Короткий метр. Сборник сценариев для учебных и курсовых игровых фильмов - Страница 3

– Ну? – спрашивает Хан.

– Артиста ставлю на счётчик…

Холёная рука Колымы снова набирает знакомый номер – три…семь… шесть…

– Белый?… Это я – Колыма… Да, да, мы с Ханом… Артист поплыл… Поправка в сценарий…Теперь будет не два звонка, а три… Средний звонок будет как бы в ГИБДД.

Примечания:

КАД – кольцевая автомобильная дорога

ДТП – дорожно-транспортное происшествие

ОПТ – организованная преступная группировка

ВАЗ – Волжский автомобильный завод

РАН – Российская Академия наук

ОСАГО – Общество страхования автогражданской ответственности

ДПС – дорожно-патрульная служба

ГИБДД – государственная инспекция безопасности дорожного движения

ЗТМ – затемнение (кинотермин)

Из разных концов длинного коридора института «Гидрометеопроманализ» идут навстречу друг другу два научных сотрудника примерно одного возраста – им около шестидесяти. Разница только в том, что один – сухопарый, а другой – тучный.

Встречаются они возле двери, на которой привинчена табличка «Курительная».

Они входят в эту тесную комнату. Мрачное закопчённое помещение. Железные стулья, окурки вокруг урн, никогда не мытое окно. В глубине две двери с буквами «Ж» и «М».

– Не пошёл на обед?… – спрашивает сухопарый и распечатывает пачку «Беломора».

– Диета… – отвечает тучный, набивает свой полированный, хорошо обкуренный бриар Петерсона ароматным табаком из резинового кисета, долго раскуривает газовой золочёной горелкой..

Сухопарый на старинный манер сминает «гармошкой» бумажный мундштук беломорины, прикуривает от дешёвой зажигалки.

Пауза.

– Хорошо выглядишь, – говорит тучный.

– Свято блюду завет родного отца… – отвечает ему сухопарый. – Сто грамм водки и хвост селёдки в обед каждый день…

– Смолоду?

– С сорока пяти…

– А я сижу на вискаре.

– Ты был в Москве?.. – спрашивает сухопарый. – Встречал кого-нибудь из наших?

– Встречал… – вспоминает тучный. – Феликса…

– Какого Феликса?

– Да этого… Как его… Дай вспомнить…

– Радыгина?.. Он не наш…

– Нет… Давай по порядку, – говорит тучный. – «А»… На «А» нету… «Б»… На «Б» был Балясников…

– Но он не Феликс, – возражает сухопарый.

– Да… Поехали дальше – «В»… Нету… «Г»… Это был не Гаврилов… «Д»… – ароматный дым из трубки обволакивает тучного научного сотрудника.

– На «Д» не было, – помогает ему сухопарый. – «И»… Кто у нас был на «И»?

– Никого… «К»… Много на «К» – Кудояров, Кугель, Кастриди… Не то… Я в Москве их не встречал… «Л»… Нет, не Либерман… «М»… Дошли до середины.

– Давай, я быстрее, – докуривает свою папиросу сухопарый. – «Н» – не было… «О» – не было… «П» – Парижанян был в Москве?

– Нет.

– «P» – только один Рашевский.

– Он!!! – радостно восклицает тучный. – В Москве я встретил Рашевского!

– Но он не Феликс! – разводит руками сухопарый.

– А кто?.. Как его зовут?

– Забыл… Но точно – не Феликс.

– Тогда давай сначала… – тучный наслаждается своей патерсоновской трубкой. – Я буду называть буквы, а ты перечисляй имена.

– Давай… – соглашается сухопарый, обжимает и закуривает вторую беломорину.

– «А»…

– Андрей, Алексей, Александр… Не то!

– «Б»…

– Борис…

– «В»…

– Вениамин, Владимир, Василий… Не то!

– «Г»…

– Геннадий, Генрих, Гаврила… Совсем не то!

– «Д»…

– Дмитрий, Давид, Даниил… Не было таких.

– «И»…

– Иван, Илья, Исаак… Нет.

– «К»…

– Был Константин, но не Рашевский.

– «Л»… Может, Леонид?

– Нет… Не было Леонида.

– «М»…

– Михаил, Матвей… Нет, не он.

– «Н»…

– Николай, Никита… Может, он Никита?

