Корпорация Алиса - Страница 12

– Ага, в экскрементах копаться так или иначе придётся и выуживать драгоценные кристаллы, – я уже всё это знала, но Хогг всё равно решил освежить ранее полученные мной сведения. Пусть говорит, видно, что он за меня переживает, а так, может, хоть чуток успокоится.

– Да. Дальше надо накормить тварей мхом, что растёт на стенах, обрываешь растение и тащишь к прикреплённому за тобой стойлу. Наполнить загон водой до отметки, её (воду) следует набрать из колодцев, их всего четыре. И последнее скормить кристаллы слизням, обычно эта задача приходится на конец дня. Всё понятно?

– А как же, – кивнула я.

– Иди. Да пребудет с тобой Мейли, – пожелал на прощание Хогг, вдруг его лицо смягчилось, и он даже позволил себе улыбнуться: – Лиска, ты умница, уверен, справишься. Если устанешь, ничего страшного – присядь куда-нибудь в сторонке, передохни. Сколько угодно долго – и неважно, если не успеешь всё выполнить, никто тебя не накажет. Не посмеет. Я тебя подстрахую и выполню сегодня три нормы. А вообще, ежели чего не так, то покарают меня, а я многое способен выдержать.

Я поджала губы и нахмурилась:

– Ну уж нет, не хочу, чтобы по городу поползли слухи о слабой дочери третьей звезды, – и упрямо вздёрнула подбородок.

В глазах Хогга мелькнула грусть, он молча погладил меня по спутанным волосам и, развернувшись, пошёл в обратном направлении.

Я пристроилась сбоку от почти иссякнувшего потока людей и нелюдей и спустилась на площадку. Дошагала до первой пещеры, зашла внутрь: везде, куда ни кинь взгляд, стояли вёдра, насаженные одно на другое, к стене были прислонены палки, изогнутые по центру – коромысла.

– Ты Лисса Мунк, дочь Хогга? – окликнул меня старик-орк. – Я Жок. Управляющий пятидесятого сектора. Ты будешь под моим началом. Вот, натяни сапоги, возьми щётку, два ведра, перчатки, дугу и шагай к нашему участку. С тобой в команде будет работать десять разумных, и я в том числе.

Пока он говорил, я рассмотрела в тусклом свете его внешность: Жок был высоким и худощавым, его широкие ладони покрывали не только застарелые шрамы, но и едва затянувшиеся новые; лицо старика испещрили глубокие морщины, взор управляющего казался тусклым, но приглядевшись, я заметила тлеющий в их тёмной глубине упрямый огонёк. Мужчина носил простую рубаху из грубой ткани, покрытую пятнами; штаны из старой кожи в двух местах залатаны, но всё ещё крепкие, пригодные для работы; на ногах тяжёлые сапоги, тоже заляпанные; на широком поясе висели в пазах – ржавый нож, мелкая с мою ладонь, щётка, молоток и какая-то серая тряпка.

– Доброе утро, – вежливо кивнула я. – Хорошо.

Натянула потрёпанные, попахивающие немытыми ногами, сапоги с высоким голенищем, они оказались мне велики, но выбирать не приходилось. Подхватила коромысло, вёдра, в одно из них закинула щётку с неровной, местами стёртой щетиной, и покинула пещеру. Найти свой сектор вышло легко, хоть и не быстро (уж очень долго я до него добиралась, почитай, пришлось шагать в другой конец пещеры), благодаря стрелкам, указывающим направление.

Сектор состоял из четырёх квадратных больших загонов (в группе Жока было сорок разумных, а это меньше, чем на других участках, интересно, почему?), узкими дорожками между ними. Имелись главные "улицы", по которым перемещались вагонетки, в них надо было скидывать помёт червей.

– Привет, – поздоровалась я с теми, с кем мне предстояло сегодня работать. Те вяло откликнулись.

Вся наша ватага разделилась по десять человек на загон.

– Итак, – раздалось сзади, я оглянулась: к нам неспешно шагал Жок с внушительной щёткой в одной руке и ведром в другой. – Девушки, начинайте тереть слизней, мы займёмся помётом.

В своей бригаде я приметила пятерых: один тощий и похожий на крупную лягушку, ростом чуть выше моей талии, второй орк, но какой-то квёлый, худющий, на его вытянутом лице выделялись выпученные чёрные глаза и жёлтые, обломанные клыки; и ещё двое – человеческая женщина лет тридцати пяти (вот бывает стройная худоба, здесь же она была болезненная от явного недоедания) и жавшийся к ней восьмилетний мальчик, вихрастый, черноволосый также одни кожа да кости.

