Коронованная пешка (СИ) - Страница 36

Влад шутки не оценил. Нахмурился и даже отстранился. Пришлось обвить его шею руками и мимолётом поцеловать в губы.

— Что ты предлагаешь?

— Давай сбежим! Куда-нибудь, где нас не найдут…

— А жить на что будем? На твои миллионы? Их ещё вернуть надо. Тебе для этого объявиться нужно. Не забыл, что ты числишься в пропавших без вести?

— Мы можем уехать в какую-нибудь деревню или городок, например.

— Угу. Ты выйдешь на работу, а я буду кур разводить. Не смешно. Ты в обморок упадёшь только от вида одного туалета, в стиле сортир — одна дырка в полу.

— Ты меня плохо знаешь.

— Ага, вспоминая твою стрельбу, уже в этом не сомневаюсь. Что плохо тебя знаю.

— Тая, я сейчас серьёзно: ты бы уехала со мной? Бросили бы всё и рванули…

Улыбнулась, отводя взгляд. Что я могла на это сказать?

Меня воспитали так, что я трудилась каждый день. Впахивала в поте лица. Расслабленная жизнь без цели — не моё. Я заскучаю и зачахну, покроюсь пылью. И начну искать приключения на свою голову.

Что если острота ситуации пройдёт и Влад вернётся к старому? Что если всё, что между нами, это только стресс и адреналин. И ничего больше. Разве он не задумывался об этом?

Мы же совершенно из разных миров.

Это только в сказке так бывает.

— Знаешь, я подумаю над этим на досуге.

— Да? Если честно, в такой жизни ничего плохого нет. Мне даже интересно.

— Поверь, это быстро пройдёт. Новизна исчезнет и останется треклятый быт, который ты не сможешь спихнуть на чьи-нибудь плечи.

— А если не пройдёт?

— Ну, что же… Не хотела тебе говорить, но пару дней, возможно, тебе придётся побыть одному.

— Куда это ты собралась?

— У меня дела в городе.

— Я… я могу с тобой пойти?

— Нет. Прости, но так рисковать не могу.

— Но ты же вернёшься?

— Конечно, вернусь. Не говори глупостей. Может, вернусь даже с хорошими новостями. Так что не кисни.

Влад привычно подминал меня под себя, требуя нежности и ласки. Странно это признавать, но мне теперь не казалось это чем-то диким и запредельным. Пусть он и выглядел грубым, самодовольным и нахальным, но его нежность была такой буйной, пленяющей и пьянящей, что у меня напрочь сносило крышу. Я теряла последние остатки мозгов. И плакать по этому поводу не собиралась.

Прижимаясь к Владу всем телом, ловила каждый его вдох, от которого моё желание разгоралось лишь сильнее.

— Когда ты без пистолета и не строишь строгую… фрау, мне гораздо спокойнее.

— Почему? — удивилась, с трудом отрываясь от его губ.

— Потому что я знаю, что в этот момент ты настоящая, и всё будет хорошо…

Запустив пальцы в его волосы, вдыхала такой приятный и будоражащий запах тела. Целовала, пытаясь внушить ему одно: ему нужно сейчас жить, а не завтра.

Покусывая губы Влада, сдерживала себя из последних сил, ведь мужские руки уже творили невообразимое с моим телом. Дарили тепло и негу, разгоняли страх и неуверенность. Словно изучали меня, каждый изгиб, каждую линию, чтобы лучше понять и усилить наслаждение.

Никто и никогда не был со мной так нежен, так ласков. Да я и не позволяла. Вот и сейчас мне хотелось что-то исправить, как-то компенсировать все его старания. Вознаградить

Обхватив Влада ногами, приложила силы, чтобы поменяться с ним местами. Оказавшись сверху, упёрлась руками в грудь молодого мужчины, плавно двигая бёдрами вниз.

Влад подхватил меня. Мы смотрели друг на друга всего мгновение, пока приятная истома не охватила нас обоих.

Сегодня я хотела показать Владу, как может быть хорошо. Он вдруг оказался не против.

И когда сводящие с ума движения утихли, а мы разгорячённые и потные лежали и просто молчали, ловя дыхание, улыбки и последние, запоздалые стоны.

Прижимаясь к Владу, протяжно вздохнула, закрывая глаза.

— Тая, если я скажу тебе глупость… Ты… ты очень обидишься? — дышал он ещё тяжело и с лёгким хрипом.

— Какую глупость? — лениво повернула голову, целуя неугомонного и взъерошенного Влада. — Какую? Я уже ничего другого от тебя не жду, если честно, — слабо улыбнулась. — Шучу. Говори.

