Коронная башня. Роза и шип (сборник) - Страница 30

Адриан спешился и мягко сказал:

– Прошу простить меня, господин, я не хотел пугать вас. Я здесь проездом. Надеялся, что вы сумеете указать мне нужное направление.

Мужчина с опаской покосился на него.

Адриан улыбнулся.

Мужчина улыбнулся в ответ.

– Уиндам.

– Это название деревни или ваше имя?

– Э, название деревни, сэр, – смущенно сказал мужчина. – Меня зовут Пратт, сэр.

– Рад познакомиться, Пратт. А что это за река?

– Галевир, сэр.

– Значит, это какое королевство?

– Мы находимся в провинции Чедвик королевства Уоррик.

– То есть все еще в Аврине?

– Конечно, сэр, – удивленно сказал Пратт. – Но на том берегу уже начинается королевство Меленгар.

– А это тоже еще Аврин?

– Да, сэр.

Мужчина отставил тележку и вытер лицо рукавом.

– А вы, значит, направляетесь в Трент?

– Нет, в Шеридан. Просто я в пути уже несколько дней и опасался, что заехал слишком далеко.

– В Шеридан? О нет, сэр. Вам еще полдня пути.

Адриан посмотрел на влажное серое небо.

– Замечательно. Можете мне что-нибудь рассказать о том, какая дальше дорога?

– Я никогда не бывал на том берегу реки, сэр.

– А что, берега враждуют между собой?

– Нет-нет, Этельред и Амрат мирно соседствуют уже много лет. На Входном мосту не было охраны с тех пор, как я тут поселился, а я живу здесь с рождения. Просто мне незачем переправляться на тот берег. Горшечник Биб, вот он был там. Он продает в Медфорде свои глиняные изделия. Ездит туда дважды в год. Это столица королевства Меленгар. Вон там находится. – Пратт указал на противоположный берег, чуть влево от моста. За завесой дождя Адриан разглядел лишь размытые серые очертания каких-то зданий. – В ясную зимнюю ночь, когда деревья голые, отсюда видны огни замка Эссендон, а утром на Праздник зимы слышны колокола Маресского собора. Биб привозит из Медфорда соль и цветные ткани, а однажды даже привез жену. Красивая девушка, но… – он понизил голос, – ленивая, как сурок. Обед не заставишь приготовить, да она, в общем-то, и готовит не лучше сурка. У Биба дома теперь такой кавардак…

– Так вы знаете, куда мне ехать, чтобы добраться до Шеридана? – перебил его Адриан.

– Конечно, знаю. Сам я там не был, но через нашу деревню и в ту, и в другую сторону проезжает немало народу. С некоторыми я разговаривал. Редко, правда, встречаются такие любезные, как вы… Кажется, на том берегу есть развилка. Биб говорит, там нет никаких указателей, но левая дорога ведет в Медфорд – ее называют Королевской. Вам нужно оставаться на правой, проехать всю Восточную окраину, мимо Высоких лугов. Сам-то Биб там никогда не был – он ездит только в Медфорд, – но другие говорят, что школа расположена возле Лугов, немного на восток.

– Что ж, спасибо… Пратт, да?

– Да, сэр. Вы откуда едете, сэр?

– Из Колноры.

– Слыхал я о ней. Говорят, большой город. Не понимаю я людей, зачем селиться так близко друг к другу и жить в такой тесноте. Как-то это неестественно. А когда Марибор дает им это понять, они едут сюда, чтобы скрыться от его гнева. Лет шесть назад здесь свирепствовала чума. Это они занесли. Столько хороших людей погибло! Если бы не Мертон с Фэллонской трясины, мы бы, наверное, уже все были на том свете… Как там сейчас дела, в этой Колноре?

– Странно, Пратт. Дождливо и странно.

Незадолго до заката солнцу удалось продырявить облака, и Шериданскую долину, к которой приближался Адриан, залили его косые лучи. Эта благодатная картина вселяла в Адриана надежду, что теперь удача будет на его стороне, хотя в глубине души он не слишком в это верил.

