Корпорация Богги - Страница 12

– Это все она виновата, – повторил Дов. – Это из-за нее я никогда не позволяю никому стать мне по-настоящему близким человеком. Из-за нее у меня сотни знакомых и приятелей, но ни одного настоящего друга. Из-за нее я ни с кем не могу толком поговорить по душам, кроме идиотской рожицы – звена колдовского браслета!

– Вот спасибо, удружил, – сухо вымолвил амулет. – Думаешь, мне она нравится больше, чем тебе? – Цепочка, к которой он был прикреплен, задребезжала, а сам амулет затрясся от злости на ладони Дова. – Да у меня внутри все переворачивается, когда мне надо оповестить тебя о том, что прибыл факс от нее! Из каждого слога ее посланий к тебе струится желчь! Да-да, спору нет, ты ей отвечаешь в том же духе, но быть свидетелем ваших перепалок – это примерно то же самое, что выступать в роли посредника между двумя голодными гиенами. Мне это начинает здорово действовать на нервы.

Дов скривил губы.

– У тебя нет нервов.

– Зато у меня есть колдовская микросхема, – капризно отозвался Амми. – А это практически одно и то же.

– Что ж, если так, то у меня для тебя хорошие новости. Тебя больше не будут беспокоить факсы, которыми мы обмениваемся с сестрой. Тебе известно, о чем еще было написано в письме от мамы? Она собирается завещать семейный бизнес только кому-то одному из нас двоих. – Дов поджал губы. – И этим одним буду я.

Он отошел к письменному столу и щелкнул пальцами. Крышка из полированного стекла засветилась. По всей поверхности завертелись радужные энергетические спирали, и вскоре она преобразилась в волшебную чашу. Большинство простых смертных обзаводятся настольными компьютерами, в просторечии именуемыми «деск-топами», что, собственно, и означает «настольный», но еще это слово можно перевести как «крышка стола», и эти самые простые смертные надеются, что эти компьютеры будут удовлетворять всем их потребностям, но Дов Богги владел такой «крышкой стола», которая умела делать все то, что делают компьютеры, и намного больше.

– Изучи все имеющиеся данные и составь список ключевых фигур в корпорации «Э. Богги». Включи в этот список как действующих, так и возможных клиентов, если у последних имеется потенциал влияния. Подготовь все необходимое к поездке, чтобы я смог как можно скорее посетить все отмеченные точки, со скидкой на М.Н.З.

– М.Н.З. ? – переспросил амулет Амми.

– Минимальные необходимые заморочки, – расшифровал Дов. – Я хочу вылететь сегодня в…, – Он посмотрел на наручные часы и обнаружил, что их нет на руке. Ну да, он ведь снял часы перед сеансом ароматерапии и массажа. – О черт. Ладно, вылечу в шесть. Пусть первым пунктом моего перелета будет Нью-Орлеан, и еще: перед тем как приняться за дела, мне необходимо хорошенько пообедать. Нью-Орлеаном список не закончится. – Он посмотрел на клубы дыма над крышкой стола. – Переправь все необходимые документы в мой палм-топ. Все ясно?

Письменный стол испустил негромкий, почти эротичный вздох и ответил голосом божественной Дианы Риггс:[10]

– Слушаюсь и повинуюсь, Дов. Дов усмехнулся.

– Мне это никогда не надоест.

– А мне надоело, – капризно выговорил Амми.

– Ревнуешь? – Улыбка Дова стала шире. – Плохо. Ну а теперь отправляйся на место.

С этими словами он шагнул к телефаксу, чтобы прикрепить к его панели своенравный амулет.

– Минутку, минутку! – запротестовал Амми. – Не надо! Не надо меня туда! Возьми меня с собой!

– Зачем?

– А я... я по дистанционной связи смогу помочь тебе читать все факсы, которые придут в твое отсутствие.

– Это и мой палм-топ умеет.

– Но я – я еще и портативное силовое поле! Приклеишь меня к телефону в гостиничном номере – и я буду отслеживать все звонки.

– Это можно и с помощью специального заклинания-оберега сделать.

Маленький амулет уже хватался за последние соломинки.

