Короткий триллер - Страница 40
Как сейчас вижу Клода — сидящим за кухонным столом, со свисающей с губ сигаретой и сощуренными, чтобы уберечься от дыма, глазами. Он поглядывал на меня и продолжал:
— Тебе необходимо помнить следующее, Гордон: когда им надо заставить пса выиграть, они не остановятся ни перед чем. С другой стороны — ни одна собака не в состоянии бежать быстрее, чем позволяет ее сложение, — что бы с ней ни делали. И если нам удастся записать Джеки в безнадежные, то наше дело выгорит. Ни один бегун из этого списка никогда его не догонит — даже с травкой или с иголками. Хоть бы и с имбирем…
— Имбирь?
— Ну да. С этим самым имбирем все просто, делают они вот что: берут кусочек сырого имбиря величиной примерно с каштан и минут за пять до старта запихивают в собаку.
— В пасть? И пес его съедает?
— Нет… Не в пасть.
Вот так оно и продолжалось. Поочередно мы совершили восемь долгих поездок на трек с двойником, и я все больше узнавал об этом «очаровательном» виде спорта, особенно о том, как замедлить или подстегнуть собаку и о способах применения различных препаратов. Я услышал о «крысиной обработке» — это делалось, чтобы заставить небеговую собаку преследовать ложного зайца, для чего на шею ей привязывали консервную банку с крысой внутри. В крышке банки имеется дырка, по размеру достаточная, чтобы крыса могла просунуть голову и покусывать собаку. Но та не в состоянии ухватить крысу и, естественно, носится будто безумная и получает крысиные укусы — тем чаще, чем больше трясется привязанная банка. Наконец, крысу выпускают, и пес, ранее совершенно послушный и не обидевший даже мышки, в ярости набрасывается на крысу и рвет ее в клочья.
— Проделаешь это несколько раз, — объяснял Клод, — хотя, заметь, я не сторонник этого, — и пес станет настоящим убийцей и погонится за чем угодно, хотя бы и за фальшивым зайцем…
Мы уже миновали Чилтерс и понеслись под уклон, выезжая из буковой рощи на поросшую вязами и дубами равнину, к югу от Оксфорда. Клод сидел рядышком, покуривая и с головой погрузившись в воспоминания; каждые две-три минуты он оглядывался, проверяя, в порядке ли Джеки. Пес, наконец, улегся и, как бы в ответ на то, что нашептывал ему, оборачиваясь, Клод, тихонько шуршал хвостом по соломе, будто понимал слова хозяина.
Скоро мы въедем в деревню Тэйм, с ее широкой Хай Стрит, где в рыночные дни размещают коров и свиней, а когда раз в году в деревне открывается ярмарка, то здесь, в центре, появляются качели, карусели со спаренными автомобильчиками и цыганские фургоны. Клод родился в Тэйме и упоминал этот факт буквально каждый раз, как мы его проезжали.
— Так, — заметил он, едва показались первые дома, — это Тэйм. Я здесь родился и вырос, Гордон, да будет тебе известно.
— Ты уже рассказывал.
— Ух и забавные штуки мы тут проделывали, когда были мальцами, — в голосе его проскользнули ностальгические нотки.
— Ну еще бы.
Он помолчал, потом заговорил о своем детстве, скорее всего, чтобы снять избыток внутреннего нервного напряжения.
— Был у соседей мальчишка, по имени Гилберт Гомм: остренькое личико, как у хорька, да одна нога чуть короче другой. Дикие вещи мы с ним творили, когда собирались вместе. Знаешь, что мы делали, Гордон?
— Что?
— По субботам, когда папаша с мамашей были в пивной, мы отправлялись на кухню и отсоединяли трубу от газовой плиты. Потом забулькивали газ в наполненную водой молочную бутылку, садились и пили ее из чайных чашек.
— Это что, вкусно, что ли?
— Вкусно! Абсолютная гадость! Но мы подбрасывали сахарку, и тогда это казалось не столь противным.
— А зачем вы это пили?
Клод повернулся и недоверчиво уставился на меня:
— Ты хочешь сказать, будто сам ни разу не пил змеиную воду?
— Не могу сказать, что пил…
— Я-то думал, все мальчишки делали это! Это опьяняет совсем как вино, даже хуже — зависит от того, как долго пропускаешь через воду газ. Мы вдвоем по субботам так напивались на кухне, что чуть с ног не валились, и это было восхитительно!.. Пока однажды папаша не поймал нас, придя домой пораньше. Ту ночь я, пока жив, не забуду. Держу я, эдак, молочную бутыль с булькающим газом — красота; а Гилберт уперся в пол коленками и ждет моей команды, чтобы выключить газ. И тут входит отец.
