Корпорация Монстров (СИ) - Страница 3

И на этот раз получил в ответ жалобный стон.

— Такая жизнь. Мне тоже это не нравится. Давай присмотрим тебе дерево за забором. Смотри, какие там сады.

Хоко кивнул, и через дом мы прошли к выходу. Между участками богачей росло множество деревьев. Было, из чего повыбирать. Пусть и не камфорное дерево, но тоже подойдёт для перерождения хорошего духа.

Пёс остановился у дерева, обернулся на меня и присел, посмотрев мне в глаза.

— Давай поживей, — дружелюбно поторопил я.

Нужно было проследить, что пёс найдёт новый дом, а иначе завтра он снова будет играть с маленькой Аей.

Хоко последний раз недовольно гавкнул на меня, обернулся к дереву, наступил лапой на выступающий из-под земли корень и за секунду испарился. Он снова вселился в дерево, и если его не потревожить, то больше он отсюда не выйдет и не будет доставлять неудобства семье посла.

Я обернулся, чтобы удостовериться, что не было свидетелей. Вокруг никого… Можно идти стирать память Ае.

По протоколу мне нужно было уничтожить Хоко. Меня и уволить могли, за такие проделки… но я руководствовался своими принципами. Хорошие духи имеют право на существование.

Только подумал, что дело окончено, как посмотрел вперёд перед собой, взгляд упал на щель в заборе. Оттуда на меня смотрели глаза. Старческие, подведённые карандашом, глаза…

Бабка! Снова бабка! Ну вот, опять!

Эй! И куда она улепётывает⁈

Глава 2

Я обежал забор, но бабки и след простыл. Да как она так быстро бегает⁈

Побежал вдоль дороги и не прогадал. Настиг её на пустыре. В этой местности лишь изредка проезжали машины, это же богатый район, и вокруг находились только коттеджи.

— Госпожа, постойте! — я окликнул женщину, когда был в десяти метрах от неё.

Но эта низенькая бабуля и не думала останавливаться, и внаглую меня проигнорировала, будто глухая напрочь.

Я подбежал вплотную и остановил её за плечо. Так не принято, и это совсем дурной тон по японским меркам, но выбора у меня не было. Она видела то, что не должна была видеть.

Если слухи о духах будут всё больше распространяться по городу, это может привести к массовой истерии, которая не нужна никому, в том числе и самим горожанам. Я этого допустить не мог.

— Отпусти! Бес! — заорала бабка, — помогите! Спасите!

Орала она, как бешеная. Будто её грабили среди белого дня. Слюни летели во все стороны. Я даже успел увернуться от удара сумкой по голове. Вырывалась она очень бойко.

И откуда в ней столько сил⁈

— Помогите! Убивают! — продолжала она. — На помощь!

Как только я увидел её бешеные глаза, сразу всё понял. Идейная! Отступать не намерена и расскажет о том, что видела Хоко абсолютно всем и даже на телевидение пойдёт!

Другой вопрос, в каких конспирологических передачах её будут показывать? Ясно, что в новости не пустят, но всё же… Чем больше слухов, тем больше истерии.

И прощай моя стажировка…

Я достал артефакт забвения из кармана, придерживая бабку за руку. Это был чёрный камень с множеством переливающихся граней, который легко помещался в ладонь. Он источал тусклое свечение и служил лишь для одной цели — напрочь стирать память по воле хозяина.

А сейчас хозяином был я, поэтому мысленно приказал ему стереть бабке память за последний час.

Камень на хозяина никак не действовал. Но стоило прикоснуться к нему не защищённому артефактами человеку, и камень сразу активировался.

Вот и сейчас, я на миг приложил камень к запястью женщины, и она вся обмякла. А взгляд из злобного сменился на потерянный.

— Где я? Кто вы? — мягко произнесла бабуля.

Да, теперь, когда она не кричала и ничего не помнила, то стала не злобной бабкой, а божьим одуванчиком.

Успел вовремя! Фух! Из-за холма на крик прибежала семья неравнодушных граждан. Они резво подбежали и поинтересовались:

— Что здесь происходит? — спросил взрослый мужчина, а его семья осталась позади, в нескольких метрах от нас с бабкой.

— На эту женщину напали и хотели ограбить, но я вовремя подоспел и спугнул грабителя, — ответил я мужчине, — всё хорошо, бабушка не пострадала. Да, госпожа? — я обратился к старушке.

