Коромысло Дьявола (СИ) - Страница 165

Двое плечистых стражей электрическими фонарями и руками, обшаривавшие дрожащие от холода тела, группами по пять-семь человек запускали внутрь голую толпу. Замешкавшую на пороге знакомую ему толстуху один из стражей дружески подтолкнул в зад:

— Иди-иди, теть Моть, грейся. Стопудово постоишь в тепле и в светле.

Надейся, что себя сегодня покажешь. На других, тетка, посмотришь…

"Шуточки у нее, понимаете ли, уже арматорские… Актриса-травести, из рака ноги… Вот я те потом задам, Настасья Ярославна…"

Далее инквизитор не намеревался ни на миг не выходить из состояния отрешенности и безучастия, чуждых всему мирскому и греховно человеческому. За исключением тех кратких мгновений, когда православному витязю Филиппу Ирнееву предстояло вершить непреложную расправу над святотатцами.

Бесстрастный судья и палач в одном лице апостолический рыцарь-инквизитор прежде дал высказаться и с поличным показать себя обвиняемым в богомерзостных преступлениях против Бога и людей, верующих в истовой чистоте благовестного церковного предания.

Входя в церковь, сектанты, дружно кланялись в сторону запертых царских врат. Каждый из них, не сгибая коленей, тщился дотронуться до контуров большой пентаграммы, размеченной на кафельном полу красной мраморной крошкой.

Многие крестились обратным знамением снизу вверх, касаясь вначале срамных мест потом лба. Или осеняли подобным крестом близь стоящих.

Всего в оскверненном магической порчей храме скопилось 65 сектантов. Все действительные члены секты "Праведники последних греховных дней" имели собственную бесовскую личину, вырезанную в обрамлении храмового иконостаса, констатировал инквизитор.

"Большей частью блудники и блудницы от 25 до 45 лет…"

Сектанты разогревались в нетерпеливом ожидании черной полунощницы. Оглядывались, вожделея….

По-лошадиному перебирали голыми ногами, приплясывали, притоптывали на месте. Вторили стоявшему на балконе грудастому женскому квинтету, на разухабистый мотив пробовавшему голоса в соломоновой песне.

В числе прочих нечто бубнила себе под нос непристойная тщедушная старуха в черном нагруднике с висячим чуть ли не до колен иссиня бритым женским срамом. Она снимала нагар с черных свечей у алтаря и возжигала лампады, беспрерывно гаснувшие в банной духоте.

"Номер пятый в формальной иерархии секты", — отметил инквизитор и протокольно перечислил объектные данные.

"Фелициата Мечиславовна Агапович, календарный возраст 146 лет. Белоросска из мазуров. Крещена по обряду евангельских христиан-баптистов.

Практикующая знахарка и ворожея. Владеет наведенной массовой апперцепцией. Колдовской потенциал по остальным параметрам ниже 25 процентов…

М-да… пожалуй, это отнюдь не все, что за ней числится…"

На срамную старуху, цепко державшую в повиновении толпу, никто из сектантов не смотрел. Все их вожделенное внимание устремилось на царские врата, откуда должен был появиться их кумир, гуру, предводитель, поводырь, вождь…

Ровно в полночь врата широко распахнулись и четыре фигуры в красно-зеленых рясах вынесли на люди "реинкарнацию святого Монтана".

Как и его еретическая паства, пастырь-ересиарх предстал полностью обнаженным. Вольготно раскинув руки, он комфортно возлежал на широком кресте, подбитом ватой и обтянутом черным бархатом.

Ноги его упирались в приступочку, сделанную в виде козлиных копыт. Из русых кудрей выглядывали золоченые рожки.

Крест сатанинского кощунства в наклонном положении несли и удерживали "четвертый, третий, второй, первый фигуранты видимого осквернения и незримой порчи", для протокола сделал пометку инквизитор.

"Два руководящих мага и две ведьмы в администраторах…"

Оба колдуна, полагавшие себя подлинными руководителями секты, продолжали недвижимо удерживать перекладины богомерзкого креста. В то время как ведьмы, поставив комель на пол сбросили рясы, сверкая ослепительной наготой молодых женских тел в соблазнительных формах и пропорциях.

