Коронная башня. Роза и шип (сборник) - Страница 4

– Ой, да заткнись ты!

Верзила с разорванным рукавом сделал шаг к Адриану и замахнулся на него дубиной. На скользком причале Адриану не составило труда схватить громилу за руку и так вывернуть локоть и запястье, что раздался треск – как будто раскололась скорлупа ореха. Он оттолкнул орущего от боли вербовщика, и тот со всплеском рухнул в воду.

Адриан мог бы обнажить мечи – и по привычке чуть было так и не сделал, – но он дал себе слово, что теперь в его жизни все будет иначе. Кроме того, прежде чем столкнуть вербовщика в воду, он выхватил у него дубину – кусок твердого пеканового дерева более фута длиной и диаметром примерно дюйм. От частого ее применения на протяжении долгих лет рукоятка дубины сделалась гладкой, а другой конец побурел от крови, въевшейся в древесину.

Один вербовщик удерживал Пиклза, а двое атаковали Адриана. Окинув опытным взглядом положение их ног и рассчитав вес и направление удара, Адриан увернулся от замаха первого нападавшего, поставил второму подножку и, пока тот падал, ударил его по затылку. При соприкосновении дубины с черепом раздался глухой звук, словно удар пришелся по тыкве, и рухнувший на деревянный настил верзила уже больше не двигался. Другой снова замахнулся. Адриан отразил удар пекановой палкой и попал вербовщику по пальцам. Тот заорал и выпустил из рук дубину. Адриан ухватился за нее, болтающуюся на кожаном шнуре, резко дернул, заломив руку противника назад, и с силой потянул. Кость не сломалась, но вывих плеча был бедолаге обеспечен. Ноги вербовщика задрожали, боевой дух окончательно его покинул, и Адриан столкнул его в воду вслед за товарищем.

Когда Адриан повернулся, чтобы сразиться с последним из четверки, Пиклз уже стоял в одиночестве, потирая шею. Его потенциальный пленитель уносил ноги с неимоверной быстротой.

– Как тебе кажется, он приведет друзей на подмогу? – спросил Адриан мальчишку.

Пиклз промолчал. Он лишь таращился на Адриана с открытым ртом.

– Думаю, нет смысла оставаться, чтобы это выяснить, – ответил самому себе Адриан. – Так где, говоришь, эта твоя баржа?

Вдали от морского причала город Вернес был все таким же гнетущим и удушливым. Узкие, мощенные булыжником улицы образовывали лабиринт в тени почти касавшихся друг друга балконов. Свет фонарей и луны едва проникал сюда, а некоторые одинокие улочки и вовсе тонули во мраке. Теперь Адриан был рад, что судьба послала ему Пиклза. Оправившись от пережитого страха после столкновения с вербовщиками, «уличный крысеныш» вел себя скорее как охотничий пес. С легкостью, выдававшей немалый опыт, он уверенно бежал по городским закоулкам, перепрыгивая через лужи, от которых несло отходами, и ловко обходя бельевые веревки и строительные леса.

– Здесь живут в основном корабельщики, а вон там, возле пристани, – общежитие портовых рабочих. – Пиклз указал на мрачное трехэтажное здание с одной дверью и немногочисленными оконцами. – Большинство в этой части города живут здесь или в таком же бараке на южной окраине. Здесь все связано с судоходством. А вон там, высоко на холме – видите? Это цитадель.

Адриан поднял голову и разглядел темные очертания освещенной факелами крепости.

– Это не совсем замок, скорее, контора, где работают спекулянты и купцы. Чтобы сберечь все то золото, что они там хранят, нужны высокие, прочные стены. Вот куда идут деньги с моря. Все бежит под гору, но золото течет наверх.

Пиклз обогнул перевернутое ведро и спугнул пару крыс размером с хорошего кота, которые шмыгнули под защиту более густой темноты. Почти проскочив мимо какой-то двери, Адриан вдруг понял, что куча тряпья на крыльце – на самом деле древний старик с всклокоченной седой бородой и изборожденным морщинами лицом. Старец сидел неподвижно, казалось, даже не моргал, и Адриан заметил его только после того, как чашка его курительной трубки запылала ярким оранжевым светом.

