Королевство гнева и тумана (ЛП) - Страница 36

Художники. Я никогда не причисляла себя к художникам, никогда не называла свои картины и рисунки произведениями искусства, однако…

Там, где когда-то жили цвет, свет и формы, теперь осталась лишь грязная тюремная камера.

– Я устала, – сказала я, не поворачиваясь к Ризу.

Я чувствовала на себе его взгляд, но сейчас мне было все равно, поставлен у меня в мозгу заслон или нет. Хочет читать мои мысли – пусть читает.

– Можем как-нибудь прийти сюда снова, – только и сказал он. – Нам и так пора заканчивать прогулку. Время близится к обеду.

Солнце опускалось за холмы, туда, где Сидра встречалась с морем. Весь город окрасился в розовые и золотистые тона.

Меня не тянуло запечатлеть эту красоту. Горожане останавливались, любуясь изменчивыми предвечерними красками. У них была свобода любоваться своим городом когда вздумается. У них была свобода наслаждаться жизнью. Им в голову не приходило, что так бывает не везде и не всегда.

Мне вдруг захотелось наорать на них. Захотелось вытащить из мостовой камень и швырнуть в ближайшую витрину. Во мне снова забурлила неведомая сила. Выпустить бы ее наружу, показать бы им – сытеньким, довольным собой, – что́ сделали со мной и остальным миром, пока они тут любовались закатами и распивали чаи над рекой.

– Полегче, – пробормотал Риз.

Я резко повернулась к нему, тяжело дыша. Лицо Риза вновь стало непроницаемым.

– Мои подданные ни в чем не виноваты.

Мой гнев вдруг исчез. Казалось, он долго выбирался наружу, а на последней ступеньке поскользнулся и плюхнулся, словно клякса, на белесые камни мостовой.

Ризанд был прав. Жители Велариса ни в чем не виноваты. Но мне сейчас не хотелось думать ни о них, ни о чем-либо вообще.

– Я устала, – повторила я.

Риз мотнул головой, однако спорить не стал.

– Завтра мы погуляем вечером, – объявил он, поворачиваясь ко мне. – Веларис прекрасен и днем, но город строили в расчете на то, что любоваться им будут в темноте.

Наверное, так оно и есть, раз Веларис называли городом Звездного света. Разговаривать мне по-прежнему не хотелось.

А этим вечером меня ждал обед. С ним. В Доме ветра. Преодолев нежелание общаться, я спросила:

– Кто сегодня будет на обеде?

Риз вел меня вверх по крутой улице. У меня болела поясница. Неужели я так ослабла, растеряв все свое проворство?

– Там соберется мой внутренний круг. Хочу, чтобы ты познакомилась с ними и потом решила, хочешь ли здесь остаться. Если согласишься работать со мной, тебе придется общаться и с ними. С Мор ты уже знакома. Что касается еще троих…

– Это они приходили сегодня утром?

Риз кивнул:

– Их зовут Кассиан, Азриель и Амрена.

– Кто они?

Он что-то говорил об иллирианцах, но у Амрены – женщины с пронзительным голосом – крыльев не было. Во всяком случае, я их не заметила, глядя через матовое стекло.

– Они – связующие звенья внутри нашего круга, – ответил Ризанд, как будто я знала, что это такое. – Амрена – моя непосредственная заместительница.

Женщина? Увидев мое удивленное лицо, Риз добавил:

– А Мор – вторая заместительница. Только глупец может думать, будто мои иллирианские воины – главные хищники в нашем кругу.

Значит, веселая, непочтительная Мор – вторая заместительница верховного правителя Двора ночи.

– Ты лучше поймешь мои слова, когда познакомишься с Амреной. Внешне она похожа на фэйку, но сделана совсем из другого теста.

Ризанд кивнул, отвечая на приветствие супружеской пары, шедшей нам навстречу.

– Амрена старше этого города, однако до сих пор не избавилась от тщеславия. Обожает собирать разные безделушки и побрякушки, как… огнедышащая дракониха в пещере. Так что… будь начеку. Характеры у вас похожи. Стоит наступить на хвост – такое полезет. Мне совсем не хочется, чтобы она застигла тебя врасплох.

А мне большей частью было откровенно наплевать на Амрену и на то, кто она такая.

– Значит, если между нами возникнет стычка и я сорву с нее ожерелье, она меня изжарит и съест?

