Короткий деловой визит - Страница 1

Ольга Ларионова

КОРОТКИЙ ДЕЛОВОЙ ВИЗИТ

- Петр Палыч, а Петр Палыч! - Левров, не осмелившийся зажечь свет, пытался на слух определить, проснулся Дашков или требуется дополнительное воздействие.

Дашков дышал бесшумно. Дополнительное воздействие, несомненно, требовалось, но... Уже сам факт пробуждения старейшего члена Высшего Координационного Совета в четвертом часу утра был событием вопиющим. В свое время Элжбета Ксаверьевна, давая свое согласие на избрание мужа в Совет, строго оговорила неприкосновенность его покоя с полуночи и до шести. "До первого петуха, так и передайте вашему Совету! - безапелляционно заявила она тогда Леврову, совершенно забыв, что во всей Москве существовал только один петух, да и тот кричал только по знаку дрессировщика, а отнюдь не в положенное ему природой время. - Так и передайте вашему Совету. В конце концов, это единственная привилегия, которой я требую!"

С ней согласились, потому что сам Дашков не требовал никаких привилегий. Договор соблюдался строго - до сих пор не было причины, которая заставила бы его нарушить.

Знал это и проснувшийся Дашков, у которого в голове невольно и тревожно проносились все гипотетические беды, способные обрушиться на Землю.

- Петр Палыч!.. - В голосе Леврова было неподдельное отчаяние. Дашков не любил своего секретаря, неприметного молодого человека с редкой, но почему-то не запоминающейся фамилией. Было в Леврове что-то раздражающе несовременное, и Дашков, подозревая за этим качеством оправдание своей антипатии, старался изо всех сил быть с Левровым любезным. Каждый, кто хотя бы раз говорил с членом главнейшего в Солнечной системе Совета, согласился бы, что Леврову оказывают непомерную честь.

- Ну, что там? - Дашков облек наконец свое недоразумение в максимально любезную (для него, разумеется) форму.

- Прилетели! - выдохнул Левров. - Прилетели...

- Кто еще?

Глаза Дашкова, уже привыкшие к темноте, различали неуклюжее движение, словно огромный журавль хлопал полураскрытыми крыльями, - это Левров разводил руками.

И тут вдруг Дашкову стало страшно, вернее, сначала жарко и только после этого - осознанно страшно. Он вдруг понял, кто должен был прилететь, чтобы его разбудили посреди ночи. И как любой обыкновенный человек на его месте, он тут же не поверил:

- Включите свет и извольте докладывать связно!

От волнения он забыл, что Элжбета Ксаверьевна блокировала на ночь освещение всего этажа. Левров, человек врожденной фантастической пунктуальности, помнил это и потому не двинулся с места.

- Где? - спросил Дашков упавшим голосом. - Сколько?

- На Луне, шестьсот метров от купола "Шапито". Один.

- Корабль или член экипажа?

- Один корабль и, по-видимому, единственный пилот. Дашков замолчал на целых двадцать секунд. Затем резко поднялся, протянул руку и безошибочно нашел на ночном столике муаровую ленточку.

Завязать тугим бантиком свою всемирно известную "суворовскую косицу" и накинуть тренировочный костюм было делом еще пяти секунд, а затем Дашков уже мчался по квартире легкими частыми прыжками - только двери успевали автоматически распахиваться тысячной долей секунды раньше, чем их могли коснуться его острые коленки. Элжбета Ксаверьевна стояла у последней двери, прижимаясь к стене

- Знаешь? - спросил на лету Дашков.

- Знаю.

Кажется, он даже успел поцеловать жену, выпрыгивая на утренний снежок, над которым зависла тупорылая рыбина сверхскоростного мобиля. Иначе и быть не могло: должен же был Левров на чем-то примчаться из Калуги. Дашков нырнул в люк.

- Какой космопорт оповещен? - спросил он, поворачивая острый профиль к секретарю, не отстававшему от него ни на пядь.

- Чарщангинский. Там ракета под парами, остальные члены Совета кто вылетел, кто - вот-вот...

