось слегка затянуть.

И вот – получите-распишитесь.

Будет еще хуже.

– Насколько хуже? – решил я прощупать почву.

– Я бы сказал, до дна еще далеко, – уклончиво ответил мой управляющий. – До конца лета… и даже осени… не стоит вкладываться в крипту. Смотри, что я сделал. Большая часть наших активов в фиате. Это рубли, иены, конбаксы. Часть – в акциях перспективных техномагических компаний. И немножко я оставил в биткоинах на будущее.

– Полагаешь, у крипты есть будущее? – я даже не скрываю скепсиса.

– Есть, – уверенно заявил Виталик. – В прошлом такие коррекции уже случались. Я проанализировал историю битка с 2011 года. Так вот, бывали затяжные просадки. На год-полтора. Потом наблюдался взрывной рост, и все, кто не слился, пожинали плоды. Ты же в курсе, что изначально биткоин можно было купить за пятьдесят копеек? Даже сейчас он не должен рухнуть ниже четырех тысяч рублей. Мощности растут, добыча требует больших энергозатрат. Майнеры не будут работать себе в убыток, и медведи это понимают.

– Ты забыл про стоимость электричества в разных странах, – резонно возразил я. – Точка безубыточности будет разная. Кому четыре тысячи, а кому и три.

– Пусть три, – согласился Виталик. – Ты знаешь много активов, которые за двадцать лет выросли с пятидесяти копеек до трех тысяч рублей?

Нет.

Не знаю.

Даже акции ведущих мировых корпораций, развивающихся по две сотни лет, выглядят не столь привлекательно в среднесрочной перспективе. Волатильность – это минус. Ибо нет стабильности. Зато профит… в конечном счете превысит даже самые смелые ожидания.

– Будет и десять тысяч, – заверил Виталик. – И сто.

– Что ты предлагаешь?

– Заначку в битках не трогать. Активы в ценных бумагах нарастить. Упор сделать на компании, занимающиеся артефакторикой. Убедиться, что церковники владеют долей уставного капитала в таких предприятиях. Я предвижу бурное развитие артефакторики в ближайшие три года.

– Действуй. А от меня что надо?

– Я хочу перебросить в эти активы часть фиатных денег. Если даешь добро – приступаю к покупке.

– Хорошо, – кивнул я. – У меня только один вопрос.

– Какой? – насторожился Виталик.

– Выживание до конца года. Дивиденды покроют наши убытки? Мне нужно платить тебе и Арине, время от времени что-то приобретать у мастера Фэна. Могут появиться непредвиденные расходы.

– Всё не настолько ужасно, – успокоил меня Сыроежкин. – Ты не сможешь купить себе яхту в обозримом будущем, но бедствовать не будешь. Я пришлю отчет.

– Добро, – кивнул я.

И отключился.

Уже не первый раз задумываюсь над яйцами в одной корзине. Управляющий у меня с мозгами, но дополнительные источники дохода не помешают. И что же я могу такого продать? Технологии моего мира? В фантастических романах попаданцы чем только не барыжат. Продают манги, идеи социальных сетей, сценарии к фильмам, музыку и тексты. Занимаются прогрессорством и достигают нереальных высот. На деле… Знаете ли вы, как устроен ваш мобильный телефон? Сумеете по памяти процитировать любую из семи книг о Гэри Плоттере? Может, напишете и сумеете продать корейцам сценарий «Игры в устрицу»? Не факт. Да и мангу вряд ли нарисуете.

Единственный козырь, имеющийся у меня в наличии, это умение манипулировать эфиром, истреблять тварей и запечатывать врата в иные вселенные. К счастью, этими умениями заинтересовались правительственные спецслужбы. Скоро Империуму потребуется огромное количество обученных магов, способных противостоять новой угрозе. Я могу стать инструктором, взяться за обучение здешних волхвов. Еще лучше – приступить к подготовке других инструкторов. Так появятся хоть какие-то шансы на выживание вида. И это можно делать за деньги.

Размышляя таким образом, я вышел из автоматического такси, прихватив два пакета с едой, и оказался в тихом воронежском пригороде, утопающем в зелени, мошках и птичьем щебете. В трех кварталах от меня строился элитный микрорайон для зажиточных мещан-корпоратов. Я же арендовал квартиру в старой застройке. Вокруг – сплошь кирпичные пятиэтажные кубики с широкими застекленными лоджиями, из которых открывается вид на лесополосу.

Я прохожу мимо конечной остановки троллейбуса, пересекаю компактный дворик и оказываюсь перед металлическими дверями подъезда одного из упомянутых «кубиков». Пять этажей, красный кирпич, улыбчивые соседи. Ощущение застывшего времени. Никто никуда не спешит. Людей почти нет.