– Грязный городишко, – бросил через плечо Пиклз. – Я рад, что мы уезжаем. Тут слишком много чужеземцев – особенно с востока, а сколько еще, наверное, прибыло на одном с вами корабле! Странный народ эти калианцы. Их женщины занимаются ворожбой и предсказывают будущее, но по мне, так лучше поменьше знать о своем будущем. На севере, к счастью, нам не придется сталкиваться с подобными вещами. В Уоррике ведьм зимой жгут как дрова. Ну… во всяком случае, так мне рассказывали… – Пиклз резко остановился и обернулся к Адриану. – Как вас зовут?

– Наконец решил спросить, а? – усмехнулся Адриан.

– Мне нужно знать, чтобы обеспечить вас местом на барже.

– Я и сам могу об этом позаботиться. Если, конечно, ты действительно ведешь меня к барже, а не в какой-нибудь темный уголок, где шарахнешь по голове, чтобы наконец обчистить до нитки.

– Я бы никогда так не поступил, – обиделся Пиклз. – Неужели вы считаете меня таким дураком? Я же видел, что ожидает того, кто попытается шарахнуть вас по голове. Да к тому же мы уже прошли с десяток отличных темных уголков. – Пиклз улыбнулся своей удивительной широкой улыбкой, отчасти озорной, отчасти гордой, но более всего простой и радостной от того, что он вообще живет на свете. Адриан и припомнить не мог, когда сам в последний раз чувствовал себя так, как выглядел сейчас Пиклз.

Главарь вербовщиков верно угадал возраст мальчишки. Пиклз был всего на четыре-пять лет моложе Адриана. «Пять, – подумал он. – Парень на пять лет младше меня. Он – это я, до того как ушел из дома. Неужели и я тогда так улыбался?»

Адриан задумался над тем, как долго Пиклз прожил в одиночестве и сумеет ли он сохранить эту свою улыбку через пять лет.

– Адриан. Адриан Блэкуотер. – Он подал Пиклзу руку.

Мальчишка кивнул.

– Хорошее имя. Очень хорошее. Лучше, чем Пиклз. А впрочем, любое получше будет.

– Тебя мать так назвала?

– Ох, ну конечно! По слухам, она и зачала, и родила меня на одном и том же ящике с пикулями. Как не поверить в подобную историю? Даже если это вранье, так вполне могло быть.

Оставив позади мрачный лабиринт, они вышли на широкую улицу, пролегавшую в более высокой части города. Внизу Адриан увидел пирс и мачты корабля, на котором он прибыл из Калиса. На берегу все еще толпился народ – кто-то искал ночлег, а кто-то свои вещи. Адриан вспомнил упавшую в воду сумку. Сколько еще людей окажутся в незнакомом городе без своего единственного добра?

Где-то рядом залаяла собака. Адриан повернул голову, и в конце небольшой узкой улочки ему почудилось едва уловимое движение. Впрочем, он не был в этом уверен. Во всем кривом переулке горел один-единственный фонарь. Большая же его часть тонула во мраке, местами неравномерно разгоняемом сизым сиянием луны. Тут квадрат, там треугольник – видно при таком освещении было плохо, и определить расстояние удавалось с трудом. Может, еще одна крыса? Да нет, не похоже… Вроде бы что-то побольше. Адриан ждал, вглядываясь в темноту. Никакого движения.

Он обернулся и увидел, что Пиклз уже пересек большую часть площади, дальняя сторона которой, к радости Адриана, вплотную примыкала к очередному порту. Этот порт располагался в устье реки Бернум, в ночное время походившей на широкую полосу тьмы. Адриан бросил последний взгляд на узкие улочки. Там по-прежнему не было никакого движения. Призраки. Вот в чем дело – его преследовало собственное прошлое.

От Адриана разило смертью. Смрад этот не ощущали окружающие, но, прилипчивый, как запах пота после долгой ночной пьянки, и не смываемый водой, он повсюду преследовал Адриана. Однако не выпивка была причиной отвратительной вони, а кровь. Нет, Адриан не пил ее, хотя знавал и таких, кто этим не брезговал. Просто весь он, с головы до ног, был пропитан кровью. Но теперь этому настал конец. Во всяком случае, он убеждал себя в этом со страстью недавно протрезвевшего человека. Того, другого, Адриана, совсем юного, он оставил на другом краю света и теперь что было сил бежал от него.

Вспомнив, что так и не забрал свою сумку у Пиклза, Адриан бросился ему вдогонку, однако не успел он подбежать к мальчишке, как тот влип в очередную неприятную историю.