– Нет, он не Никита… «О»…

– Рашевский не Олег.

– «П»…

– Тем более не Павел и не Пётр.

– «Р»… Роман?.. Родион?.. Рустам?… – включил свою память тучный научный сотрудник.

– Какой он Рустам?!. Ты ещё скажи – Мухамед! – возражает сухопарый научный сотрудник. – Дальше «С»…

– Сергей – не то, Семён – не то, Соломон – тем более.

– «Т»…

– Никого на букву «Т». А там уже – Устин, Фёдор, Феликса мы проверяли, Харитон, Чарльз, Шамиль, на «Ща» имён у русских не бывает, дальше – твёрдый знак, «ы», мягкий знак.

– тучному надоело это занятие. – Хватит!

– Нет, надо закончить, – настаивает сухопарый. – «Э»

– это Эдуард, «Ю» – это Юрий. «Я» – это Яков… Всё не то! Русский алфавит закончен. Повисает пауза.

– Ярослав! – вдруг радостно восклицает тучный. – Рашевского зовут Ярослав!!!

– Тьфу!!! – с досадой говорит сухопарый и бросает в урну окурок. – С конца азбуки надо было начинать!!!

Стайка конторских девиц с сигаретами и зажигалками в руках вбегает в курительную комнату.

Помещение наполняется дымом.

– Девочки, – сухопарый обращается к весёлой компании, – «Курить – здоровью вредить»… Вы хотите похудеть, а потеряете память!

– И пить вредно… – добавляет толстяк.

После этих слов оба научных сотрудника решительно выходят из курительной комнаты.

В приделе Андреевского храма в церковной лавке бабка Наталья покупает православный календарь.

– Мне вон тот, где цифры покрупнее, – говорит она послушнице, платит деньги, заворачивает покупку в целлофановый пакет и, трижды перекрестившись, выходит из церкви.

На улице предновогодняя суета. На лотках игрушки, шары и шарики, мишура и серпантин. За оградой кавказцы торгуют ёлками.

Бабка Наталья сквозь толпу идёт к Андреевскому рынку, пробирается по торговым рядам, кошёлки и пакеты в её руках постепенно заполняются снедью. Наконец, она у птичьего ряда.

– Утки откуда? – интересуется бабка Наталья.

– Тосненские.

– Жиру много…

– Зато охлаждённые, а не замороженные.

– Вон жёлтые какие, – тычет пальцем в птицу бабка Наталья и переходит к другому балагану.

– Утки откуда? – снова спрашивает она.

– Венгерские, моя красавица! – улыбается кавказец.

– А не китайские?

– Обижаете, бабуля… – огорчается кавказец.

– Сильно заморожена, – стучит по птице, как по деревяшке, бабка Наталья, разворачивается и идёт назад – к тосненским уткам…

…Бабка Наталья – главная на кухне. Пока её сорокалетняя племянница Елена Викторовна, врачиха, и врачихина дочь – студентка Женя разбирают тяжеленные пакеты с провизией, которые она принесла, сама бабка Наталья занимается уткой.

– До Нового года ещё семь часов, – обращается к ней племянница Елена Викторовна. – Вы бы, тётя, поели чего-нибудь.

– Да-да, вот поем капустки, что останется от уточки… с хлебцем.

– Бабушка постится, – объясняет студентка Женя. – У неё рождественский пост, самый строгий… До какого числа?

– До шестого января, – со знанием дела говорит Елена Викторовна. – Надо бы, тётя, к капустке добавить яблочков и чернослива.

И они уходят из кухни готовить себя к встрече Нового года, а бабка Наталья приступает к священнодействию – готовить утку…

– Какие запахи!!! – восклицает первый же гость, пришедший за час до наступления Нового года.

Он сбрасывает шубу и проходит в столовую, где бабка Наталья уже заканчивает накрывать праздничный стол: салаты – оливье, овощной и крабовый, грибочки – солёные и маринованные, селёдка – под шубой и с лучком, миноги и сардины, свинина в виде ветчины и буженины, сыры, колбасы салями и паштет…

В стороне на буфете ждут своей очереди печёности – пироги, пирожки, пирожные и домашний торт.

– Пахнет нынче уткой! – не унимается гость.

– Наша утка ещё не готова, – выходит к гостю украшенная люрексом и жемчугом Елена Викторовна.