— Я люблю тебя, Тая.

Рынок встретил меня шумом, гамом и толкотнёй. Типичное место, кишащее людьми. Настолько пугающее меня, что я даже не могла мысли в кучу собрать.

Я кожей ощущала, что что-то не так. Что что-то, чёрт подери, не так.

Мельком оглянулась и постаралась затеряться среди толпы. Натянула кепку едва ли не на нос. Сунула руки в карманы ветровки и уверенным шагом шла по крайнему ряду.

Здесь торговали одеждой. Ряды палаток. Бесконечные. Ещё мелкие магазинчики. Двухэтажное здание с неоновыми вывесками.

— Я тебя еле нашёл…

Выдохнула и перестала так нервно сжимать рукоять пистолета. Значит, Женя пришёл раньше.

— Рада тебя слышать. И видеть, — скосила взгляд. Женя шёл почти рядом со мной, заинтересованно разглядывая полки с китайскими туфлями. — Времени у нас с тобой мало.

— Жень, ты даже не представляешь в каком я дерьме!

— Представляю. Настолько хорошо, что уже полчаса брожу тут, пытаясь избавиться от слежки.

— Чёрт! — мотнула головой. — Мне не показалось.

— Ну, интуиция у тебя всегда работала чётко.

— И что дальше?

— Задавай вопросы и разбежимся. Только быстро.

— Сколько у нас есть?

— Минут двадцать.

— Хорошо.

— Тая, скажи честно. Зачем ты во всё это ввязалась? Ты бы могла…

— Нет, не могла, — на секунду остановилась, пытаясь поймать боковым зрением очень уж подозрительного мужчину в соседнем ряду. — И не прикидывайся, что не знаешь почему.

— Твою мать, — Женя злобно сплюнул. — Ты сама же себе могилу роешь, Тая. Будь благоразумна. Отойди в сторону.

— В тебе сейчас говорит личная привязанность, а не здравый смысл. Слишком много отдано, чтобы я отдала его просто так.

— Не просто так. Ты должна остановиться.

— Не могу, Жень. Не могу! Мы должны защищать жизни! Понимаешь? Защищать, оберегать… И свои тоже. Ты… Ты ничего не видел, а я видела! — мне хотелось кричать от ярости, но я сдерживалась. Застегнула разъехавшуюся молнию на ветровке и раздражённо прикусила зубами воротник, пытаясь успокоиться. — Слишком многие погибли, чтобы я трусливо сбежала в кусты.

— Тая, ты откусила такой кусок, который не в силах проглотить! И ты не справишься одна, пойми же наконец.

— Кстати об этом. Что с моими ребятами? Ферзь пришёл в себя? Я очень рассчитываю на его помощь. Хотелось бы, чтобы ты помог мне попасть в больницу. Мне нужно с ним поговорить.

— Тая, Ферзь умер.

Ослепительная белая вспышка перед глазами. Будто мне в лицо светила лампа. Щурясь и жмурясь, чувствовала предательскую влагу на своих щеках. Сдержанно выдохнув, моргнула пару раз, прогоняя прочь рвущиеся наружу эмоции.

Пухлое дело. Со всеми его подвигами. С тем, что сделал хорошего. У него осталась жена и две дочки.

— Слон?

— В коме. И если честно, шансы у него неважнецкие.

— Слон крепкий, выкарабкается. Ладья?

— Он получше. Ему сделали операцию. Лёгкое сильно пострадало. Но будет жить.

— Конь?

— Тая, разве ты не читала новости?

— Читала, там говорили про четверых.

— Всё верно, только четвёртый был из нападавших.

— Значит, — сглотнула мерзкий ком в горле, — он… он остался на той гребной парковке? — слёзы душили так, что дышать было больно. — Да? Он остался там?

— Тая, у него не было шансов. Он сделал то, что должен был.

— Нет, Женя, — хлюпая носом, смахивала горячие слезы, — это у меня не было шансов. Это он должен был уйти с Владом. Он сильнее, опытнее. Но Конь отправил меня, а сам… Чёрт! Как мне об этом Владу сказать?

— Всё зашло слишком далеко.

— Верно. Слишком далеко, чтобы останавливаться. Женя, — утёрла слёзы и вдохнула носом воздух, — кому ты доверяешь? Среди наших? К кому я могу обратиться?

— По этому вопросу?

— Да.

— Не знаю, сложно сказать. Когда крутятся такие деньги.

— А что с завещанием?