– Чего стоим? Кого ждём? – окрикнул нас предводитель, народ, так же меня рассматривающий, вздрогнул от неожиданности и отвернулся.

Настал час Икс.

Я шагнула к загону, почти полтора метра высотой и без щелей, сделанный из металла. Всё это время я только слышала странный шорох, а теперь и узрела тех, кто его (шорох) создавал.

Два десятка трёхметровых (плюс-минус) жирных червей, лениво копошились в грязи, мерзкие тела покрывали короткие жёсткие волоски. Все они медленно куда-то бесцельно ползли, оставляя за собой липкие следы. Их корпусы то вздымались, то опадали, а обширные складки на коже дрожали при каждом движении. Время от времени один из слизней поднимал свою бесформенную голову с округлой меткой, неярко сияющей голубым светом, по центру, и слепо поводил ею из стороны в сторону, будто изучая пространство вокруг, после чего тяжело опускался назад, чтобы снова погрузиться в тихое шевеление среди себе подобных.

Жок тем временем распахнул дверцу и первым шагнул внутрь. За ним лягушонок, после орк, затем невзрачной внешности затюканные женщины и мужчины, в хвосте я и мать с ребёнком. Мальчик, замыкавший шествие, шустро захлопнул дверцу.

Бяя! Фу! Снаружи я не ощущала никаких запахов, видать, их что-то блокировало, но вот внутри… Весь завтрак подкатил к горлу.

– Завяжи платком половину лица. Лаки он уже без надобности, он привык, – женщина протянула мне старую тряпку. – И ты со временем привыкнешь, – зловеще пообещала она.

– Слизни – это оттого, что они оставляют вот эту жижу за собой? – негромко спросила я у мальчика, вместе со мной чистившего жирного червя. – Внешне эти твари больше похожи на опарышей.

– Ага, из-за слизи, – кивнул тот. – Ты же Лисса, дочь Хогга? – и посмотрел на меня полными любопытства глазами.

– А ты Лаки?

– Аха, – ответил ребёнок.

– Ты очень смелый, раз не боишься здесь работать, – похвалила его я.

– Мама одна уже не справляется, а младших кормить надо, потому, как только мне исполнилось восемь, я тут же напросился с ней.

– А как же отец?

– Нет его, сгинул в шахтах, когда добывал кристаллы. Ушёл утром и так и не вернулся, – мальчик едва слышно шмыгнул носом, но быстро взял себя в руки и продолжил, – отныне я за него, – и гордо округлил тощую грудь, хотел было что-то добавить, но окрик Жока его остановил:

– Нечего чесать языками, времени мало, успеть надо много, иначе день не зачтётся! Вы же не хотите получить плетей или завтра остаться без обеда?

Народ мигом активизировался. И я тоже, перехватив щётку, зачесала гадину сильнее, та даже не дёрнулась, продолжая вяло жевать остатки зеленовато-коричневого мха.

Щётка двигалась вверх-вниз, монотонно вжих-ших-вших-ших.

Слизняк постепенно смещался вправо, мы следом за ним.

– Лисса, надо его перевернуть, – когда мы почти закончили, озадачил меня Лаки.

– Что? – не врубилась я.

– Просто встань вот сюда и повторяй за мной, толкай, – и навалился на жирное тело, я, чуточку поглядев за процессом, присоединилась. Начали толкать, и тут опарыш зашипел – ему явно не понравилось наше к нему бесцеремонное отношение: тварь приподняла голову и оглянулась на нас, из его беззубой пасти на меня дохнуло отвратительным смрадом. – Не бойся, не укусит, – попытался успокоить меня малой, но у него слабо вышло. – Просто поторопись, их брюхо тоже надо почесать.

Я навалилась со всей дури, и мы-таки перевернули гада. Тот мигом заткнулся и вообще казался подохшим: тело обмякло, голова с шумом хлопнулась на землю.

– Мне ничего такого не рассказывали, – шепнула я напарнику, тот, перехватив щётку, стал счищать грязь, за плотным слоем которой виднелась голубоватая полоса на "животе" слизня.

– Ну так это ж детали, они всё равно не кусаются, – пожал плечами мальчик. Я же присоединилась к нему и стала помогать.