Он усмехнулся:

– Нет. Амрена способна на куда более крупные пакости. Когда она поцапалась с Мор, от моего любимого места отдыха в горах осталась лишь куча пепла. – Риз мне подмигнул. – Скажу больше. Я – самый могущественный верховный правитель, каких знала история Притиании. И то я отважился всего один раз прервать Амрену, поскольку мне требовалось сообщить важные вещи. Это было в прошлом столетии.

«Самый могущественный верховный правитель, каких знала история Притиании».

Это значит – долгие тысячелетия существования Притиании. Риз… Риз с его усмешками, сарказмом и глазами соблазнителя…

А Амрена – еще хуже. И старше. Значит, ей больше пяти тысяч лет.

Я ждала, что меня ударит страх. Ждала внутреннего крика, требующего найти способ отказаться от обеда. Но… ничего. А может, такая кончина была бы даже… милосердной.

Широкая ладонь легла мне на лицо. Он не сделал мне больно, просто заставил посмотреть на него.

– И думать об этом не смей, – прошипел Ризанд, бешено сверкая глазами. – Ни единой секунды.

Связующая нить между нами туго натянулась. Все заслоны в моем мозгу рухнули. Как и тогда, в Подгорье, я на мгновение переместилась из своего тела в его. Я взглянула на себя его глазами.

Я и не подозревала, что выгляжу… так.

Изможденное лицо, заостренные скулы, серо-голубые глаза, лишенные блеска, под ними – темные мешки. Пухлые губы, доставшиеся в наследство от отца, сморщились, а ключицы выпирали даже из-под теплого пальто. Я выглядела так, словно… словно гнев, горе и отчаяние съедали меня заживо, словно я опять голодала. Но это был голод иного рода: мне не хватало радости и жизни…

Потом я вернулась в свое тело и сердито посмотрела на Риза:

– Опять твои трюки?

– Нет, – хрипло ответил он, убирая руку от моего лица. – Как ты сумела пробраться? Как преодолела мой заслон? – спросил он, наклоняя голову вбок.

Я не понимала, о чем он говорит. Я ничего не делала. Всего лишь… проскользнула. Мне не хотелось это обсуждать. Особенно здесь, особенно с ним. Я торопливо зашагала вверх по склону. Мои ноги – до неприличия тощие и совершенно бесполезные – противились каждому шагу, словно я шла по раскаленным углям.

Риз схватил меня за руку – осторожно, но достаточно сильно, чтобы я остановилась.

– В чьи еще мозги ты вот так же случайно проникала?

В мозг Ласэна.

– В мозг Ласэна? – усмехнулся он. – До чего же препротивное место для прогулок.

– Нечего лезть ко мне в голову, – прорычала я.

– Твой заслон опустился.

Я торопливо вернула заслон на место.

– Ты с таким же успехом могла прокричать мне его имя.

Ризанд снова наклонил голову, внимательно поглядывая на меня.

– Возможно, тебе передалась моя сила… – Он пожевал нижнюю губу, усмехнулся. – Тогда все вполне объяснимо. Мой заслон ошибочно принимал тебя за меня и позволял проникать ко мне в мозг. Поразительно.

Мне захотелось плюнуть ему на сапоги.

– Можешь забирать свою силу обратно. Обойдусь и без нее.

Он лукаво улыбнулся:

– Сила – не подарок, который можно забрать. Эта сила привязана к твоей жизни. Единственный способ ее вернуть – убить тебя. А поскольку мне нравится твое общество, я не воспользуюсь твоим предложением.

Мы прошли несколько шагов, и Ризанд сказал:

– Тебе необходимо быть особо бдительной и не позволять своим заслонам опускаться. Особенно после того, как ты узнала о существовании Велариса. Если ты отправишься за пределы Двора ночи и кто-то, проникнув в твой разум, узнает о существовании этого места…

У него на подбородке подрагивала жилка.

– Тех из нас, кому войти в чужой разум не сложнее, чем войти в соседнюю комнату, называют «дематии». Нас мало, эта способность не передается по наследству, а является даром Матери. И тем не менее нас достаточно разбросано по всему миру, чтобы другие… в основном те, в чьих руках власть и влияние, старательно учились защищаться от наших визитов. А еще они стараются заполучить дематия себе на службу. Такие тоже находятся. Поэтому, Фейра, если ты столкнешься с дематием, не будучи защищенной, он вытянет из твоего мозга все, что пожелает. Дематии посильнее способны сделать тебя своей невольной рабыней. Ты будешь выполнять их приказы, сама не подозревая, что кто-то заставляет тебя это делать. Мои земли – тайна для чужаков. Представляешь, каким ценным источником сведений ты могла бы стать?