Она помотала головой, ничего не понимая. Я не был уверен, что она вообще меня услышала.

— Голова болит, — заворчала она и схватилась за голову.

Это был побочный эффект от стирания памяти. У некоторых людей после такой процедуры начиналась мигрень и могла не отпускать до полугода. Но в большинстве случаев головные боли проходили через неделю и не доставляли большого дискомфорта.

— Вам плохо? Может, вызвать скорую? — спросил я, играя роль ответственного гражданина.

— Нет, нет, — промямлила в ответ бабка.

— Я позвоню в полицию, — заявил мужчина и достал мобильный телефон.

— Не утруждайтесь, господин, — я прервал его, — я уже вызвал. Они сейчас приедут. Я помогу бабушке, не переживайте.

Хотел побыстрее избавиться от них и еле уговорил оставить нас.

Полиции я не боялся, у нашей корпорации и там есть свои связи. Однако если они будут приезжать слишком часто на вызовы из-за нечисти, то меня точно оштрафуют. А этого я не хотел. Успел уже два раза за месяц засветиться, этого с головой хватит.

Я дождался, пока неравнодушные граждане скроются за холмом, отвёл бабушку в противоположную сторону и велел ей идти домой. Она покорно кивнула и побрела вдоль улицы.

За неё можно было не беспокоиться, ведь камень забвения стёр только последний час.

Когда я проводил взглядом старушку, и она скрылась за углом, направился обратно в дом посла. Мне нужно было стереть память его дочери.

Семья мирно ждала меня на заднем дворе.

— Оосава-сан, с вашими проблемами покончено, — сказал я, подойдя к послу, — осталось лишь одно дело, — я кивнул на его дочку, которая посматривала на меня изучающим взглядом.

Оосава-сан кивнул и сделал шаг в сторону.

— А где пёсик? Вы его осмотрели? — жалостливо спросила девочка.

— Да, с ним всё хорошо, — я наклонился к ней и достал из кармана камень забвения, предварительно приказав ему стереть память за последние три часа, — ты можешь передать пёсику эту игрушку после моего ухода? — я протянул ей артефакт.

Девочка довольно улыбнулась и протянула ко мне свои маленькие ладошки.

Как только камень прикоснулся к её коже, девочка захлопала глазками. Артефакт работал безотказно. Конечно, его же недавно заряжали в отделе конспирации.

— А вы кто? — спросила Ая, держа открытую ладонь на вытянутой руке.

— Друг твоих родителей, — я снова улыбнулся девочке, — спасибо, что придержала мою вещь, — я взял камень из её рук и быстро убрал в карман.

Девочка растерянно посмотрела по сторонам. Жена посла взяла её на руки и понесла в дом.

— Мацуда-сан, я хочу выразить вам отдельную благодарность за ваш профессионализм, — с довольной улыбкой протянул посол, — за то, что вы обнаружили ёкая в моём доме. Не зря вас приняли на эту должность. Подождите здесь одну минуту, — Оосава-сан зашёл в дом и вышел через минуту, как и обещал.

В руках у него был серый конверт, который он протянул мне.

— Что это, Оосава-сан? — спросил я, подозревая, что в конверте купюры.

— Это оплата, Мацуда-сан, — подтвердил мои догадки посол.

— Но за услуги корпорации всегда платят перечислением на расчётный счёт, Оосава-сан, — я уважительно отказал ему, — я не могу принять эти деньги.

Правда, не мог. Если начальство узнает, то меня выпрут пинком из корпорации.

— Это лишь оплата за второго ёкая, — пояснил он, — моя отдельная благодарность.

— Извините, Оосава-сан, но мне по уставу запрещено принимать деньги от клиентов, — я настоял на своём.

В Японии постоянно все кланялись и извинялись. Ничего унизительного в этом не было, это часть культуры. Хотя отец рассказывал, что именно к ней привыкал дольше всего после переезда из России.

Посол протяжно вздохнул и опустил конверт.

— Ну ладно, раз деньги нельзя, то держите вот это, — он вытащил из заднего кармана брюк две глянцевые бумажки, — два билета на концерт. Симфонический оркестр. Это ведь вы можете принять от меня, в знак моей благодарности? — немного недовольный моим отказом взять деньги, спросил Оосава-сан.