Маленький мобиль пошел вверх так, что уши заложило. Весь центральный массив Москвы с пепельно светящимися предрассветными улицами стремительно проваливался под ними, темнея и сливаясь в один человеческий муравейник, и только ярко- алый контур Кремля светился четко и привычно - Дашков знал, что он будет виден даже с орбиты. "Мы уже привыкли, двух веков не прошло привыкли, и трудно представить себе, какими глазами должно смотреть на все это разумное существо, подлетающее к Земле извне..."

- Слушай, - вдруг каким-то будничным, совсем не академическим тоном проговорил Дашков, - а они на нас-то хоть похожи?..

- Не-е... - так же растерянно, словно извиняясь за неведомого гостя, протянул Левров. - Со стороны глянуть - чушка какая-то... У диспетчера Чарщангинского видеозапись есть.

- Почему не доложили сразу?! - Тон был уже стандартный.

Левров потянулся было через его плечо к пульту управления, но Дашков нетерпеливо дернул головой, так что серебряная косица испуганно метнулась по спине, и плохо гнущимся костлявым пальцем принялся набирать шифр связи.

Леврову казалось, что клавиши вот-вот расколются под точными сильными щелчками, словно ореховые скорлупки. Но клавиши выдержали, а на потеплевшем экране проступило миловидное личико космодромного андроида.

"Дайте-ка, что у вас там с Луны..."

А с Луны было вот что...

На обоих лунных космодромах чужой корабль попросту не заметили. В Пространстве одновременно болтается слишком много кораблей; если же сюда прибавить космические станции, дрейфующие буйки и вообще весь массив Подлунных Верфей, то станет очевидным, что уследить за всем скромный типовой кибер- наблюдатель космопорта Луна-11 (на космическом жаргоне Байконаверал) был просто не в состоянии. Если бы это был обыкновенный земной грузовик, он должен был послать посадочный вызов; если же это было космическое тело, то ему следовало перемещаться с совершенно иными скоростями.

Чужак плавно сманеврировал, словно нацеливаясь на сверкающий купол "Шапито", и только с этого момента началось форменное и закономерное светопреставление. Панические предупреждения, адресованные предполагаемому экипажу; команды, приказы и угрозы в тот же адрес; одновременная связь со всеми диспетчерами Земли, приземелья и ближнего Пространства - то есть вплоть до Сатурна; распоряжения всему экспедиционному составу, разместившемуся в комплексе "Шапито": укрыться на нижних горизонтах противометеоритного бункера, выслать вспомогательную бригаду на космодром, обеспечить полноту наблюдения и отключить все приборы и механизмы, кроме аварийного жизнеобеспечения.

Аналогичный пакет абракадабры получил и персонал космодрома.

Все было естественно: ни одна служба ни на Земле, ни вне ее не имела четких инструкций на случай приближения инопланетного корабля. Впрочем, нечетких тоже.

Что касается населения "Шапито", то они навидались таких различных моделей, что ни у кого не возникло и тени сомнения: перед ними - жертва необузданной фантазии экспериментаторов, вышедшая из повиновения. Бывает. К тому же были они в большинстве своем астрономами - недаром Луна, как известно, астрономическая столица Солнечной системы - и в космолетах разбирались гораздо хуже, чем в цветовых оттенках всех дыр, от черной до белой. Они организованно проследовали в бункер, не преминув разбудить космодромную смену, отдыхавшую после суточного дежурства, без лишней спешки подключили всю систему жизнеобеспечения и только тогда сосредоточили внимание на экране внешнего обзора.

Странный корабль, более всего похожий на гигантскую волнушку, вел себя крайне суетливо: подрагивая и приплясывая, как пчела над незнакомым, но лакомо пахнущим цветком, он кружил над площадкой, только что выровненной для закладки нового корпуса гравитонного телескопа. Казалось, он не уверен в прочности фундамента, и у многих сложилось впечатление, что он вот так покружит-покружит да и улетит восвояси.

Но он вдруг нырнул вниз и сел. Вроде приключение закончилось благополучно, тем не менее что-то непривычное было в этой посадке. Какая-то насекомая легкость.