Коромысло Дьявола (СИ) - Страница 1

Изменить размер шрифта:

Алек Майкл Экзалтер

Коромысло Дьявола

Моим благочестным читателям Евгению и Татьяне хорошего чтения на Рождество и в Светлое Воскресенье Христово.

L.b.s.

Если кому-нибудь когда-либо придет в голову, будто бы автор хоть как-то разделяет политические и религиозные воззрения своих персонажей, значит, кто-то из нас беспредельно заблуждается.

* * *

"Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих, но проповедуем премудрость Божию тайную, сокровенную, кою предназначил Бог прежде веков к славе нашей".

Святой апостол Павел, Первое послание коринфянам, 2:6,7.

* * *

"Начинаем греческую басню. Внимай, читатель, будешь доволен".

Луций Апулей, "Метаморфозы".

КНИГА ПЕРВАЯ

ПРЕПОДАТЬ ДАРОВАНИЕ ДУХОВНОЕ

ГЛАВА I

ДОВЕРЬТЕСЬ СЛУЧАЙНЫМ ЗНАКОМСТВАМ

— 1 —

Этого любопытного субъекта Филипп Ирнеев невзначай приметил на платной автостоянке у Центрального Таракановского рынка. Уж больно лихо тот выбрался из своей приемистой светло-серой "хонды" одним плавным и упругим движением.

Затем, будто спохватившись или мысленно себя одернув, незнакомец ссутулился, опустил одно плечо и разболтанно зашаркал по направлению к торговым павильонам и ларькам столичной Таракановки.

С виду 40-летний владелец "хонды" решительно не желал привлекать внимание ни к своей особе, ни к собственной физической форме.

Мужик как мужик, ничего выдающегося нет ни в лице, ни в фигуре. Заурядный обыватель и обитатель стольного града Дожинск вздумал отовариться чем-то на рынке.

Ни богатый, ни бедный, а так себе — серединка на половинку. Темно-серые полушерстяные брюки, коричневатые мокасины из тонкой кожи на мягком ходу, короткие рукава бордовой рубашки с расстегнутым на две пуговицы по майскому времени воротом, плоский мобильник-раскладушка в кожаном чехле на поясе, уродская лох-барсетка в левой руке.

Дерганная туда-сюда в отмашке правая рука, словно плохо привинченная деталь небрежно собранного механизма…

Филипп двигался следом за серо-бурым субъектом, ясно видел и прекрасно понимал: обыденная внешность и ничем не примечательная, подпрыгивающая, цепляющаяся за асфальт походка для странного незнакомца — чистой воды камуфляж и отличное владение собственным телом, тренированным на запредельные нагрузки и экстремальные обстоятельства.

"Ага! Маскировочка…"

В школе выживания тренер-сенсей Кан Тендо не раз повторял Филиппу и другим своим ученикам: прежде всего обращайте внимание на скрытые контрасты и аномалии при оценке враждебной обстановки. Всякое несоответствие, нестыковка и противоречие обычному порядку вещей таят в себе скрытую угрозу…

Поэтому Филипп сразу же насторожился, едва неприметный субъект покинул автомобиль в повышенной боевой готовности, за полсекунды профессионально оценил окружение с новой точки обзора. И нарочито расслабился, демонстрируя языком тела всем окружающим: я не я, и меня для вас нет.

Как бы уловив мысли Филиппа или ощутив за собой скрытое наблюдение, объект его интереса, желающий сохранить инкогнито, буквально растворился в группе из четырех девиц. Как потом ни старался Филипп, курсируя в торговых рядах, незнакомец бесследно исчез в рыночной толпе. Хотя шел он всего лишь в полутора десятке шагов от любопытствующего наблюдателя.

"Крутой профи, из рака ноги!" — мысленно восхитился Филипп и сделал вывод: предмет его любознательности, должно быть, из какой-либо иностранной спецслужбы. За кордоном хватает грамотных спецов, умеющих наблюдать и уходить от наблюдения.

Тем они и отличны от отечественных правоохранителей в штатском, для опытного глаза выделяющихся в толпе как базарные воры-карманники. Тех вообще за версту видать.