– Ты можешь сдать меня в любой ювелирный магазин и пусть меня там распилят на кусочки. Будешь потом подбрасывать эти кусочки клиентам и сможешь подслушивать все их разговоры даже после того, как уедешь далеко-далеко!

Дов поцокал языком и покачал головой.

– Не пойдет. Думаешь, эти люди – такие дураки? У них свои собственные средства имеются для поиска «жучков» – даже волшебных. – Он подвесил амулет на цепочке к аппарату телефакса и отряхнул с ладоней несуществующую пыль.

– Прости, Амми, но, честно говоря, у меня нет никаких причин брать тебя с собой.

Он уже был в двух шагах от двери, когда очень тихий и очень дрожащий голосок проговорил ему вслед:

– Но я буду скучать по тебе.

Дов замер, обернулся и спросил:

– Что-что?

– Я сказал, что буду по тебе скучать, – не слишком охотно повторил амулет. – Очень. Вот. Я еще раз сказал. Доволен, да?

Дов вернулся, снова снял с телефакса маленькую подвеску и проговорил, старательно подбирая слова:

– Ты – вещь. Устройство. Как ты можешь скучать обо мне? И вообще о ком бы то ни было, если на то пошло? Это выглядело бы примерно так же, как если бы кто-то сказал: «Знаете, я больше не могу пользоваться моим видеомагнитофоном, потому что однажды сказал ему нечто очень обидное».

– Послушай, я не могу этого объяснить. Я просто знаю это, – оправдывающимся тоном выговорил амулет. – И, между прочим, зря ты так пошутил насчет видеомагнитофона. Они очень чувствительны. А все из-за того, сколько всякой сентиментальной чепухи им приходится пропускать через себя. В общем, хочешь – бери меня с собой, а не хочешь – оставляй здесь, мне все равно. Но я тебе вот что скажу: в пути тебе будет очень одиноко, и в одну из таких холодных одиноких ночей тебе может захотеться, чтобы рядом оказался тот, кто выслушает тебя, кому ты сможешь рассказать обо всех твоих бедах и заботах, даже если этот «кто-то» сделан из серебра.

Дов уставился на амулет. Он был сражен этой тирадой. Беда была в том, что побрякушка говорила правду. И только законченный тупица продолжал бы бой, когда давно пора было сдаться.

– Ну хорошо, хорошо, – проворчал Дов. – Если я тебя тут одного оставлю, ты небось еще натворишь что-нибудь с факсом. Придется взять тебя с собой.

С этими словами он сунул амулет в карман.

Но вот ведь незадача: кармана у него не оказалось, поскольку из одежды на нем по-прежнему было только полотенце.

– Штаны надень, Эйнштейн, – посоветовал упавший на пол Амми. – А потом – в путь-дорогу, и тряхнем стариной.

– Ах, Сейлем! – воскликнул Мишка Тум-Тум, прижав свой любопытный носик к стеклу в дверце взятого напрокат автомобиля. Автомобиль, за рулем которого сидела Пиц, мчался по улице Лафайет на север, к центру города. – Милый, славный, пресловутый Сейлем, обесславивший и обессмертивший себя разжиганием массовой истерии, которая достигла своего кровавого апогея во время «охоты на ведьм» и судилищ над ними в семнадцатом веке... нетушки! – И он захихикал.

Пиц резко притормозила.

– Что значит: «нетушки»? – требовательно вопросила она. – Всякий, кто знает хотя бы капельку об истории Америки, слышал о судах над ведьмами в Сейлеме!

– Угу, – кивнул зловредный медвежонок, явно донельзя довольный собой. – Примерно так же они про это слышали, как слышали про деревянные зубы Джорджа Вашингтона, а также про то, что Покахонтас[11] была вылитой супермоделью и что она по уши втюрилась в Джона Смита[12], а еще про то, как Бетси Росс[13] сшила первый флаг Соединенных штатов... нетушки!

– Ты бы лучше заткнулся все-таки, – пробормотала Пиц. – Такое разве что в тупом мультике услышишь.

– В «мультике»? Ты сказала: «в мультике»! – Открыть рот медведь не мог, но указал на него лапкой и издал такие звуки, будто поперхнулся. – О, как же ты нелитературно выражаешься, а уж юмора вовсе не понимаешь. Нет, ты не крутая. Дай мне ложечку меда – тогда заткнусь!