Корпорация Богги - Страница 9
– Какого-какого восстания?
– Вот и я о том же. Вместо того чтобы напрочь проигнорировать христиан, эти тупоголовые римские императоры приказывали сжигать их на кострах, отдавали на растерзание гладиаторам, бросали на съедение львам. Такую рекламу ни за какие деньги не купишь! А всякому известно, что реклама всегда стоит денег.
Как обычно, заводя разговор о семейном бизнесе, Пиц превращалась из скучноватой, довольно неинтересной молодой женщины в пылкую, одержимую своей идеей. В ее глазах горел огонь – но нет, то было не отражение костров, на которых горели мученики: глаза Пиц сверкали ее собственным, внутренним огнем.
Вильма Пайлют была из тех людей, которые всегда отлично знают, где хранятся огнетушители, и которые умеют при необходимости извлечь их и применить без лишнего шума. Мощь волны собственной тирады могла и смыть Пиц, а Вильма никуда не собиралась.
– Ага, – вот и все, что она сказала в ответ на пламенную речь своей начальницы, и ее пальцы проворно запорхали по клавиатуре.
– Готово, – объявила она. – Вам заказан перелет с шестью посадками. Поездка охватит шесть наших главных опорных баз.
– Только шесть? Я же просила десять.
Вильма попыталась пожать плечами, но не смогла. Для этого нужно было иметь хоть сколь-либо различимую шею.
– Это все, что имеется в наличии в соответствии с теми параметрами, которые вы мне изложили. Я могла бы присовокупить еще четыре позиции, но если судить по соотношению их доходов и влияния, то это фирмы, где люди зря, образно выражаясь, коптят небо. Но если вы так настаиваете...
– Гм-м-м... Нет, нет, не нужно. Думаю, хватит и шести.
– Хватит? – переспросила Вильма. – Хватит для чего, да будет мне позволено поинтересоваться, мисс Богги?
– Хватит мне для того, чтобы поставить моего дражайшего братца на то место, какое ему полагается, а это означает: убрать его из филиала в Майами, из компании вообще и с глаз моих долой. А если мне повезет, я уберу его из моей жизни навсегда.
Улыбка, которой она сопроводила эти слова, поразительно напоминала одну из самых злорадных ухмылок Мишки Тум-Тума.
Вильма осталась равнодушна к демоническому выражению лица своей работодательницы. Естественно, если уж Пиц взяла на себя роль записной мелодраматической злодейки, то ее секретарше следовало, наоборот, сохранять стоическое спокойствие.
– Очень хорошо, мисс Богги, – изрекла Вильма. – Я внесла всю необходимую информацию в ваш лэп-топ и палм-топ. Счастливого пути.
Пиц щелкнула пальцами. Из ее кабинета послышалось шуршание бумаги, и оттуда вылетел и приземлился на ладонь своей хозяйки Мишка Тум-Тум. К его искусственной шерстке прилипли маленькие бумажки с клеевым краешком и мятая салфетка. Следом за ним из кабинета вылетели лэптоп и палм-топ Пиц – портативные компьютеры самых последних моделей, чудеса офисной техники, подаренные дочери Эдвиной.
С плюшевым медвежонком и электронным арсеналом под мышкой Пиц направилась к двери, но на пороге помедлила и, обернувшись, сказала:
– Если эти идиоты из Чикаго снова позвонят, скажи им, что я уехала и что ты не знаешь, когда я вернусь.
– Это будет неправдой, мисс Богги, – напомнила Вильма, хотя могла и не напоминать. – Великая Мать не любит, когда...
– Тогда просто скажи им, что я уехала. Уж это будет правдой, которая устроит Великую Мать.
– Вы сможете все сказать им самолично, – заметила Вильма. – Они указаны в списке.
– Они – что? Но ведь они – всего лишь жалкая горстка...
– Вы не просили меня провести поиск с учетом одной только численности персонала. Некоторые из пунктов в списке вообще представляют собой отдельных людей. А что касается влияния, то члены чикагской группы, когда им надо, способны собрать толпу. Теперь о доходах. Я проверила их бухгалтерскую отчетность. Они упакованы.