И те и другие на людях ведут себя подобно бродячим котам. У местных уголовных сыщиков и воров одинаковый бездомно-кошачий вид: будто они что-то украли или же собираются украсть.

Их нагло-виноватые повадки нисколько не способствуют скрытности потаенного образа действий. Но тупое городское стадо, погруженное в повседневную суету, не склонно замечать тех, кто его выслеживает и пасет.

Не приметен был для горожан, суетившихся на рынке, и Филипп Ирнеев, знавший куда и как неуловимо смотреть, когда никак нельзя натыкаться на скользящие взгляды прохожих. Не держать зрачки в центре глазниц и прикрывать веки, если требуется быстро сканировать окружающую обстановку, чтобы не создавать впечатление челночно бегающих хитреньких глазок, ох неспроста кого-то выслеживающих.

Мимика, жесты, походка, мышцы спины и шеи ничего не должны говорить окружающим. Филипп — охотник, а не дичь. Людская толпа — его джунгли, укрытие и охотничьи угодья…

Просто так для тренировки наблюдательности и поддержания боевой формы. Даже если ты без всяких затей и заднеприводных мыслей закатился на Таракановку прикупить мыла, зубной пасты, заглянуть в несколько лавок, торгующих свежими дисками с играми и фильмами.

На Центральный рынок Филипп Ирнеев заезжал по давней, с детства привитой родителями привычке. Мол, на Таракановке ширпотреб и провизия дешевле, чем в городских магазинах.

"Ага, разбежались и размечтались!"

Существенной разницы в ценах Филипп не замечал. Может, когда-то оно так и было в кооперативном владении, но теперь сие государственное унитарное предприятие нимало не блещет либеральными ценниками.

Но привычный ход вещей нам порой дороже сожженного бензина и нервотрепки в перегруженном и плотном трафике в центре города Дожинска.

То бишь столицы, так и введем с абзаца, синеокой Белороссии…

Спустившись в заглубленную яму главного павильона рынка, Филипп Ирнеев незаметно глянул снизу вверх на сограждан и соотечественников, с превеликими осторожностями преодолевавших полутемную лестницу черного бокового входа. В мыслях саркастически усмехнувшись, он тут же вспомнил слова учителя:

"Верно говорил сенсей Кан. По тому, как человек поднимается и спускается по лестнице, возможно судить о его физической подготовке и состоянии здоровья".

Судя по всему, со здоровьем и спортивным образом жизни у посетителей Таракановского рынка дело обстоит неважно. Опасаться здесь некого и нечего…

Они — белороссы, мирное стадо, вышедшее на водопой и кормежку. Топчутся неуклюже, гадят мимо урны и под себя бумажками, окурками, подсолнечной шелухой, пластмассовыми бутылками…

Еще хуже земляки и свояки Филиппа Ирнеева смотрятся в городской технической оснастке, когда они с грехом пополам вылезают из автомобилей, сползают вниз по ступенькам автобусов и троллейбусов. Или же коленками вперед выбираются на землю из тамбуров пригородных электричек.

Иной до самого последнего мгновения цепко держится за вагонный поручень. Боясь его отпустить, он акробатически изгибается назад, едва-едва не падая навзничь и судорожно нащупывая ногой железные ступени.

Вон давеча рядом с парковкой молодая толстуха, лет эдак 25-ти, на верхней ступеньке трамвая раскорячилась. Как тесто из дверного проема поперла. Спереди ее промежность вниз ползет, за пухлым лобком окладистая задница, за ними оставшиеся части тела вываливаются из одежды и трамвая.

В последнюю очередь от раскладной трамвайной створки отрывается ее рука, страдательно вывернутая кистью вверх. Так и запястье вывихнуть недолго…

Иногда Филиппу казалось: будто большинство вокруг поголовно поражено мышечной дистрофией и моторной атаксией. А это последнее, по мнению его знакомой медички Маньки Казимирской, является зловещим симптомом поражения сифилисом в поздней стадии.

Венерическими болезнями студент Ирнеев не страдал, на свою физическую форму и показатели здоровья самому себе не жаловался. Но на всякий медицинский случай в церкви регулярно возносил сокровенную хвалу Богу за отменное самочувствие.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com