Королевство теней - Страница 164

– Ненависть. Ярость. Махинации в Сити. Нам не нужны были деньги.

Его губы сжались.

– Деньги всегда нужны.

– Ты попадешь в тюрьму? – Она по-прежнему не смотрела на него. По мере того, как они удалялись от побережья, снег над дорогой валил все гуще.

– Сомневаюсь. У меня хорошие адвокаты.

– Хорошо, что Данкерн все еще на моем имени. Иначе бы его могли забрать за долги. – Она вызывающе расправила плечи.

– Данкерн уже продан. – Он мрачно усмехнулся. – Ты что, газет не читаешь?

– Что ты имеешь в виду? – Впервые она повернула голову и взглянула на него. Его напугала ее бледность.

– То, что я сказал. Он продан.

– Но я ничего не подписывала.

– Да... – Он самодовольно рассмеялся. – Это сделал я. Твою подпись удивительно легко скопировать. Никто не усомнился.

Клер уставилась на него.

– Я тебе не верю.

– Это правда.

– Но я опротестую... – внезапно ее зрачки расширились. – Вот почему ты хотел убить меня...

– Клер, я не хотел тебя убить. Ружье было нужно для того, чтобы заставить тебя поехать со мной, если бы ты начала сопротивляться.

Он взглянул на часы. Было почти одиннадцать. Арчи с Антонией сейчас на пути в Эдинбург.

В окрестностях Данкелда снег лежал сугробами, и Полу пришлось снизить скорость, когда он разворачивался на занесенном шоссе и выезжал на дорогу. На миг он испугался, что Клер может попытаться выпрыгнуть, но она не двинулась.

– Я все расскажу отчиму. Он этого так не оставит.

Пол остановил машину перед домом. Тот выглядел совершенно пустым, шторы были опущены, и Пол с облегчением улыбнулся, когда въезжал на пустынный двор и выключал двигатель. Он побаивался, что снегопад может удержать Антонию и Арчи от отъезда.

Он тщательно обдумал свой план. Довольно давно, из чистого любопытства, он обследовал двор и пристройки. И теперь, когда у него возникли проблемы с Клер, все неожиданно встало на свои места. Это было так очевидно. Все, что ему понадобилось – это замок.

– Похоже, что они уехали, – сказал он. – Тебе придется пока отложить свою беседу с отчимом.

Мгновение никто из них не двигался, затем Клер стала расстегивать ремни безопасности. Она потянулась к двери и распахнула ее, надеясь, что почувствует себя лучше и тошнота прекратится. Ее ноги подгибались от слабости. Все, чего ей хотелось – войти в дом и согреться.

Глядя, как она хватает ртом холодный воздух и изо всех сил пытается удержаться на ногах, Пол напрягся. Он чувствовал, как его сердце внезапно дико заколотилось о ребра. Выбираясь из «рейнджровера», он был крайне бдителен. Нервы были напряжены до предела. Он быстро подошел к Клер и взял ее за руку.

– По правде говоря, я знаю, что их нет. Они на весь день уехали в Эдинбург. – Он улыбнулся. – Нам сюда, дорогая.

– Что? Куда мы идем? Пол!.. – ее голос осекся, когда Пол подхватил ее на руки. Он свернул от дома к старому гаражу и конюшням, которые были выстроены по северной и восточной сторонам.

– Там есть кое-что, что я хотел бы тебе показать, дорогая, – сказал он, не обращая внимания на ее попытки освободиться. Он легко мог донести ее, но перед гаражом поставил на ноги и, крепко сжав плечо, толкнул тяжелые старые двери. Створки со скрипом открылись. Внутри стоял полумрак. Свет падал только из высоких грязных окон, почти исчезнувших за бахромой паутины. Гараж был почти пуст. В углу – старый проржавевший автомобиль, не тревоженный лет двадцать, два велосипеда, груда потрепанных ящиков из-под яблок, небрежно сваленных на каменном борту дренажного лотка. И все. Пахло сыростью и плесенью.

Клер оглядывалась, привыкая к тусклому освещению.

– Зачем ты привел меня сюда, Пол? – Она отчаянно пыталась вырваться, напуганная его холодной, расчетливой жестокостью.

Пол отпустил створки дверей, и они со скрежетом захлопнулись. Неожиданно он освободил ее плечо и сомкнул схватку на запястье, резко выкрутив ей руку назад.

– Давай вон туда. Через боковую дверь.

Охваченная страхом, она спотыкаясь пошла вперед, подталкиваемая в спину Полом. Он подтащил Клер к двери и распахнул ее. За маленьким боковым двором виднелся ряд старинных каменных стойл. Пол вытолкнул ее наружу, и внезапно она поняла!

