Королевские зайцы - Страница 3
Но Эспену даже этого было мало. Он захотел, чтобы королева ещё почистила ему куртку.
Сначала королева отказалась наотрез и даже припугнула пастуха змеиным рвом.
Но дудочку надо было получить во что бы то ни стало. Что же королеве оставалось делать, как не согласиться? И она согласилась.
Правда, куртку королева вычистила из рук вон плохо, но много с неё и нельзя было спрашивать — ведь всё-таки она была королева.
Получив дудочку, она крепко-накрепко завязала её в свой шёлковый носовой платок, а платок спрятала в кружевной рукав.
Но это нисколько не помогло, и, когда королева вернулась в замок, платок был на месте, и завязан он был по-прежнему, а дудочки в нём не было.
Тут уж король совсем рассердился:
— Что за ерунда! Я вижу, что у меня в королевстве никто ничего не умеет делать. Придётся идти мне самому. Иначе мы так и не получим эту дурацкую дудочку.
И вот на следующие утро король отправился в лес.
Он милостиво кивнул Эспену и запросто уселся рядом с ним на травку. Король угостил Эспена своим королевским табаком и даже дал ему затянуться из своей королевской трубки. Они беседовали как самые добрые друзья, и никто бы не сказал, что один из них — король, а другой — пастух.
Когда все любезности были закончены, король наконец приступил к делу.
— Послушай, Эспен, — сказал он, пуская дым кольцами, — говорят у тебя есть какая-то дудочка.
— Да, у меня есть дудочка, — сказал Эспен. — Она, правда, не золотая, но ни один король не отказался бы от такой дудочки.
И он вытащил её из кармана.
Дудочка, и верно, на вид была неказистая.
Король долго рассматривал её и для верности даже испробовал её волшебную силу. Дунул в один конец — и все зайцы сбежались, дунул в другой — все зайцы разбежались.
— Да, отличная дудочка, — сказал король. — Я понимаю, что даром ты её не отдашь. Но я король и во всём поступаю по-королевски — я даю тебе за эту дудочку тысячу талеров.
— Тысяча талеров — это, конечно, не мало, но для такой дудочки и тысяча талеров цена небольшая. Ну, да вот что: видите там на лугу пасётся белая лошадь?
— Конечно. Это моя королевская лошадь. Если хочешь, я дам тебе её в придачу.
— Нет уж, оставьте её себе. А я хочу вот что: дайте мне тысячу талеров и поцелуйте эту лошадь, тогда Дудочка будет ваша.
Король был очень смущён.
— Послушай, Эспен, нельзя ли придумать какое-нибудь другое условие?
— Нет, ни на что другое я не согласен, — сказал Эспен и лениво зевнул.
— Ну, а можно мне поцеловать лошадь через шёлковый платок?
— Через платок? — Эспен задумался. — А он королевский?
— Ну конечно, королевский. Он — мой, а я король, значит платок королевский.
— Ладно, на это я согласен. Целуйте через платок.
И вот — вы только представьте себе! — король подошёл к лошади, накрыл ей морду своим королевским платком и звонко чмокнул лошадь три раза.
После этого он отсчитал Эспену тысячу талеров, взял дудочку, положил её в кошелёк, кошелёк положил в карман, а карман застегнул на пуговицу. И не на какую-нибудь, а на королевскую, потому что у короля даже пуговицы королевские.
Вернувшись в замок, король позвал королеву, принцессу и фрейлину, расстегнул карман, вынул оттуда кошелёк, раскрыл его — и что же вы думаете? — дудочки в нём как не бывало.
Это было уж слишком!
Король так рассердился, что решил немедленно казнить Эспена.
Королева была совершенно согласна с королём, а это случалось не так уж часто.
И вот, когда вечером Эспен привёл стадо в замок, король сказал ему, что сегодня его казнят.
Эспен очень удивился.
— Это несправедливо, — сказал он. — Я исправно пас заячье стадо, и теперь вы должны не казнить меня, а отдать мне в жёны свою дочь.
— Пустяки, — возразил король, — сказал, казню — значит, казню. Я король — и моё королевское слово неизменно. Разве вот что: если ты сумеешь наговорить целую бочку лжи, да так, чтобы ложь через край потекла, — тогда я тебя, пожалуй, помилую.
— Ну, это проще простого! — сказал Эспен. — Прикажите только выкатить во двор бочку!
И он стал рассказывать обо всём, что с ним было, с самого начала: как он пошёл наниматься в пастухи, Как встретил на дороге старуху, которая прищемила себе нос, как он помог ей вытащить нос и в награду за это получил волшебную дудочку.
Все очень смеялись над небылицами, которые сочинял Эспен.
— И вот, — рассказывал Эспен, — пришла ко мне первая фрейлина королевского двора и стала просить эту дудочку. Ей так хотелось получить дудочку, что она даже согласилась прислуживать мне и сняла с меня сапоги — сперва левый, потом правый.
— Неправда! — закричала фрейлина. И все придворные закричали:
— Неправда!
— Ну, может быть, сперва правый, а потом левый! — сказал Эспен.
— Неправда! Неправда! Он всё лжёт! — кричала фрейлина, чуть не плача.
— Да ведь мне и велено говорить неправду, — сказал Эспен. — Целую бочку надо наполнить ложью!.. Слушайте-ка лучше, что было дальше. На другой день явилась ко мне принцесса. Чтобы получить волшебную дудочку, ей пришлось набить и раскурить мне трубку…
— Это ложь! Как ты смеешь! — закричала принцесса.
— Ну конечно, ложь, — сказал Эспен. — Правдой бочку не наполнишь, вот и приходится плести невесть что… А потом пришла ко мне сама королева…
— Кажется, бочка уже совсем полна, — сказала королева, с беспокойством поглядывала на Эспена.
— Э, нет, ещё далеко не с верхом, — сказал король.
— Ну, раз не с верхом, надо ещё врать, — сказал Эспен. — Пришла, значит, ко мне сама королева. Торговалась она и рядилась, словно на базаре, и всё-таки пришлось ей выложить триста талеров и вычистить мне куртку.
Все придворные так и замерли, а Эспен как ни в чём не бывало спросил:
— Ну, как там — полна уже бочка?
— Полна, совсем полна, — поспешно сказал король.
— Нет, нет, ещё не с верхом, — решительно сказала королева.
Эспен почесал в затылке.
— Что бы мне ещё придумать? А, знаю! После всех пришёл ко мне король. А как раз в это время на лугу паслась его белая лошадь…
— Стой! Стой! — закричал король. — Не видишь, что ли, — ложь через край бьёт!..
Так и пришлось королю отдать принцессу за простого пастуха да в придачу ещё подарить половину королевства, чтобы жил там Эспен, как ему вздумается, а на его королевскую половину и не заглядывал.