— И что он говорит?
— Господи, Гордон, это было ужасно. Он ни слова не вымолвил: встал возле двери и начал нащупывать поясной ремень. Очень медленно расстегнул пряжку и постепенно потянул его из брюк, при этом не сводит с меня глаз. Был он здоровяком: ручищи, как паровой молот, черные усы, а щеки в лиловатых жилках… Так вот: хватает он меня за курточку и выдает на всю катушку, как только может, используя конец с пряжкой, и честно, Гордон, как перед Господом, я думал, он собирается меня убить. Но он все-таки останавливается и снова медленно и тщательно надевает и застегивает ремень и заправляет рубаху, при этом от него сильно пахнет пивом. А потом, так и не сказав ни слова, выходит прочь и снова направляется в пивную… Самая зверская порка в моей жизни.
— Сколько тебе тогда было?
— Да около восьми, пожалуй, — ответил Клод.
Мы приближались к Оксфорду, и он опять затих, но часто крутил головой, проверяя — как там Джеки, то касаясь, то гладя его по голове, а один раз обернулся и оперся коленями о сиденье, чтобы подгрести к собаке побольше соломы, при этом бормоча что-то насчет сквозняка. Мы миновали окраины Оксфорда, въехали на одну из многих узеньких сельских дорог и вскоре свернули на ухабистую улочку, по которой и устремились, обгоняя немногочисленный ручеек бредущих пешком и едущих на велосипедах мужчин и женщин. Некоторые из мужчин вели с собой борзых. Перед нами ехал большой лимузин, в заднем окне его виднелась собака, помещавшаяся между двумя пассажирами.
— Приезжают отовсюду, — мрачно заметил Клод. — Вот эта скорее всего из самого Лондона — наверное, стащили ее на денек из конуры какого-нибудь большого стадиона. Можно даже предположить, что она с Дерби.
— Надеюсь, она не побежит против Джеки.
— Не беспокойся: все новенькие автоматически включаются в высшую категорию. Именно это правило мистер Фиси соблюдает с особой щепетильностью.
Перед самым полем находились открытые ворота, и жена мистера Фиси выступила вперед, чтобы принять от нас входную плату раньше, чем мы въедем.
— Он бы и чертовы педали заставил ее крутить, если б у нее сил хватило, — сказал Клод. — Старина Фиси не держит ни одного лишнего работника.
Я проехал вдоль поля и остановился в конце цепочки автомобилей, разместившихся вдоль высокой изгороди.
Мы оба вылезли из фургона, и Клод побыстрее обошел машину, чтобы извлечь из него Джеки. Поле для рэйсинга было очень просторным и шло под уклон; мы находились на вершине, и вдали можно было различить шесть стартовых загородок и ряды деревянных колышков, обозначающие беговые дорожки. Трек тянулся по низине, затем круто, под прямым углом, поворачивал и поднимался вверх по склону — туда, где толпился народ и виднелся финиш. В тридцати ярдах за линией финиша стоял перевернутый велосипед для перемещения зайца. Для этой цели обычный велосипед очень удобен, поэтому его и применяют на собачьих бегах. Устройство представляет собой непрочную деревянную платформу футов восьми высотой, опирающуюся на четыре вбитых в землю столбика. На платформе, колесами вверх, закреплен старый велосипед. Заднее колесо находится впереди и направлено в сторону трека: шина с него снята и оставлен лишь металлический обод, к которому крепится один конец шнура, к которому прикреплен заяц. Сзади, как бы верхом на велосипеде, стоит «заводила» и крутит педали руками — колесо вращается и наматывает шнур на обод. Благодаря этому заводила может двигать чучело зайца к себе с любой желаемой скоростью, вплоть до сорока миль в час. После каждого забега кто-нибудь относит зайца вместе с прикрепленным шнуром вниз по склону, к стартовым загородкам, — шнур разматывается с обода, и все готово к новому старту. Заводила, со своей высокой платформы может наблюдать за гонками и регулировать скорость зайца, держа его чуть впереди лидирующей собаки; кроме того, он может в любой момент остановить зайца, сделать фальстарт в том случае, если ему покажется, что побеждает не та собака. Для этого нужно крутануть педали назад и шнур намотается на втулку колеса. То же самое можно сделать и по-другому: внезапно, хоть на секунду приостановить зайца — лидер чуть тормознет, чтобы не потерять «добычу», и тогда его смогут догнать другие собаки… Все-таки важная фигура этот заводила.