Пиц вытаращила глаза, сраженная тем словом, которое ее секретарша выбрала для описания ситуации. Вильма Пайлют пользовалась сленгом очень редко – так, как другие люди грязными ругательствами, и поэтому в те моменты, когда она все же прибегала к жаргонным словечкам, они производили куда большее впечатление, чем если бы их произнес человек, для которого сленг – родной язык. Если Вильма сказала «упакованы» вместо того, чтобы сказать «богаты», это означало красный сигнальный флажок первого разряда. Следовало обратить на этот факт внимание.
– Вот как? – медленно протянула Пиц и глубокомысленно вздернула бровь. – Неужели?
Она покинула нью-йоркскую контору компании «Э. Богги, Инк.», продолжая бормотать под нос подобные словечки.
Офис нью-йорскского филиала располагался не в коммерческом районе небоскребов, образовывавших силуэт острова Манхэттэн, а в дорогом жилом районе в Верхнем Вест-Сайде. Эдвина не верила в законы районирования, да и во все прочие законы, согласно которым она не могла все делать по-своему. Вот она и применила волшебство и разместила два дочерних филиала «Э. Бетти, Инк.» там, где, черт побери, ее левой ноге захотелось. По-настоящему умных людей властям изловить никогда не удавалось, а А.Р.З , что расшифровывается как «Автоматическое Редакторское Заклинание», помогало обитателям жилых домов ни у кого не вызывать подозрений.
Поэтому, когда Пиц вошла в кабину лифта, прижимая к груди лэп-топ, палм-топ и Мишку Тум-Тума, то оказавшаяся в кабине славная старушка только глянула на нее и воскликнула:
– О, как это мило! Вы, наверное, идете забрать из школы своего малыша и несете ему его любимого медвежонка, чтобы сделать мальчику приятное. Как это радостно – видеть в наши дни молодых женщин, которые больше заботятся о семье, чем о какой-нибудь там глупой карьере. Лично я думаю, что семья – это очень важно, а вы?
Пиц учтиво улыбнулась и ответила:
– Мэм, вы – динозавр. Я отказываюсь соглашаться с вашими устаревшими предрассудками и не намерена провести свою жизнь босиком, беременная, на кухне, даже если кто-то даст мне гарантию, что кухня будет оборудована автоматическим шеф-поваром. У меня нет детей, этот плюшевый медведь одержим злым духом, моего младшего брата я презираю с такой силой, что от моего презрения могли бы расплавиться алмазы, а моя мать умирает.
– Что вы говорите! Четверо – и все мальчики? Милочка, даже не знаю, то ли вас поздравить, то ли помолиться за вас! – Старушка лучисто улыбнулась. Дело в том, что как только слова срывались с губ Пиц, сразу же начинало работать А.Р.З. , и в сознание старушки слова поступали в весьма и весьма отредактированном виде. Слышала она только то, что, по мнению ее подсознания, должна была слышать.
О, это было замечательное заклинание. Оно позволяло нью-йоркскому филиалу «Э. Богги, Инк.» существовать без всяких проблем, а Пиц давало возможность говорить обо всем, что ей только приходило в голову, кому угодно. Покуда она находилась внутри здания, она могла давать волю своему языку и болтать о чем бы ей ни заблагорассудилось. Разве тебе понадобился бы психоаналитик, когда есть возможность поведать обо всех своих заморочках любому человеку, который вместе с тобой едет в кабине лифта, сидит в прачечной или забирает почту?
К сожалению, бывали времена, когда психоаналитик мог понадобиться не только для того, чтобы выслушивать откровения. Автоматическое Редакторское Заклинание не позволяло собеседникам Пиц откликаться на ее признания. Что же до того, как А.Р.З. действовало, когда на людей снисходили неожиданные проблески понимания...
– Моя мать... умирает, – тупо повторила Пиц, наконец более или менее осознав истинный смысл полученного по факсу послания от Эдвины. Она смотрела на горящий дисплей над закрытыми дверями лифта, и в сменяющих друг друга цифрах ей виделись не номера этажей, а неумолимый бег дней последних месяцев, оставшихся жить Эдвине.
Пиц уронила на пол все, кроме Мишки Тум-Тума, и, с яростной силой прижав его к груди, горько расплакалась.
– Ну-ну, милочка, – ласково проговорила старушка и сочувственно погладила плечо Пиц. – Я понимаю, каково вам. Все мужчины – свиньи, помешанные на сексе. Но может быть, на этот раз у вас родится девочка.