Королева ведьм Лохленна - Страница 39

Несмотря на вынужденную необходимость отложить визит ее величества в Гану, в конце ноября в качестве представителя королевы туда отправился Филипп – отчасти чтобы успокоить Нкруму, глубоко огорченного срывом приезда суверена. Филипп произнес за шесть дней восемь речей (136), посвященных пропаганде академических свобод в университетах, содействию научным исследованиям и привлечению молодежи в медицинские профессии. Похвала “великому национальному пробуждению” (137) страны была встречена одобрительно, и Филипп обещал вернуться в 1961 году уже с супругой.

На седьмом месяце беременности королева временно отстранилась от своих официальных обязанностей. Однако оставалось одно незаконченное дело, требующее завершения. Когда Макмиллан приезжал в Сандрингем в начале января 1960 года, королева сообщила, что хотела бы пересмотреть вопрос с фамилией, который не давал покоя ее мужу с тех самых пор, как в 1952 году она решила предпочесть Виндзоров Маунтбеттенам. “Королева попросту хочет (имея на то полное право) сделать приятное мужу – которого безумно любит, – писал премьер-министр в своем дневнике. – Но мне не нравится <…> грубость принца по отношению к ней из-за этих разногласий” (138). Дальше следует загадочная фраза: “Я никогда не забуду, что она рассказала мне тем воскресным вечером в Сандрингеме”.

Вскоре после этого разговора Макмиллан отбыл с визитом в Африку, оставив решение щекотливой семейной проблемы ее величества на Рэба Батлера, своего заместителя, и лорда Килмура, исполняющего в качестве лорда-канцлера роль главы судебной системы страны. 27 января Батлер отправил Макмиллану в Йоханнесбург телеграмму, сообщая, что королева “твердо намерена” (139) изменить решение в пользу Филиппа. Однако есть свидетельство, что Батлер сообщил по секрету одному знакомому, будто Елизавета II “была в слезах” (140).

В ходе совещаний с личными секретарями и министрами была принята формула, по которой королевская семья по-прежнему будет называться “домом и династией Виндзоров”, однако “некоролевские потомки” (141) Елизаветы II – начиная с внуков, которым не положено обращение “королевское высочество”, – получат фамилию Маунтбеттен-Виндзор. Прямые наследники, включая всех королевских детей, останутся Виндзорами. Казалось бы, никаких разночтений, однако тринадцать лет спустя принцесса Анна по наущению Дики и принца Чарльза (142) нарушит порядок, расписавшись в день своей свадьбы как Маунтбеттен-Виндзор.

Елизавета II призналась Макмиллану, что этот компромисс для нее “как гора с плеч” (143). В своем официальном заявлении от 8 февраля она объявила, что “на королеву это долго давило, и решение выстраданное” (144). 19 февраля 1960 года она родила в Букингемском дворце своего второго сына, и радостную весть встретила собравшаяся у ограды ликующая толпа. Как любящая жена, Елизавета II назвала мальчика в честь отца Филиппа, которого тот потерял пятнадцать лет назад.

Елизавета II со своим третьим премьер-министром Гарольдом Макмилланом в Оксфордском университете. Ноябрь 1960 года. © Popperfoto/Getty Images

За два месяца до собственного тридцать четвертого дня рождения Елизавета II произвела на свет третьего ребенка. В отличие от первых лет брака, когда родились Чарльз и Анна, теперь у нее имелись королевские обязанности, посягающие на “декретный отпуск”. “Долг для нее был превыше всего, решительно всего, – вспоминал помощник личного секретаря сэр Эдвард Форд. – Вот начинаются роды, мы знаем, что какое-то время ее не увидим. Однако проходит какой-то мизерный срок, то ли сутки, то ли двое суток, и она как ни в чем не бывало просит прислать ей новые документы, если уже поступили” (1).

Эндрю Альберту Кристиану Эдварду, номеру второму в очереди на британский престол, едва исполнилась неделя от роду, когда все внимание перетянула на себя двадцатидевятилетняя принцесса Маргарет, объявив о помолвке со своим ровесником, знаменитым фотографом Энтони Армстронг-Джонсом. Сестра королевы, пережившая горькое разочарование после неудачного романа четырехлетней давности с Питером Таунсендом, стала заметной фигурой в лондонском бомонде. Ее прически менялись в зависимости от настроения, а роскошные изгибы облачались в откровенные наряды ярких цветов. (Нэнси Митфорд, ужаснувшись ее неаристократичным туфлям с открытым носком, назвала ее “Пигмейка-пальцы-наружу” (2).) Заядлая курильщица, Маргарет прославилась своими двадцатипятисантиметровыми мундштуками и любовью к виски “Феймос Граус”, которым частенько злоупотребляла.

Если королева вовлекала людей в беседу, то принцесса Маргарет атаковала их своим “манерным мурлыканьем” (3), как описал ее выговор директор музея Рой Стронг. Она гораздо строже относилась к формальностям, чем королева, отвергая даже друзей, если они невольно нарушали протокол словом или жестом. “Только попробуйте пропустить “королевское” в “вашем королевском высочестве”, она вас в клочки порвет, – свидетельствовал один из ее знакомых. – Высочеств полным-полно в арабских странах. А я – королевское высочество” (4). В фильме “Королева” с Хелен Миррен есть вполне правдоподобный момент, когда Елизавета II говорит: “Я не измеряю глубину реверансов, этим занимается сестра” (5).

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.