Толпа сектантов завыла в пароксизме сладострастной похоти. Так начался волховской обряд поклонения земнородной скверне порнографической проповедью пастыря Монтана, заводившего себя и толпу:

— В нагом и невинном ангельском богоподобии и богоравенстве праведное блаженство наше…

Кое-кто из мужчин и женщин, не выдержав накала страстей, принялся мастурбировать обеими руками. Прочие в основном сдерживались, сотрясаясь от предвкушения и вожделения в ожидании продолжения оргиастического действа. Хотя отдельные торопыги все-таки успели войти в своих партнерш сзади…

Монтан вальяжно привстал с креста, опираясь на плечи причетников, и царственным плавным жестом дважды наугад повел левой рукой в сторону толпы. Вождь безошибочно призвал молодую женщину с немалой грудью и мужчину средних лет с крупными гениталиями.

С лицами, озаренными несказанным счастьем, они двинулись к пастырю. Он провел кончиками пальцев по депилированному лобку женщины, содрогнувшейся в оргазме, коснулся напряженного пениса мужчины, ответившего обильным семяизвержением.

Затем обоим призванным тем же вальяжным жестом гуру указал на два полуметровых фаллоса по правую и левую руку от себя. Мужчине потоньше, женщине потолще.

На головку из литой резины нагие ведьмы помогли сначала сесть мужчине, блаженно закрывшему глаза. Потом занялись женщиной, в упоении похотливо застонавшей, как только ее разверстые бедра насадили на фаллос.

Монтан сделал хлопок ладонями. Оба фаллоса, вросшие в амвон, напряглись, стали толще и толчками вознесли вопящих от непереносимого сладострастия призванных счастливцев на пятиметровую высоту.

Первым не выдержал передозировки магической похоти мужчина. Уронив голову на грудь, он потерял сознание и мешком обвис на своей отвратительной опоре.

Женщина держалась дольше, отвечая всем гибким телом на возвратно-поступательные фрикции фаллоса, то возносившие ее вверх, то опускавшие вниз. Через пять минут восторженного экстаза на пике наслаждения в верхней точке движения фаллоса у нее остановилось сердце.

Инквизитор не стал дожидаться, покуда еще колдовской эсхатологический обряд перейдет к стадии садизма и завершится человеческими жертвоприношениями…

Православный витязь Филипп Ирнеев обернулся незримым "сумеречным ангелом". Встал наизготовку позади богомерзостной толпы и ее поводырей. Неслышно занял удобную фланговую позицию у алтаря.

Пять четких невидимых ударов "ледяного луча" из рыцарского сигнума за три секунды заморозили глаза магам и ведьмам, обосновавшимся в малой красной пентаграмме, выложенной на желтом паркете алтарного возвышения.

Прежде всех девятимиллиметровые пули Филомата запечатали египетским крестом свечную старуху-колдунью и оборвали ей висячий срам промеж ног.

"Все же она была Љ 1, эта Фелициата-Счастливая. И последние станут первыми…"

Второй и третий египетские кресты немедля настигли двух молодых ведьм — правой и левой руки колдуньи, наводившей порчу с самого начала строительства православного храма Святых Димитрия Донского и Сергия Преподобного.

Парочку слабых колдунов, четвертого и пятого в еретической иерархии, православный витязь напоследок казнил унизительным косым крестом. Сперва заморозив, он разнес на ледяные осколки их гениталии и третьим шоковым выстрелом поражал в мочевой пузырь.

Сию же минуту все пятеро осквернителей подлежали развоплощению на глазах у сектантов, ослепленных мерзкой похотью и блудострастием…

Тем временем пять дюжин блудников и блудниц ничего не видели, не замечали, безудержно совокупляясь по двое, трое и в большем количестве.

Их пастырю и поводырю Монтану, упоенно дирижировавшему оргией, также не дано было чего-либо понять. До самой последней секунды свального греха.

Покамест внутри храма мощно не забушевало чудотворное чистилище-пургаториум…

Орденская теургия вершилась неотвратимо и неумолимо. Очищающая сине-фиолетовая геенна огненная, беспощадно пожирала и расточала бренную и греховную человеческую плоть…