Адриану не везло с тех пор, как он получил письмо. Сам факт, что оно нашло его в восточных джунглях, можно было считать чудом – или проклятием. В этом он и сам до сих пор не разобрался. В тот памятный день он пребывал в дебрях Калиса в городе под названием Мандалин. На большой арене, окруженной белыми башнями, всегда собирались самые почетные зрители. Той ночью он участвовал в трех схватках, но запомнил только последнюю. Возможно, он испытал бы те же чувства, даже если бы не прочел письма. Ему хотелось так думать, чтобы вернуть себе самоуважение и смягчить чувство вины. Мысль о том, что отцу надо было умереть, чтобы заставить его бросить арену, делала его причастным к отцовской смерти и заставляла чувствовать себя виноватым. Логики в подобных мыслях не было никакой, но иногда именно такие мысли больше всего и помогали. В смерти Данбери его вины не было, но и совсем невиновным он себя не чувствовал.

Пратт дал ему верные указания, и стоило Адриану заметить колокольню на востоке, он решил, что добрался до конечного пункта своего путешествия. Вид долины поразил его, он не помнил, чтобы когда-либо видел такую красоту. Университетские здания окружали тенистую лужайку, словно каменные монолиты в джунглях Гур Эм. Святилища тамошних племен обладали такой же мистической аурой, одновременно священной и непознаваемой. Но эти здания были намного больше. В центре лужайки возвышалась огромная статуя какого-то человека. В одной руке он держал книгу, в другой – меч. Адриан понятия не имел, кто это такой. Может, основатель школы? А может, это и не статуя вовсе, а великан, воздвигнувший эти невероятные дома и каким-то образом окаменевший. По крайней мере это объяснило бы наличие здесь каменных строений. Нигде, на много миль вокруг, Адриан не видел строительного камня, а для того, чтобы передвинуть хотя бы один из каменных блоков, понадобился бы десяток ломовых лошадей и сани со смазанными маслом полозьями, не говоря уж о том, чтобы сложить из них четырехэтажные здания. Если это не работа великана, то как еще объяснить существование этого места?

Ступив на круглую площадку, он заметил с десяток молодых людей, одетых в мантии. Они шли по тропинкам, придерживая полы, чтобы не замочить их в еще не высохших лужах. Некоторые остановились и стали его разглядывать, и Адриан почувствовал себя не в своей тарелке, поскольку ничего не знал об этом месте и понятия не имел, куда ему идти. В его представлении университет должен был располагаться в одном здании, скорее всего, вообще в одной комнате, куда можно будет просто постучаться и спросить профессора. Перед ним, однако, раскинулся целый городок немалых размеров.

Подъехав к скамье, он спешился и привязал к ней Танцорку.

– Ты что, собираешься здесь учиться? – спросил, разглядывая его, один из юношей постарше.

Судя по презрительно сморщенному носу, эта идея ему не очень нравилась. Для такого молодого, низкорослого и безоружного человека у юноши был слишком заносчивый тон.

– Я приехал, чтобы увидеться с человеком по имени Аркадиус.

– Профессор Аркадиус в Глен-холле.

– Глен-холл… это который… – спросил Адриан, окидывая взглядом здания с колоннами, которые теперь, когда он стоял на земле, казались еще выше.

– Который большой, – ответил юноша.

Адриан едва сдержал смешок, гадая, какая из этих громадин представляется юноше маленькой.

Ученик указал на здание с колокольней.

– А… спасибо, – поблагодарил его Адриан.

– Ты мне не ответил. Собираешься поступить в школу?

– Нет… школу я уже закончил.

Молодой человек в изумлении уставился на Адриана.

– Ты закончил Шеридан?

Адриан покачал головой и улыбнулся.

– Нет, я закончил другую школу. В нее проще поступить, но выпускные экзамены там просто убийственные. Не последишь за моей лошадью, а? Только будь осторожен – она кусается.

Оставив юношу и троих его товарищей возле скамьи, он направился к массивным дверям Глен-холла, чувствуя, как озадаченные ученики смотрят ему вслед.

Внутри здание поразило Адриана не меньше, чем снаружи. С тех пор как он сбежал из Хинтиндара, большая часть его жизни проходила в военных лагерях. Он мало что видел, кроме солдатских палаток и костров, лесов и полей. Конечно, довелось ему повидать и несколько замков, но только во время штурма, и он почти ничего не помнил. Когда сотня разъяренных людей размахивает стальными клинками и стреляет из луков, сложно подмечать тонкие нюансы точеного камня и резного дерева. Более всего на то, что он сейчас видел, походили арены – те, на которых он сражался ближе к концу своего пребывания в Калисе, уже после того, как вышел из джунглей. Огромные амфитеатры с восходящими рядами, топот ног и гром аплодисментов. Там был такой же размах, но тонкость работы не шла ни в какое сравнение. Войдя в Глен-холл, Адриан испытал желание снять обувь.