В дальнем углу двора стояла собачья клетка. Прутья проржавели, пол усеян мусором, дверь открыта.

– Нет, Пол! НЕТ! – ее голос перерос в вопль, когда он стал подталкивать ее туда. Она начала бороться всерьез, пинаясь и нанося свободной рукой удары ему в лицо. С проклятием он скрутил ее еще сильнее, волоча по неровным булыжникам двора.

Втолкнув ее так резко, что она распростерлась среди мусора, он захлопнул дверь и вытащил из кармана новый замок. Повесив его на место, он отступил тяжело дыша. Потом торжествующе расхохотался.

Клер с трудом поднялась на колени. Она отчаянно всхлипывала.

– Пол, пожалуйста, выпусти меня! Пол! Кто-нибудь придет. Мама вернется. Она увидит машину. Или Сара! Пол, пожалуйста.

Он стоял, скрестив руки, и смотрел на нее. Сейчас он был совершенно спокоен. Вполне безразличен. Он не испытывал к ней ни жалости, ни сочувствия. Только холодное удовлетворение от того, что он видит ее скорчившейся, цепляющейся за прутья. Она яростно трясла решетку.

– Твой брат рассказал мне о клетке, – произнес он после паузы, не обращая внимания на ее всхлипы. – Ты знаешь, через столько лет он все еще чувствует себя виноватым. – Он снова шагнул ближе. – Я не мог поверить в такую удачу, когда обнаружил, что клетка еще здесь. Сейчас ты узнаешь, как сможешь отсюда выбраться. – Он расстегнул пальто, полез в нагрудный карман пиджака и вынул лист бумаги. – В обмен на подпись. Ты должна подписать доверенность, позволяющую мне действовать от твоего имени. Что ты согласна на продажу замка и на любые будущие сделки. – Он просунул бумагу сквозь прутья.

Клер даже не заметила ее.

– Пол, пожалуйста, не делай этого! Прошу! Все равно кто-нибудь придет и выпустит меня отсюда. – Она истерически рыдала.

– Никто не придет, Клер. Твои родители уехали до Рождества, а Сара вернулась в Лондон. – Он улыбнулся легкости, с которой лгал. – У нас сколько угодно времени. Или ты согласишься передать мне все права на этот проклятый замок, или я оставлю тебя здесь. – Он сделал короткую пару, чтобы его слова возымели действие. – Когда все вернутся после Рождества, то найдут твой окоченевший труп и признают, что ты действовала в соответствии со своими жуткими фантазиями, поскольку равновесие твоей психики было нарушено. Уверен, отыщется много свидетелей, подтверждающих твое состояние. А я, когда тебя обнаружат, буду в Лондоне. – Он скрестил руки. – Я бы на твоем месте подписал, дорогая. Подумай о ребенке. Подумай о себе. Мне терять нечего. – Он сухо усмехнулся. – Ты теряешь все. – В его глазах был страшный, холодный свет.

Она глянула ему в лицо, оцепенев от страха.

– Не оставляй меня здесь, Пол... Пожалуйста.

Он не ответил. Просто сунул бумажку ей в лицо.

– Нет. – Ее пальцы на железных прутьях побелели. Мелкие хлопья ржавчины цеплялись за рукава. Пол медленно положил ключ от замка в карман и, бросив лист бумаги сквозь прутья, смотрел, как тот падает на пол, затем бросил туда же и ручку.

– На чем договоримся? Дать тебе пару часов на размышление? – Он заложил руки в карманы и поежился от холода. – Если к этому времени ты не подпишешь, оставлю тебя здесь до завтра или до послезавтра. Мне нужно кое-что сделать в Эдинбурге до возвращения в Лондон.

– Пол! – ее вопль раскатился эхом по тесному двору.

– О, не беспокойся. Я оставлю тебе достаточно пищи, чтобы протянуть день или два.

– Пол, ради Бога! Подумай о ребенке...

– Ах да. Ребенок. – Он поиграл желваками. – Мой ребенок. Тебе лучше сохранять спокойствие, или его потеряешь, верно? – Он повернулся на каблуках. – Два часа, Клер, а потом я приду за подписью.

Долгое время Клер не двигалась. Рыдания замерли в ее горле, руки не отрывались от решетки. Во дворе было очень холодно, сумрачно под тяжелым ненастным небом и совершенно тихо. Снег пошел еще гуще, занося высокие каменные стены гаража, и Клер закрыла глаза, глубоко дыша, пытаясь заставить себя оставаться спокойной.